Города и села оказались в кольце огромных гор мусора. В течение нескольких лет государство не имело никакого контроля за рынком ТКО, попытки вернуть его начались только в 2014 году, когда была объявлена реформа системы. В тот же период интерес к «мусорному рынку» стали проявлять крупные и, что самое главное, чрезмерно влиятельные игроки, в том числе госкорпорация «Ростех» и сын генпрокурора России Юрия Чайки, якобы имеющий большой вес на московском рынке ТКО. О попытках российских регионов вырваться из «мусорного окружения», читайте в материале РИА «ФедералПресс».
Общественность против мусора
Насколько необъятные просторы России поглотил мусор, можно судить по «Интерактивной карте свалок», созданной в рамках проекта Общероссийского народного фронта (ОНФ) «Генеральная уборка». По последним данным активистов движения, всего за пять месяцев работы ресурса от жителей страны поступило около 10 тысяч обращений, из которых 4,8 тысячи были приняты в работу. По 1 тысяче 926 обращениям уже достигнуты положительные результаты. Отметим, что общая площадь мусорных свалок в стране по некоторым данным составляет порядка 1 млн га, причем большинство из них (порядка 80%) переполнены и должны быть закрыты.
По словам координатора проекта, депутата Госдумы Владимира Гутенева, «Интерактивная карта свалок» пользуется большой популярностью и является одним из самых действенных инструментов общественного контроля. «Наша основная задача заключается в привлечении внимания общества к проблеме незаконных свалок и неудовлетворительного санитарного состояния региона в целом», - отметил Гутенев.
Вместе с тем фактом остается то, что ни одному общественному экологическому движению до сих пор не удавалось решать «мусорные проблемы» в столь короткие сроки. Ситуация не менялась годами. Об этом, к примеру, говорят два документа: первый – доклад теперь уже экс-руководителя Росприроднадзора (РПН) Владимира Кириллова, датированный 2013 годом, второй – доклад замруководителя Росприроднадзора Амирхана Амирханова, датированный августом 2016 года. Начало этих выступлений написано, как под копирку, с небольшой корректировкой цифр. Но в обоих случаях – те же 5 млрд тонн отходов, образующихся ежегодно в России, те же 4-5% от общего объема отходы, подвергающиеся переработке, те же ссылки на отсутствие специализированных предприятий и низкий уровень экологического образования населения, из-за чего 95% образуемых в стране ТКО не перерабатывается. Правда, Минпромторг называл несколько иные цифры: по его данным перерабатывается или сжигается 7–15% отходов.
Неизменной остается также ситуация, связанная с появлением несанкционированных свалок. По данным Росприроднадзора, прогрессирующими темпами они росли в 2014-2015 годах. При этом все (начиная от местных властей и сотрудников РПН и заканчивая работниками прокуратуры) прекрасно понимают, откуда берутся мусорные кучи – устаревшие нормы накопления твердых коммунальных отходов на душу населения. Цифры остаются неизменными с советских времен: 300-350 кг на одного человека в год (кстати, отсюда и несоответствие – занижение – проектной мощности полигонов примерно в 45% субъектов страны).
Официально, по данным Минприроды, сейчас в России образуется порядка 400 кг твердых коммунальных отходов на человека в год. И этот показатель будет расти. По прогнозу Международной финансовой корпорации (IFC) к 2025 году на каждого россиянина ежегодно будет приходиться уже 500 кг мусора.
Но уже сегодня операторы, занимающиеся сбором, вывозом и утилизацией ТБО, из-за несоответствия установленных нормативов реальности вынуждены экономить (некоторые из них решаются установить собственные тарифы, без согласования с органами власти, но эти решения по представлению прокуратуры отменяются судами). Одним из способов «компенсации издержек» становятся несанкционированные свалки, к образованию которых нередко причастны перевозчики, не только недобросовестные граждане.
Поднять нельзя занизить
Тарифы в сфере обращения с твердыми коммунальными отходами – главный тормоз. Эта составляющая для власти была и будет основной при принятии любого, даже самое рационального, эффективного и прогрессивного решения чиновников и бизнеса, направленного на борьбу с мусором.
