Российская академия наук (РАН) опубликовала комплексный доклад, в котором предстала свое, весьма оптимистичное видение развития российской экономики. По мнению авторов доклада среднегодовые темпы роста экономики в период с 2017 по 2035 годы составят 3,7%. При этом наибольший пик РАН прогнозирует на 2021–2025 годы, когда среднем рост ВВП составит по оценкам ее экспертов 4,9% ежегодно. Опережающими темпами должны увеличиваться рост промышленности, инвестиции, потребление домашних хозяйств, объемы строительства и услуг. Ранее Минэкономразвития озвучило свой прогноз социально-экономического развития России на 2018–2020 годы. По прогнозу ведомства, рост экономики в этом и следующем годах составит 2,1%, в 2019-м и 2020-м — 2,2% и 2,3% соответственно. Рост инвестиций через три года достигнет 5,7%, инфляция зафиксируется в размере 4% на весь прогнозный период. Что в этом прогнозе больше – избыточного оптимизма или реальных оснований, и как экономический рост завязан на принимаемый государственный бюджет, для «ФедералПресс» прокомментировал экономист, член Общественной палаты РФ Илья Семин:
«Потенциал роста российской экономики я бы оценил гораздо выше, чем цифры, названные в докладе РАН. В данной ситуации многое зависит от амбиций правительства и закладываемых механизмов стимулирования. В прогнозе Минэкономразвития эти цифры гораздо меньше, но они увязаны с проектом бюджета. На слушаниях в Общественной палате мы раскритиковали проект бюджета именно за невысокие темпы закладываемого роста и за отсутствие новых прорывных идей и всего того, что может увеличить рост.
В проекте отзыва, подготовленного в Общественной палате, констатируется, что представленный проект бюджета – это не программный документ и не бюджет развития, а бюджет торможения. Мы должны думать о людях, а не о нефти, иначе мы обречены на догоняющее развитие и топтание на месте. Медицина, здравоохранение, образование, наука для госфинансирования является незыблемыми направлениями. Средства, вложенные в здравоохранение, образование, культуру, доступное жилье, социальные услуги, в конечном счете дадут большой мультиплицирующий эффект. Однако в проекте бюджета прописано плановое снижение расходов на эти сферы. В стране, где 21,1 млн. граждан имеют доходы ниже прожиточного минимума, снижение финансирования социальной поддержки на темпе роста экономики отразится крайне негативно.
Целесообразным представляется скорректировать «бюджетное правило» с тем, чтобы оно было более адаптировано к изменениям нефтяных цен как «снизу», так и «сверху». Для этого надо установить «верхний порог» цены нефти (30% от цены в 40 долларов за баррель – 52 доллара за баррель), при превышении которого возможно использование 50% дополнительных средств на финансирование социальных расходов. Это позволит сохранить действующий курс на обеспечение устойчивости бюджетных доходов в условиях волатильности нефтяных цен, на снижение зависимости от нефтегазовых доходов.
Бюджет по-прежнему строится вокруг цен на нефть – как будто у страны нет других ресурсов. Хотя здесь нужно активнее искать возможности в регионах. Нужно тиражировать и использовать успешные практики регионального экономического развития.
Где стимулы для регионов? Ведь где субсидии – там рост. В сельском хозяйстве, в химии, в фармацевтике, в авиастроении. Почему не направить средства на субсидирование-софинансирование кредитных ставок на конкурентные, просчитанные проекты региональных инвестиционных программ? На уже работающие мощности с гарантированным внутренним спросом? Главный покупатель – государство – должно направить средства на гарантирование этого спроса.
На сегодня в стране сложился дисбаланс, связанный с запредельным неравенством бюджета города Москвы и еще нескольких богатых регионов – и бюджетов всех остальных субъектов Федерации. Что предлагается, чтобы его сократить? Пока что это неравенство усугубляется. Хотя крайне необходим переход к активному стимулированию роста собственных доходов регионов с тем, чтобы рост собственных доходов приводил к расширению бюджетных возможностей регионов, а не к снижению бюджетной поддержки.
В проекте федерального бюджета должна быть отражена роль технологического фактора в росте экономики, в структурных сдвигах. Ведь пока затраты на науку и технологии, на инновации пока не стали одним из основных факторов экономического роста, повышения конкурентоспособности отечественных товаров и услуг. Важно отметить, что в бюджете практически отсутствуют конкретные, проверяемые конечные результаты – качественные и количественные изменения, которых можно будет добиться в результате планируемых бюджетных затрат.
Цифра РАН в 3,7 % роста не кажется завышенной, если к ней приложить инструменты экономического стимулирования».