В рамках блог-тура «Чудеса Кавказа» интернет-активисты СКФО побывали в городах-курортах Кавмингруппы, где узнали, как правильно пить нарзан, на что готов был Лермонтов ради достоверного описания и стоит ли пить бутилированную лечебно-столовую воду. Как передает корреспондент «ФедералПресс.Кавказ», это был пятый блог-тур, организованный «Курортами Северного Кавказа» совместно с Ассоциацией СМИ Северного Кавказа при поддержке аппарата полпреда РФ в СКФО.
В рамках блог-тура «Чудеса Кавказа» интернет-активисты СКФО побывали в городах-курортах Кавмингруппы, где узнали, как правильно пить нарзан, на что готов был Лермонтов ради достоверного описания и стоит ли пить бутилированную лечебно-столовую воду. Как передает корреспондент «ФедералПресс.Кавказ», это был пятый блог-тур, организованный «Курортами Северного Кавказа» совместно с Ассоциацией СМИ Северного Кавказа при поддержке аппарата полпреда РФ в СКФО.
Сплошное солнце
За один день мы должны были побывать в двух городах Кавмингруппы – Ессентуках и Кисловодске. С балкона пятигорской гостиницы «Интурист» передо мной открылась панорама гор, которую венчал двуглавый снежный Эльбрус. Жаль, что увидеть его можно лишь в первой половине дня, когда нет дымки и воздух прозрачен. Впрочем, дышать на курортах Ставрополья хорошо везде. «В Кисловодске воздух свеж, как поцелуй ребенка», – писал Михаил Лермонтов.
С этих слов начинает рассказ о Кавказских Минеральных Водах экскурсовод Татьяна Подорожко, когда мы с блогерами садимся в автобус. Традиционно лекция начинается с общей информации. Кавмингруппа обязана своим появлением вулкану Эльбрус. Магма, которая стремилась выйти на поверхность, во время извержения была вязкой и поэтому не устремилась вверх, а потекла по тектоническому разлому, образовав горы-лаколиты. Их в курортной зоне всего семнадцать.
Утренний холод быстро проходит по дороге в самый солнечный город страны: 2400 часов солнечного сияния в год насчитывается в Кисловодске. Для сравнения, в соседних Ессентуках – уже 1900 часов солнца.
«Из-за того, что город построен уже в горах, какая бы жара днем ни стояла, ночью все равно прохладно, мы круглый год спим под теплыми одеялами, – посматривая, как мы снимаем куртки, говорит Татьяна. – Удивительно, но изначально в этой долине не было деревьев вообще. Все нынешние леса посадили люди, когда уже курорт появился. Сам знаменитый Кисловодский парк, второй по величине в Европе, не кажется искусственным благодаря интересной работе дизайнеров и архитекторов, его разбивших. Мы едем к кислому колодцу, как раньше называли Кисловодск. Лечиться до революции было принято по очереди во всех городах КМВ, вне зависимости от видов заболеваний. Люди приезжали на все лето и проводили по месяцу в каждом из городов. В Кисловодске всегда лечение заканчивалось в холодном кипятке нарзана. Так говорят, потому что температура кисловодской воды – всего 12 градусов, но из-за высокого содержания углекислоты создавалось впечатление, что вода кипит. Нарзан есть только в Кисловодске, в других городах другие марки, другие бренды».
Шли на рекорд
Я узнаю, что лечились при царе по принципу «чем дольше, тем лучше». Поэтому отдыхающие шли, что называется, на рекорд. Ванны принимали не по 15–20 минут, как сейчас, а так долго, как могли выдержать. Причем за один день люди принимали не одну, а до трех-четырех ванн. Пили минеральную воду литрами. Пущин в своем письме брату в Сибирь писал, как он с Пушкиным самоотверженно выпивает за раз до десяти стаканов. По медицинским нормам врачи советовали в день выпивать по половине ведра. А воду, насыщенную углекислотой и минералами, пить просто физически сложно в таких количествах, но люди старались. Благодаря таким специфическим предписаниям и появился кисловодский парк – его разбили для того, чтобы люди, набравшие из источника нарзан, гуляли и пили его небольшими глотками. Но перед парком мы едем к одному из символов Кисловодска – замку коварства и любви, который построен в отдалении от города, под скалой, которая также напоминает формой стены замка.