Возьмем для примера Курганскую область. Только за последние 15 лет и региональные власти, и мэрия Кургана неоднократно заявляли о том, что на главной свалке – Шуховском полигоне – будет построен мусороперерабатывающий или мусоросжигательный комплекс. Потенциальные инвесторы (в том числе иностранные) даже презентовали свои проекты на заседании городской Думы. Но ни один проект так и не был реализован – предприятия на полигоне (да и на другой территории) как не было, так и нет.
Крупные инвесторы, зная, с чем им придется столкнуться, просто не идут в «невыгодные» субъекты, а пыл мелких инвесторов (не только в Зауралье, но и в других субъектах) угасает сразу, как только речь заходит о тарифах. Стоимость сжигания мусора в разы выше, чем обычное и привычное захоронение (даже при условии, что действующие тарифы не соответствуют реальным затратам операторов), и срок окупаемости инвестиционных вложений составляет порядка 70 лет.
В этой ситуации каждая из сторон остается, по сути, ни с чем. Бизнес, для которого в нынешних условиях слишком рискованно вкладывать миллионы долларов в «мусорные проекты» (добавим, что инвесторы не могут даже получить инвесткредиты – высокая степень риска невозврата средств для банков очевидна), отказывается от своих планов. Власти, не решающиеся на увеличение норм накопления, казалось бы, сохраняют социальную стабильность, но вместе с тем, провоцируют бизнес на нарушение законодательства, косвенно способствуя возникновению новых стихийных мусорных свалок. Кроме того, не стоит забывать и о так называемом «перекрестном субсидировании»: по словам председателя комиссии Общественной палаты России по экологии и охране окружающей среды Альбины Дударевой, промышленным предприятиям позволяют захоранивать производственные отходы по низким расценкам под видом ТКО, тем самым сохраняется низкий тариф и для населения. «Этих отходов намного больше [чем от населения]. Смешиваясь друг с другом, они наносят непоправимый вред: неизвестно, когда рванет. Для этого была создана самая элементарная инфраструктура по переработке отходов – это полигоны, которые превратились в свалки. Это нельзя назвать инфраструктурой, это – земельные участки, куда везут все подряд и бульдозерами прикапывают», - отметила эксперт.
Образцовая Кострома
Из сложившейся ситуации выход все же есть. Вариантов может быть несколько, и все они связаны с развитием производств. Такая, по словам Альбины Дударевой, «синергия нескольких технологий, которые могут дать эффект», нашлась: речь – о вовлечении в оборот вторичных ресурсов, технологической переработке отходов и получением на выходе нового полезного продукта.
Образцом такой синергии стало предприятие по мусоропереработке, уже два года успешно работающее в Костроме. Как считает Альбина Дударева, опыт работы этого завода показывает, что «рынок вторсырья [в России] есть, и потребность во вторсырье есть». И, что немаловажно, видя развитие костромских переработчиков и очевидную перспективность бизнеса, банки стали менять свое отношение к инвестиционным проектам в сфере обращения с отходами: сегодня они готовы вкладываться.
Конечно, есть другая сторона медали. Надо с пониманием отнестись к тому, что с созданием производств по переработке мусора тарифы для населения изменятся. Альбина Дударева объясняет это тем, что при формировании тарифа будет учитываться инвестиционная надбавка (в случае перехода на индустриальную переработку ТКО). «Например, в Костроме тариф составляет 350 рублей с человека в год. Если бы появились заводы по сжиганию (без дотаций), тариф был бы 6 тысяч рублей в год на человека – это очень много. И эффект не очевиден», - отметила эксперт.
Уничтожение по-чемезовски
Между тем сегодня в стране продолжается лоббирование строительства в первую очередь мусоросжигательных предприятий. Именно такие объекты сейчас продвигает «дочка» Ростеха «РТ-Инвест» (главой госкорпорации, напомним, является один из представителей ближайшего круга президента России и один из самых влиятельных людей в политической и бизнес-элите Сергей Чемезов). Как раз об этой компании во время «прямой линии» 15 июня говорил Владимир Путин, высоко оценивший выбранные технологии производства. Речь идет об использовании технологий швейцарско-японской компании «Hitachi Zosen Inova», уже построившей более 600 подобных объектов по всему миру.
