Полпред президента на Урале Игорь Холманских после выборов встретился с главными редакторами нескольких СМИ и ответил на насущные вопросы о том, как поднять явку, почему эсеры проиграли единороссам, где произошло предательство и почему представитель главы государства пришел голосовать в бейсболке. «ФедералПресс» публикует фрагменты беседы.
За какую партию голосовали?
У нас в общем-то на выборах люди в кабинки заходят и там отмечают свои предпочтения, но в моем случае никакого секрета нет, я голосовал за стабильность, за курс президента. Так я в свое время голосовал, работая на Уралвагонзаводе, так голосовал в этот раз, так буду голосовать и в будущем. Отрадно, что по итогам выборов эта оценка деятельности президента совпадает с моей. Люди голосовали так же, как и я. За стабильность.
Как поднять явку? Хотелось бы, чтобы больше людей ходило на выборы.
Так же, как человек сам определяет, за какого кандидата и партию ему голосовать, человек сам определяет, ходить ему на выборы или нет. Принуждать людей идти на выборы не только противозаконно, но и, знаете, несколько хуже в части легитимности выборов, чем относительно невысокая явка.
О той явке, которая была: по мнению некоторых экспертов, не пошли на выборы те, кто, скорее всего, отдали бы свои голоса за оппозиционные партии. И наоборот, те, кто поддерживают президента, более активно шли на участки и голосовали так, как считают нужным. Почему не пошли те люди, которые, скорее всего, проголосовали бы за другие партии? Думаю, из-за того, что никакой внятной позиции, внятной программы у этих партий нет, и в конце концов они не смогли ответить на вопрос, с которым уже пять лет носятся – кто, если не Путин. Поэтому и не пошли, поэтому и явка такая была.
Но все-таки над явкой можно и нужно работать, в первую очередь это делать должны избиркомы, политические партии, отдельные кандидаты, в некотором роде главы муниципальные и региональные. Нужно разъяснять людям, что необходимо идти на выборы, необходимо демонстрировать свою позицию, свое отношение к власти. Выборы – это всегда обратная связь «общество – власть», при этом люди могут быть не всегда довольны властью, не все их может устраивать, но они могут и должны ходить на выборы. Пока трудно делать далекоидущие выводы, но минимальная явка была именно в тех муниципальных образованиях, где главы не избирались, а назначались тем или иным образом. То есть тоже не проходили электорального цикла, возможно, у них не было опыта организации электората, чтобы он приходил на выборы. Пока с этим работаем, анализируем.
На Урале впервые упала поддержка «Единой России» в регионах, которые всегда показывали наивысшие результаты – Тюмень, Ямал, Челябинск. Как вы можете это прокомментировать?
Итоги выборов еще не подведены. Посмотрим, пока есть предварительные цифры. Но партия стала работать лучше в регионах, где результат поднялся. Не хочу сказать, что она стала хуже работать в других регионах, всегда сложно достигнуть определенной планки и еще сложнее ее удержать. Возможно, слишком высокой эта планка оказалась на предыдущих выборах именно на Ямале и в других субъектах, где рейтинг немного снизился, на несколько процентов.
У вас на лацкане рабочая варежка. Как движение было представлено на выборах?
Победителей у нас много: все-таки мы в Госдуму планировали провести 11 наших кандидатов, и получилось так, что из 11 прошло восемь людей, кого поддерживало наше движение. По Свердловской области прошли Андрей Ветлужских и Алексей Балыбердин, по Тюменской – Иван Квитка, по Хабаровскому – Борис Гладких, по Ямалу – Григорий Ледков, в Северной Осетии – Артур Таймазов. Кроме того, у нас в Тюменскую облдуму прошел Бабин Николай Андреевич.
Победили в том числе за счет поддержки движения?
Люди идут от партии «Единая Россия», но всем им нужна была поддержка нашего движения и наше движение эту поддержку оказало. Были более яркие кампании, менее яркие кампании, но тем не менее мы сейчас можем говорить о том, что у нас в Госдуме есть восемь человек, которые поддержаны нашим движением «В защиту человека труда».
Сейчас у вас есть свои люди, не планируете ли преобразовать движение в партию?
Когда наше движение только создавалось, спустя год много было разговоров – давайте в партию. Достаточно много партий было тогда зарегистрировано, насколько я знаю, их сейчас больше 70, а движение у нас одно. Пока движением и будем оставаться.
Если говорить о выборной кампании в Свердловской области, была ли она честной?
