Неожиданное возмущение горожан вызвала новость о возможном строительстве в городе дельфинария. Выступления против появления такого негуманного, как считают многие, развлекательного учреждения, поддерживают тысячи волгоградцев. Одни отмечают этот прецедент как консолидацию гражданского общества, другие считают, что любое открытое недовольство лишь портит и без того проблемный инвестиционный климат. От чего зависит возможность радикализации протестов и поиска новых тем для них, почему волгоградцы часто высказывают недовольство, но почти всегда пасуют перед настойчивостью властей, разбирался «ФедералПресс».
Тюрьма дляживотных
Больше трехтысяч подписей уже собрала петиция с требованием не допустить строительства в Волгограде дельфинария. Обращение адресовано главе региона Андрею Бочарову. Автор обращения Дана Богатова, ранее не замеченная в публичной активности, считает, что предлагаемый проект «вопиющий по своей дикости и отсталости».
«Дельфины – высокоорганизованные млекопитающие, которые не должны жить в неволе. Многие люди даже не подозревают о том, в каком стрессе находятся эти животные в неестественной среде обитания, насколько жестоки методы их дрессировки и как сильно сокращается продолжительность их жизни», – говорится в обращении. Составитель также отмечает, что для многих стран такая форма обращения уже в прошлом, и просит губернатора не допустить строительства «жестокой тюрьмы для дельфинов».
Такая реакция на желание построить дельфинарий многих привела в изумление. Председатель комитета по экономической политике, инновационному развитию, предпринимательству и вопросам собственности Волгоградской областной думы Станислав Коротков напоминает, что дельфинарии «есть практически в каждой стране». «На нашей территории есть на Юге, в Краснодарском крае, и пользуется большой популярностью, – продолжил Коротков. – Если у нас будет построен большой хороший дельфинарий, это будет не просто инвестиционное свершение, а хорошее дело для детей, и городу будет еще одна достопримечательность».
Протестуй, не протестуй…
Прямо сейчас в Волгограде разворачивается еще несколько более традиционных по своему складу конфликтных ситуаций, которые также могут повлечь протесты. Самая заметная тема – строительство детской больницы на пустыре возле Волгоградского госуниверситета (ВолГУ).
Десятки выпускников и преподавателей возмущены планами властей, но не больницей как таковой, а местом, для нее отведенным. Сейчас все необходимые формальности для строительства уже выполнены и даже завершен аукцион на проектирование объекта. Но больница практически отрежет ВолГУ от вида на Вторую продольную магистраль, а кроме того, поставит крест на давних планах развития на этой территории университетского городка и парка. Сейчас лишь небольшую часть занимает посадка, за которой следят преподаватели, а основная площадь пустует.
Сторонники «мечты о парке» у ВолГУ предлагали перенести строительство за основной корпус университета. Но никакой реакции в ответ не получили. Доктор философских наук Андрей Макаров называет противопоставление больницы и вуза искусственным и напоминает, что в Волгограде «катастрофическая ситуация с парками». А это место чуть ли не единственное в городе, где парк по всем правилам сделать можно. «Возвышенность, географический центр города, – поясняет преподаватель. – Новое поколение входит в жизнь, а мечты у них нет. Они намерены из Волгограда уезжать. Почему? Цены по стране более-менее выровнены, работа какая-никакая есть. Но некуда бросить взгляд, не благоустроены общественные территории, кроме очень маленьких пятачков в центре. Это несправедливо и урбанистически, и экологически».
«Больницы делают для больных, но нужно что-то делать и для здоровых. Иначе придется ставить только одни больницы и храмы. Лечиться, молиться и отпевать», – негодует профессор Макаров.
Кстати, именно строительство церковного сооружения вызвало последние заметные реальные, а не виртуальные протесты. С начала 2016 года на площади Павших Борцов в центре города воссоздают взорванный в 1932 году собор Александра Невского. Инициативу, которая подавалась как всенародная и только поддержанная властями, пришлось «пробивать». Публичные слушания, на которых был формально одобрен проект перевода назначения земель и открыта дорога к строительству, закончились с перевесом в несколько голосов и скандалом.
Затем были пикеты, выступления именитых горожан и выходцев из Волгограда, отмечавших, что строительство нарушает архитектурные принципы послевоенного генплана Сталинграда, да и сам собор был исторически не совсем на том месте и собственно кафедральным собором не послужил. Но, поскольку строительство уже шло, возмущение стихло довольно быстро.
