Вчера на всю страну стало известно, что краснодарец Максим Дроздов обвинен в разжигании ненависти к атеистам из-за стихотворения в интернете – это первый в России прецедент. Редакция «ФедералПресс» пообщалась с ним и, не касаясь уголовного дела в связи с неразглашением, разузнала о жизни, увлечении стихами и личных политических взглядах:
– У вас сейчас имеется возможность рассказывать о нюансах уголовного дела и предъявленном обвинении?
– Я дал подписку о неразглашении, поэтому комментировать ход моего дела не могу, к сожалению.
– Как вы относитесь к предъявленному тебе обвинению?
Я состою в партии «Яблоко» и, в принципе, по своим убеждениям не могу разжигать ненависть к каким-либо социальным группам. Это не принято в партии и противоречит моим убеждениям. И по убеждениям я антифашист. Для меня любая рознь (неприемлема, – «ФедералПресс»). Я никогда не делил людей на «ватников» и «либерастов». Считаю, что с любым человеком нужно говорить, доносить свою позицию и переубеждать. Обвинение против себя считаю не справедливым.
– Как вы отреагировали, когда узнали о начале расследования?
– У меня был шок. Шок не столько от самого звонка, сколько от того, что я не знаю, что делать, куда идти. Я обратился к своим однопартийцам, но в итоге они предложили решать проблему самостоятельно. Я начал писать знакомым, товарищам и т.д. Я работаю фрезеровщиком – со своей зарплатой адвоката нанять трудно. Потом я написал товарищам из Эковахты, с которыми в свое время познакомился в «Яблоке». И они меня свели с Алексеем Аванесяном, который меня защищает. Это человек, который борется за справедливость.
– Вы смотрели на реакцию интернет-публики после начала уголовного дела?
– Да. Просмотрел новость о возбуждении уголовного дела во вконтактовском паблике «Новой Газеты». Там в комментариях люди радуются моей посадке. Говорят, что сажали оскорбляющих верующих, пусть теперь посадят оскорбляющих атеистов. При этом люди не читали мой стих и не понимают о чем он. На мой взгляд, принцип «не читал, но осуждаю» звучит как-то глупо.
– Какую роль стихи играют в вашей жизни?
– Стихи – это отдушина. Приходит какое-то потрясение: положительное, отрицательное – не важно. И появляется отдушина что-то написать. Бывает неудачно, бывает хорошо или плохо. Поэтому, когда читаю, что я поэт – я удивляюсь. Господи, ну ребята... Я не поэт, я фрезеровщик. Пишу стихи для себя.
– А каких поэтов любите сами?
– Конечно, это Есенин. Кроме того – Филатов. Считаю его одним из самых наших гениальных из современных поэтов. Ну, еще некоторые вещи из Евтушенко. Нравится рок-поэзия, нравится Шевчук. Из прозы люблю творчество Сорокина. Мне кажется, что сегодня оно актуально.
– Как отнеслись на вашей работе к уголовному делу?
– Они не в курсе. У меня коллектив довольно аполитичный.
– А семья?
– Отрицательно. Семья меня не поддерживает, говорит, что нужно молчать. Ведь время сейчас такое.
– Следите за судьбой блогера Соколовского?
– Знаете, я честно не одобрял все его «прыгания» в церкви. Как и не одобрял Pussy Riot. Но несмотря на то, что я человек верующий, меня ни Соколовский, ни Pussy Riot лично не оскорбили ни чем. И Бога они, на мой взгляд, не оскорбили, поскольку Бог не может оскорбиться. Кого-то они оскорбили, но оскорбиться люди могут на все, что угодно. Веган может оскорбиться на мясоеда, а мясоед – на вегана. Естественно, после этого уголовного наказания не должно быть в принципе. Да, и те, и другие поступили нехорошо. Ну что ж бывает. У Pussy Riot поступок тянет на мелкое хулиганисто, у Соколовского – даже на это не дотягивает. Но это не повод для уголовного преследования.
– Готовитесь ли вы к негативным последствиям своего дела?
– Я не готовлюсь. Я точно знаю, что будет обвинительное заключение – это сто процентов. Если дело в России возбуждено, то прекращать его не будут. Зачем? Оно все равно дойдет до суда. При этом, по статистике у нас около 2–3 % оправдательных приговоров. Я знаю, что обвинение будет. Я к этому готов. Надеюсь, что ума хватит меня не закрывать.
Потом, естественно, обращусь в ЕСПЧ и будет у меня вторая жалоба коммуницирована. Одна уже есть. Она была подана в 2013-м. Но суд неповоротливый настолько, что ее до сих пор не рассмотрели.
– Чему была посвящена первая жалоба?
– Я в 2011-м был наблюдателем на выборах. Могу гордиться, что я один из немногих наблюдателей, который дошел до ЕСПЧ, пытаясь опротестовать происходящее на моем участке. Естественно, дошел не сам по себе. Спасибо людям добрым.
– Какие перемены у вас произойдут сейчас?
– Рассчитываю, что пока никаких. Надеюсь, что буду жить так, как жил. Вообще рассчитываю жить также, как и до этого, даже если получу условный срок. Там проблема основная попадания в список экстремистов и блокировка всех банковских счетов. Вот это проблема.