Президент России Владимир Путин, выступая на расширенной коллегии Генеральной прокуратуры, призвал четко реагировать на акции радикальных групп. Об этом «ФедералПресс» стало известно 5 марта. По словам главы государства, речь прежде всего идет о тех, кто «проводит публичные акции и распространяет идеи в Интернете, открыто вербует сторонников», сообщает РСН. Это сразу же вызвало опасения, что теперь прокуратура будет отслеживать и наказывать за высказывания в социальных сетях. О том, почему пока нет причин для беспокойства за свободу интернет-общения, «ФедералПресс» рассказал эксперт Института национальной стратегии, политолог Павел Святенков:
Президент России Владимир Путин, выступая на расширенной коллегии Генеральной прокуратуры, призвал четко реагировать на акции радикальных групп. Об этом «ФедералПресс» стало известно 5 марта. По словам главы государства, речь прежде всего идет о тех, кто «проводит публичные акции и распространяет идеи в Интернете, открыто вербует сторонников», сообщает РСН. Это сразу же вызвало опасения, что теперь прокуратура будет отслеживать и наказывать за высказывания в социальных сетях. О том, почему пока нет причин для беспокойства за свободу интернет-общения, «ФедералПресс» рассказал эксперт Института национальной стратегии, политолог Павел Святенков:
«В вопросе борьбы с экстремизмом все упирается в само понятие «экстремизм», которое у нас в России весьма растяжимо. И тут многое зависит от того, какую именно смысловую нагрузку несут слова президента, сказанные довольно жестко. Мне кажется, речь шла больше о крайнем проявлении экстремизма, о терроризме и методах его своевременного предотвращения, чем о несдержанных выходках радикальной оппозиции в Интернете.
Хотя ходят слухи и о возможных ограничениях, которые могут быть установлены в социальных сетях. Но для реализации таких мер должен быть принят соответствующий закон, создана нормативно-правовая база.
А для того, чтобы внести законопроект на эту тему, требуется достаточный, легитимный предлог. Иначе изрядный скепсис, который есть в обществе относительно ограничительных мер в области информационных ресурсов, может вылиться в протестные формы».