В Свердловской области речь идет о Нижнетагильском избирательном округе № 171. Действительно, была проведена серьезная работа по продвижению нашего кандидата. Партия доверила нашему движению «В защиту человека труда» представлять ее на этих выборах нашим кандидатам. Мы наиболее серьезно относились к этому округу. Когда там появился основной оппонент, возник вопрос, почему он там появился. Все-таки Александр Бурков больше известен в Екатеринбурге, и из всех округов самым сильным был этот кандидат, в других даже и близко таких не было. Поэтому сразу возник вопрос –почему. Достаточно неплохие результаты он показал на выборах главы Екатеринбурга в 2013 году, находясь близко к двум кандидатам-лидерам. То есть электорат в Екатеринбурге. Проект «Справедливое ЖКХ» известен в Екатеринбурге. Когда в 2012 году Александр Леонидович ко мне приходил и рассказывал про этот проект, я спросил, а сколько таких домов охвачено этим «Справедливым ЖКХ». Он мне назвал цифру – 1500. Из 7800 домов в Екатеринбурге 1500 – это достаточно серьезная цифра. Зная его как человека прагматичного, я уверен, просто так он из Екатеринбурга бы не ушел. Значит, ему была обещана помощь и поддержка, и был указал Нижнетагильский округ. В процессе выборов мы видели помощь и поддержку, которые ему оказывали. Могу говорить вполне откровенно как лидер движения, что это было некое предательство, когда выставляют такого опытного политического деятеля против человека, который не имеет такого опыта, но тем не менее в результате Бурков проиграл дважды.
Проиграл в Свердловском округе, там, где была его электоральная база, где против нее был выставлен кандидат от ЕР, который весь предыдущий избирательный цикл работал в оппозиционной коммунистической партии и именно перед выборами решил, что эта партия ему ближе. Когда на такие вещи смотришь, сразу вспоминаются времена КПСС – вроде единственная партия, но человек, прежде чем стать членом партии, год ходил в кандидатах. Сейчас получается, в понедельник ты в одной партии, в пятницу вечером ты уже в другой партии. Тут, конечно, вопросы в первую очередь к тем, кто его принимал в партию. 4–5 лет мы с ним бодались, он рассказывал, как плохо работают органы власти, «Единая Россия», как много идей у КПРФ. Я хочу думать о людях только хорошее: наверное, он изменил свои взгляды, понял, что здесь более правильная, последовательная позиция, и пошел здесь избираться.
А вы бы хотели, чтобы членский билет был билетом в один конец? Зашел в одну партию и больше не выходил из нее?
Невозможно с понедельника по пятницу диаметрально противоположно поменять свои взгляды. Но это один момент, я еще не ответил на предыдущий вопрос. Даже такой кандидат смог победить СР. Значит, я делаю вывод, что проект «Справедливое ЖКХ» – это не больше, чем проект, за ним нет никакой базы, нет домов, нет жильцов, которые пользуются этими услугами. Они не пришли и не проголосовали.
Второе место, где проиграл Бурков, – Нижнетагильский округ. У нас был не очень раскрученный кандидат, но было два фактора. Первый – глава Нижнего Тагила Сергей Носов, член высшего политсовета ЕР, человек, известный далеко за границами Тагила. Второй – то, что Балыбердин большой промежуток времени работал с нашим движением и, в отличие от проекта «Справедливое ЖКХ», «В защиту человека труда» – это реальная политическая сила, которая может оказывать действенную помощь и имеет вес. Был еще третий момент – в Нижнем Тагиле делают лучшие в мире танки, а Балыбердина сделать – это как «здрасьте» сказать. Что мы и продемонстрировали.
Что была за поддержка Буркову?
Есть люди, которые отвечали за избирательную кампанию в Свердловской области. Вот эти люди.
У вас в июне была встреча с Сергеем Мироновым, когда еще не были объявлены кандидаты и Бурков еще был потенциальным кандидатом. Вы тогда не обсуждали расстановку сил?
Абсолютно нет. Это был просто визит вежливости. На территории находится глава парламентской партии, он заехал ко мне, мы попили чай, говорили о планах «Справедливой России». Я ему откровенно говорил, что, к сожалению, СР в УрФО, особенно в Свердловской области, сдает свои позиции в силу тех скандалов, которые были в Фонде капремонтов, возглавлял который товарищ Караваев, представитель СР. Он мне сказал: «Мы знаем, что сделать, мы эти позиции усилим». К сожалению, выборы показали, что это совсем не так.
По вашей оценке, приход в Тагил – это решение Миронова или Буркова?
Это решение тех, кто не захотел, чтобы он был в Екатеринбурге, в одном из четырех округов.
Говоря о конфликте: мы столкнулись с рядом очень громких, конфликтных заявлений в ходе кампании. В частности, я говорю о Коркинском одномандатном округе. Гартунг 15 лет фактически не видел конкуренции. Одновременно он по итогам голосования в два раза проиграл…
Там была очень серьезная конкуренция.
Он оказался вторым на избирательном округе. Ситуация похожа на Тагил: человек, являясь лидером региональной СР, проигрывает, заявляет, что будет оспаривать результаты голосования через суды. Какие перспективы есть у таких заявлений, в частности, по Гартунгу?
Гартунг на этой территории полтора десятка лет, а Бурков зашел на чужую территорию. Это чужая была территория, он на чужую территорию зашел и получил. В Коркино ситуация другая: Гартунг на этой территории и работал, но против него вышел руководитель муниципального района – Литовченко, кажется, его фамилия – и победил. Понимаете, прошло время тех политиков, которые пытаются за счет популизма, огульной критики где-то побеждать.