Первые проекты «РТ-Инвест» планирует реализовать в Москве (в столице компания имеет крупный профильный актив – ООО «Спецтранс») – это, как и Подмосковье, наиболее лакомый кусок «мусорного пирога» для любого инвестора. Стоимость строительства оценивается в 160 млрд рублей, из которых 20% - средства Ростеха, остальное – привлеченные ресурсы. Планируется также построить мусоросжигательный завод в Татарстане (у «РТ-Инвест» уже есть активы в Казани: ООО «Растрим» управляет крупнейшим оператором по обращению с ТКО в Республике - «Предприятием жилищно-коммунального хозяйства» и фирмой «Чистый город») и еще в нескольких регионах. В результате к 2022 году объем захоронения ТКО в Москве сократится на 30%, а в Казани в этом и вовсе не будет никакой необходимости.
Реализовав свои планы «РТ-Инвест», фактически может добиться того, кто внедренные ею технологии будут возведены в ранг «стандартов отрасли в сфере вторичной переработки отходов и экологической безопасности». Более того, с обретением активов в разных регионах «дочка» Ростеха, возможно, сможет претендовать на получение федерального оператора по обращению с отходами.
Рынком снова правит монополия
Отходами в России занимаются тысячи компаний. Не исключено, что многие из них появились на рынке в период с 2011 по 2016 годы, когда в сфере обращения с ТБО царил настоящий беспредел.
Дело в том, что в 2011 году было отменено лицензирование деятельности по сбору, использованию и транспортированию отходов. Таким образом, этим весьма доходным бизнесом мог заниматься, кто угодно, - процесс перемещения отходов вышел из-под контроля государства, в первую очередь, региональных властей. Именно тогда по всей стране стали появляться несанкционированные свалки, резко участились случаи слива жидких отходов в водоемы. Это продолжалось пять лет: лицензирование было вновь внедрено только в июле 2016 года. В первые же месяцы, по данным Росприроднадзора, законное право вести деятельность в сфере обращения с отходами обрели более 10 тысяч участников рынка (в большинстве своем это предприятия, занимающиеся сборов и вывозом мусора).
Однако в том, что «мусорный рынок» в обозримой перспективе превратится в мощную монополию, сомнений практически нет – мелкие игроки просто-напросто не смогут удержаться на плаву в условиях ужесточения законодательства и требований к сбору, вывозу, переработке и утилизации ТКО, что влечет увеличение финансовых вложений. Даже «РТ-Инвест» не случайно задумался о побочном продукте – тепло- и электроэнергии, которые компания планирует получать от сжигаемых отходов. Проблема только одна – крупнейшие игроки энергетического рынка выступают категорические против такого варианта и не хотят пускать «чужаков» на свое поле. Более того, очевидно, что это повлечет рост тарифов для населения, причем не только на вывоз ТКО, но и на тепло- и электроэнергию, производство которых будет намного дороже, чем это есть сейчас.
Специалисты говорят, что сейчас процесс подготовки к строительству первых мусоросжигательных заводов заторможен. В Московской области, к примеру, это связано с тем, что малый и средний бизнес опасаются прихода монополистов, поэтому предпочитают ждать, пока ситуация не прояснится.
В то же время, например, Альбина Дударева не исключает, что в московском регионе будут появляться и другие объекты по переработке мусора. Эксперт связывает это с тем, что бизнесменам, которые нелегально размещали мусор, удалось добиться увеличения тарифа в четыре раза всего за три года. С учетом увеличения налоговых поступлений с предприятий, оказывающих негативное воздействие на окружающую среду, велика вероятность того, что постепенно тариф станет инвестиционно привлекательным, и тогда к развитию этого сектора будут активно подключаться банки. А в том, что «московский мусор» всегда найдет своего сборщика и переработчика, у Альбины Дударевой сомнений нет: в столичном регионе, по ее словам, «хороший мусор по морфологическому составу: в крупных города и в рекреационных зонах мусор имеет ценность, а там, где превалируют пищевые отходы, мусор ценности не имеет».
Сжигание vs переработка
Экологическая составляющая – еще один важный нюанс в решении проблемы. О том, какой вред приносит обычное захоронение (а фактически складирование мусора под открытым небом, зачастую на неогороженной территории), известно: свалки представляют собой серьезную экологическую опасность. Это – источник загрязнения окружающей среды: по воздуху на большие расстояния распространяются зловония, токсичные продукты гниения попадают в почву, в грунтовые воды, а в случае, как в подмосковной Балашихе, еще и в водоем. Пожары, которые нередко возникают на полигонах ТБО в жаркие дни вследствие возгорания выделяемого гниющими отходами газа, разносят ядовитый дым, отравляя все живое в радиусе нескольких километров.
