Современные процессы взаимодействия академической науки и высшего образования вызывают много вопросов. Остроту проблеме придает реформирование вузов и академических научных организаций. Заведующий сектором социологии науки и образования Института философии и права Сибирского отделения РАН кандидат философских наук Анатолий Аблажей считает, что на сегодняшний день инициаторами резкого усиления темпов и глубины взаимодействия академической науки и высшего образования выступают ведущие университеты:«Формирование высокопродуктивной системы интеллектуальной деятельности, способной обеспечить как поступательное развитие отраслей экономики, связанных с внедрением наукоемких технологий, так и массовую подготовку для них квалифицированных кадров, возможно лишь при условии объединения усилий всех заинтересованных сторон.Опыт лидеров инновационного развития показывает, что одним из наиболее эффективных способов добиться подобного результата является постоянное углубление сотрудничества фундаментальной науки и высшего образования. Исходя из этого, сегодня чрезвычайную актуальность приобрели вопросы о том, кто должен играть ведущую роль в процессе их интеграции, где должны быть сконцентрированы лучшие кадры, какая форма организации является оптимальной для сферы передовых научных исследований, прикладных разработок, наукоемкого производства: вузы или специализированные научные центры.Часть экспертов выступает за приоритетное развитие науки в вузах, ссылаясь на опыт большинства развитых стран, где наука сосредоточена прежде всего в университетах. Сторонники другой позиции, напротив, апеллируют к опыту организации науки во Франции и Германии, где имеются разветвленные сети научно-исследовательских институтов, аналогичных по организации Российской академии наук.Проведенный анализ показывает, что предпринимаемые в постсоветские годы усилия по интеграции фундаментальной науки и высшего образования в конечном счете представляли собой попытку ускоренного перевода научных исследований в вузы, позиционирование последних в качестве реа
Современные процессы взаимодействия академической науки и высшего образования вызывают много вопросов. Остроту проблеме придает реформирование вузов и академических научных организаций. Заведующий сектором социологии науки и образования Института философии и права Сибирского отделения РАН кандидат философских наук Анатолий Аблажей считает, что на сегодняшний день инициаторами резкого усиления темпов и глубины взаимодействия академической науки и высшего образования выступают ведущие университеты:
«Формирование высокопродуктивной системы интеллектуальной деятельности, способной обеспечить как поступательное развитие отраслей экономики, связанных с внедрением наукоемких технологий, так и массовую подготовку для них квалифицированных кадров, возможно лишь при условии объединения усилий всех заинтересованных сторон.
Опыт лидеров инновационного развития показывает, что одним из наиболее эффективных способов добиться подобного результата является постоянное углубление сотрудничества фундаментальной науки и высшего образования. Исходя из этого, сегодня чрезвычайную актуальность приобрели вопросы о том, кто должен играть ведущую роль в процессе их интеграции, где должны быть сконцентрированы лучшие кадры, какая форма организации является оптимальной для сферы передовых научных исследований, прикладных разработок, наукоемкого производства: вузы или специализированные научные центры.
Часть экспертов выступает за приоритетное развитие науки в вузах, ссылаясь на опыт большинства развитых стран, где наука сосредоточена прежде всего в университетах. Сторонники другой позиции, напротив, апеллируют к опыту организации науки во Франции и Германии, где имеются разветвленные сети научно-исследовательских институтов, аналогичных по организации Российской академии наук.
Проведенный анализ показывает, что предпринимаемые в постсоветские годы усилия по интеграции фундаментальной науки и высшего образования в конечном счете представляли собой попытку ускоренного перевода научных исследований в вузы, позиционирование последних в качестве реальной альтернативы институтам Академии наук. Однако ожидаемого эффекта, за немногими исключениями, эти попытки пока не принесли, что связано с рядом причин. Это и отсутствие в вузах кадрового резерва для реализации подобных планов, и слабость, несмотря на все финансовые вливания, их материально-технической, прежде всего приборной базы, и неготовность руководства подавляющего большинства вузов рассматривать вложения в науку как реальный способ увеличения доходов, объективная и субъективная неспособность заметной части вузовских преподавателей к активной исследовательской деятельности.
Новое качество дискуссия о методах и формах эффективной интеграции академической науки и вузов приобрела в свете радикального реформирования как высшего образования, так и академической науки, вошедшего в активную фазу во второй половине 2000-х гг. С середины 2013 г. коренным образом изменилась схема управления академической наукой вследствие создания Федерального агентства научных организаций (ФАНО).
Мы можем сделать несколько важных выводов. Во-первых, налицо явные намерения углублять интеграцию, и инициатива здесь исходит, как правило, со стороны крупных вузов – федеральных или национальных исследовательских университетов. Во-вторых, в перспективе весьма вероятно создание научно-образовательных холдингов или консорциумов как минимум регионального масштаба при ведущей роли тех же университетов, по крайней мере, усилия как федеральных, так и региональных властей направлены именно на это. В-третьих, усиление тенденции к интеграции не в последнюю очередь вызвано усилением конкуренции за сокращающиеся ресурсы. В-четвертых, важнейшее значение имеет то, как поведет себя профильное министерство и ФАНО, останутся ли академические институты слугами двух господ – РАН и ФАНО или станут частью «глобальных университетов».
В условиях, когда общемировой тренд заключается в создании и развитии исследовательских университетов, главный вопрос для России – как наиболее органично и эффективно сделать академические институты частью этих новых университетов. Путь, предложенный сегодня на федеральном уровне, вряд ли может считаться оптимальным. Причина – силовое навязывание новой модели с существенными издержками для сложившихся демократических традиций и научной продуктивности. Необходимо искать новые пути, предлагая новые, в ряде случаев – промежуточные формы взаимодействия, не привлекая ресурс власти для насильственного разрешения возникших проблем. Уже сейчас можно предположить, что конфликт (а мы наблюдаем в большинстве случаев именно конфликт двух бюрократических систем – высшего образования и академической науки) в конце концов закончится победой более сильной (объективно) стороны – социального института высшего образования. Следовательно, задача состоит в том, чтобы выстроить новую систему взаимоотношений, максимально выгодную для обеих сторон, не допустив потери накопленного опыта, научных заделов, кадров, материально-технической базы академических учреждений. Это явно потребует наличия авторитетной третьей силы, способной выступить в качестве посредника. Пока, к сожалению, руководство профильного министерства вряд ли годится на эту роль, будучи пристрастным и защищая интересы только одной из сторон.