Было так и в случае с застройкой поймы реки Царица. Там и вовсе общественные слушания пришлось проводить дважды, потому что в первый раз победили противники застройки – в основном из числа владельцев гаражного кооператива, выходящего на склоны царицынских оврагов. Сейчас общественное пространство, центром которого стал интерактивный парк «Россия – моя история», активно развивается и считается одним из излюбленных мест прогулок волгоградцев.
Было также историипредпринимателей, бизнес которых пострадал от некоторыхрешений властей. Некоторые их акции были заметными, но быстро ушли из общегородской повестки.
Политолог и социолог Сергей Вовченко объясняет: предыдущие протесты не приносили активного эмоционального отклика, который мог бы пробудить к действию недовольных горожан. Самой непростой была история с собором, который строится на месте одного из последних скверов в центре города, но волгоградские противники культового сооружения не оказались столь активными, как впоследствии защитники сквера в Екатеринбурге.
«Некоторый раскол в обществе был только по этой теме, но недостаточно сильный. А все застройки поймы и прочие – это узкие истории, которые касаются пары сотен человек, не больше», – объясняет Вовченко.
Новый уровень
А вот возможный протест против дельфинария эксперты отмечают как принципиально иной. Это выступления, свойственные постиндустриальному обществу, – протест против того, что напрямую не угрожает благополучию самих людей, но затрагивает моральные аспекты. «Это новая тенденция, общемировая, люди выступают, и это здорово. С другой стороны, подписать петицию в интернете можно лежа на диване, так что не стоит слишком обольщаться. Неочевидно, готовы ли люди к более активным формам политического действия, когда для них возможны какие-то издержки», – рассуждает Сергей Вовченко.
При этом, по его мнению, сам факт реакции показывает, что в обществе есть запрос на противодействие многим явлениям. «Как знать, если мы увидели бы какую-то новую большую свалку или завод по переработке мусора, это могло бы стать эмоциональным поводом. В любом случае, активность будет возрастать», – уверен Вовченко.
Политолог Александр Сайгин сам подписался под петицией против дельфинария и считает, что эта неожиданная тема может послужить на пользу давно ожидаемой консолидации гражданского общества и «разбудить сонных волгоградцев».
«Я понимаю, что с нашей экономикой у большинства жителей региона нет никакой возможности увидеть берег хоть какого-то моря и это единственный шанс увидеть дельфинов, но это слишком эгоистичные устремления, – говорит Сайгин. – Вопрос в том, как поведет себя общество и где та грань, за которой скажут: нет, с нами нужно разговаривать. То, что кому-то кажется, будто он закатал в бетон общественную поляну, не означает, что это отражает действительность. В обществе будут вырастать фигуры, даже не политического свойства, которым весь этот балаган надоел. На самом деле, у нас тут не болото, а у наших людей вполне такое современное европейское сознание, а вовсе не казарменное».
Вместе с тем многие убеждены, что почти любой протест начинается с действий организованной группы в несколько человек, готовых на категоричные высказывания и подталкивающих к этому массы.
Такую позицию разделяет и гражданский активист Алексей Ульянов, который сам многократно выступал организатором протестных акций. «Только я никогда не вступал против нового, против строительства», – уточнил Ульянов. По его словам, в любой инициативе найдутся те, кто будет недоволен.
«Свежий пример – небольшая аллея на Красном, рядом с больницей № 12. Так и там нашлись недовольные, говорили, что не надо ставить лавочки, потому что на них будут пить пиво! – негодует общественник. – Мы, наверное, люди такие, волгоградцы. В хорошем обязательно найдем плохое». При этом, отметил Ульянов, по любому вопросу все мнения «должны быть услышаны и учтены» до принятия решений.
Станислав Коротков также подчеркивает, что лучшее противодействие протесту – своевременное и полное информирование. «Это самое важнее людям, в том числе когда проходят публичные слушания, больше открытости каждого проекта. Нужно показывать, обсуждать, какие будут вложения, какие за ними последуют новые рабочие места и другое развитие. На это у нас все направлено, мы сейчас новые изменения в закон о налоге имущество приняли, чтобы стимулировать инвесторов, но людям нужно все это разъяснять», – подчеркнул Коротков.
Фото: ФедералПрес / Ярослав Малых.