Думаю, Гартунг на протяжении лет рассказывал то же: мы будем делать это, будем делать это. Почему не сделали? Не дали, проголосуйте за меня – я буду делать это и то. И опять: почему не сделал? Не дали. Избиратели, я так понимаю, устали это слушать. Доверяли – не делал. Если бы делал – победил, но он не делал.
А какие перспективы?
Должно быть обращение в суд, аргументированное, почему оспаривается. И суд решит. Не все умеют проигрывать, для Гартунга, действительно, этот проигрыш заканчивает его карьеру как депутата, если у нас Бурков идет по спискам, то Гартунг – нет, к сожалению. Поэтому он так активно борется, пытается в суд подать, и оспаривает результаты выборов. Если бы он шел по спискам, было бы тихо.
Победа «Единой России» выглядит весьма внушительно – представители партии победили в большей части округов. Не опасна ли подобная политическая монополия?
В УрФО 18 было одномандатных округов, во всех победили представители ЕР. Разве у нас не было конкуренции? Монополия возникает, когда нет конкуренции. На практике мы видим, что последовательно побеждают представители ЕР. Из-за чего это происходит – наверное, из-за того, что скамейка запасных в партии ЕР подлиннее, чем у ее оппонентов. Процедура праймериз, к которой призывали и другие партии, позволила ЕР выбрать бойцов, тех, кто может побеждать, и помогла подготовиться к выборам. Остальные партии не пошли по этому пути из-за того, что скамейки запасных нет. Конкуренция существуют, но побеждают те, кто готовится, кто больше замотивирован на результат.
На градсовете у губернатора обсуждался вопрос о строительстве храма святой Екатерины в центре Екатеринбурга. Можно ли обсуждать этот вопрос кулуарно, без учета мнения общественности, учитывая, что общественность была против этого?
Это выходит за рамки моих полномочий. Градсовет – это на совести муниципальных руководителей, на уровне губернатора решается. С общественностью, без общественности, наверное, они на уровне руководителей сами принимают решение какое-то. Я не могу принимать решение за руководителей. Я могу вмешиваться в работу любых округов власти по указу президента, но я не пользуюсь этим правом по каждому поводу, есть более важные и сложные задачи. Есть там компетентные руководители, они зарплату за это получают, пусть отрабатывают. Вмешиваться в градостроительные вопросы как минимум неправильно. Я хозяйственную деятельность не должен вести. Моя задача – организовать взаимодействие регионов между собой и исполнение поручений президента. Будет поручение президента рассмотреть, где строить храм, я сразу включу.
Давайте вернемся к выборам. Политологи говорят о том, что эти выборы были более спокойными по сравнению с предыдущими. Действительно ли это было так? Как вы оцениваете выборы на Ямале?
У нас с каждым годом выборы становятся более цивилизованным, технологии, которые были возможны в 90-е, не применяют не потому, что они были эффективны или неэффективны, а потому что общество поменялось. У нас уже люди по-другому воспринимают окружающее, по-другому относятся к закону, поэтому и выборы проходят в законном русле.
Про Ямал не слышал, чтобы были какие-то проблемы. И явка у них неплохая, и показатели все неплохие.
Следующая крупная кампания в УрФО – выборы губернатора Свердловской области. Высокий результат «Единой России» комплиментарен как для губернатора, так и для его конкурентов, например, для Сергея Носова, Павла Крашенинникова, других. Как вы оцениваете шансы отдельных людей: Носова, Евгения Куйвашева?
Ситуация, с одной стороны, сложная, с другой – простая. У губернатора полномочия закончатся до единого дня голосования. Будет назначено лицо, которое будет исполнять обязанности до выборов. Лицо это назначается указом президента. Будет указ – будем выполнять.
По итогам кампании много достойных людей не прошли в Госдуму, но они не стали менее уважаемыми и ценными. На этом фоне движение показало свои силы. Как вы видите развитие движения, его дальнейший рост?
Будет так же работать, как работало в 2012 году. Мы участвовали в кампаниях всех уровней, кроме федерального, циклы не доходили. Сейчас поучаствовали и отлично, как мне кажется. Будем готовиться к следующему избирательному циклу, будем искать людей, которые активные, готовы работать, ведь это сложная и важная работа в законодательных органах власти. Людей труда везде должно быть как можно больше, чтобы они пришли с земли и пошли работать.
Ваш образ 18 сентября широко обсуждался. Можно узнать историю появления кепки в вашем гардеробе?
Я тоже читал про красную бейсболку, хотя она была черной, только козырек красный. Я ее в 2008 или 2009 году купил в Нижнем Тагиле и много лет использую, когда еду в автомобиле. На выборы я приехал на своем автомобиле. Очки солнечные надевать не люблю, бейсболка отлично закрывает глаза, в ней удобней.
Материал подготовлен совместно «УралПолит.Ru» и «ФедералПресс»
Выборы-2017