Другая технология – та, что намерена использовать компания «РТ-Инвест», оказывается тоже не столь безвредна, как это может показаться на первый взгляд и как утверждают инвесторы. Суть ее заключается в том, что весь поступающий на предприятие мусор будет сжигаться. При этом вредные выбросы в атмосферу якобы будут нулевыми. Экологи, в свою очередь, утверждают обратное: без раздельного сбора отходов или без мусоросортировки вредных выбросов в атмосферу не избежать. Да и уверенности в том, что все мусоросжигательные предприятия будут иметь современные очистные сооружения, у специалистов тоже пока нет.
Наиболее перспективной и эффективной выглядит технология, используемая в Костроме. В данном случае производится сортировка мусора, после чего вторсырье направляется на дальнейшую переработку (бумага, металл, пластик и т.д.). Здесь тоже возможные варианты, основанные на раздельном сборе ТКО. Первый – это направление отходов на досортировку либо на сортировочные станции, а затем – на перерабатывающие предприятия (мусор же, отобранный на сортировочных станциях также и экологически безопасный, также может захораниваться на полигонах). Второй вариант отличается от первого тем, что и с сортировочных станций отходы могут сжигаться, а зола, оставшаяся от них, - размещаться на полигонах.
Без процесса сжигания на производствах обоих видов не обойтись: как отметила председатель комиссии ОПРФ по экологии и охране окружающей среды Альбина Дударева, вторичные отходы будут – это около 30%, которые также нужно будет где-то захоранивать. Но если в случае «РТ-Инвест» это будет зола и шлак III-IV класса опасности, то применяемые технологии на костромском предприятии позволяют на выходе получать отходы в виде «неутильных остатков», например, земли и камней», которые совершенно не несут никакой опасности ни природе, ни человеку.
В качестве примера современных технологий в сфере мусоропереработки Альбина Дударева привела и зарубежный опыт: в США, например, разработана технология производства из ТБО биогаза (им, в частности, заправляют мусоровозы) и биокомпоста (его используют для рекультивации нарушенных земель).
Кстати, в коммюнике Евросоюза, обнародованном в начале 2017 года, приоритет отдается раздельному сбору мусора, его переработка с целью повторного использования, в том числе речь идет об энергетической утилизации отходов, получении биогаза и удобрений. Иерархия управления отходами в ЕС выглядит как перевернутая пирамида, наверху которой (основная задача) – предотвращение образования отходов, подготовка к их вторичному использованию, переработка, иная утилизация и удаление. Причем в коммюнике четко прописано, что ЕС готов инвестировать в строительство дополнительных мусоросжигательных заводов только в четко обоснованных случаях.
Регионы заставят работать системно и схематично
Новая система обращения с твердыми коммунальными отходами в России официально начнет действовать с 1 января 2019 года. Правительство страны, правда, хотело запустить ее еще раньше – с января 2017 года. Для этого даже обязанности по организации сбора, вывоза, обработке, утилизации, обезвреживанию и захоронению ТКО, как и регулирование деятельности региональных операторов по обращению с ТКО, законодатель переложил с муниципальных образований на региональные власти. Переход на новую систему отложили, когда стало понятно, что не столько операторы по обращению с отходами, сколько власти регионов, не успели подготовиться к изменениям. Давшую трещину реформу решили продлить, чтобы не допустить ее краха.
В течение переходного периода субъектам предстоит-таки разработать и установить новые нормативы накопления твердых коммунальных отходов. При этом в регионах должны быть утверждены территориальные схемы в области обращения с отходами и заключены соглашения с региональными операторами (этот статус, согласно законодательству, присваивается не менее чем на 10 лет).
До вступления в силу новых правил игры на «мусорном рынке» система будет работать по прежней, действующей на сегодня схеме.
Основополагающим документом в области обращения с отходами во всех регионах станут (где-то уже стали) территориальные схемы. От их качества зависит дальнейшее развитие природоохранной инфраструктуры и экологическая безопасность страны в целом, поэтому в документах особо четко должны быть отражены водоохранные зоны и прибрежные полосы водоемов, зоны затопления и подтопления, санитарно-защитные зоны, особо охраняемые зоны объектов специально назначения, зоны санитарной охраны источников питьевого водоснабжения и т.п.
Год экологии в России