«С этим местом связана нетипичная для Кавказа легенда, – показывает на ничем не примечательную по моим меркам скалу экскурсовод. – Жил богатый князь, у которого была дочь красавица Даута. С детства она дружила с мальчиком-пастухом Али Коновым. В честь него и названа речка Аликоновка, а затем и одноименный поселок, выросший возле водного потока. Они выросли, как водится, полюбили друг друга, но князь приказал дочке выйти замуж за богатого соседа, и молодые решили сброситься со скалы. Пока они поднимались, Даута размышляла, что за жизнь ее ждет с пастухом, и, обманув пастуха, не прыгнула с ним, а вернулась домой и забыла про Али».
Мужчины-блогеры задумчиво кивают, словно легенда оправдала их ожидания и они не ждут ничего хорошего от женщин, особенно красивых княжеских дочерей. Оказывается, замок представляет собой дорогой ресторан с отелем, а не музей, как сначала все решили.
«Обратите внимание на мостик мужских сомнений, как называют его местные, – показывает на него Татьяна. – Конечно, на курорте случались и случаются курортные романы. И раньше кавалеры, приходя сюда со своими спутницами, задумывались, куда вести женщину – в кафе, где дешевле, но менее престижно, или в замок – дорого, но стоит того. Но сейчас по обеим сторонам моста одинаково дорого. Кстати, чуть дальше, если идти по ручью, можно прийти в грот, в котором на очередном пикнике Федор Шаляпин пел арию демона».
Альпинизм под вопросом
Фотографируемся и едем по гребню ущелья к скале, на которой, судя по художественному описанию, Печорин и убил Грушницкого. Верхняя площадка имеет длину ровно в шесть шагов взрослого мужчины, как и описано в «Герое нашего времени». Скала оказывается высокой и неприступной. «Видимо, Лермонтову пришлось стать скалолазом, – оценивает высоту скалы один из блогеров, – я бы не залез».
«Возможно, образ скалы был собирательным, – защищает Михаила Юрьевича экскурсовод, – и тогда ему залезать на нее не пришлось бы, а точная длина каменной площадки просто совпала. Тем более в описании есть неточности. Например, Печорин с доктором Вернером на дуэль едут по дну ущелья и любуются Эльбрусом. А увидеть гору таким образом никак нельзя. Также, согласно книге, ранним утром площадка на скале была освещена первыми лучами солнца, но из-за гор эта скала до 10 часов утра находится в тени в любое время года».
Татьяна, прикрыв глаза, начинает наизусть декламировать строки из «Княжны Мэри», которые описывают дуэль. Я вспоминаю «Заповедник» Довлатова и отхожу в сторону. Задаю себе вопрос, люблю ли я Михаила Юрьевича настолько, чтобы забраться на скалу и отмерить шесть шагов от одного ее края до другого. Мысли о любви к поэзии меня не оставляют, потому как мы едем смотреть каменную ванну, в которой, вероятно, купались Лермонтов и Пушкин. Ванна в то время была всего одна в городе, находилась у нарзанного источника, и альтернативы купанию в каменной емкости просто не было: если поэты купались в Кисловодске, то именно в ней. Пьем знаменитый нарзан. Он пахнет сероводородом, но при этом освежает. Нравится вода, как оказывается, не всем: кто-то пьет второй стаканчик, другие же, сделав глоток, отходят от кранов.
Блогеры фотографируют ванну и начинают спорить, был ли смысл вытачивать ванну из цельного куска камня. Идем обедать в кафе напротив нарзанной галереи Кисловодска на Курортном бульваре. Подвальчик знаменит у местного населения благодаря тому, что несколько десятилетий при советской власти здесь была скромная и доступная в ценовой категории пивная.
«Я, помню, ребенком была, мои родители заглядывали сюда пивка попить, – вспоминает Татьяна, разглядывая лаконичное меню, – столики были в виде бочек. Потом долгое время я сюда не заходила, не знаю, когда сделали ремонт и сделали ресторан. Местные вообще по кафе не ходят, потому как дорого и некогда».
Хорошо, но дорого
Вопрос ценовой доступности в Кавказских Минеральных Водах остается одним из самых болезненных. Расценки в кафетериях сравнимы с расценками в ресторанах на Кутузовском проспекте: салаты от трехсот рублей, кофе от двухсот, первое и второе еще дороже. Отдохнуть и поправить здоровье в санаториях курортов, по моим подсчетам, могут позволить себе далеко не все россияне, учитывая, что полноценное лечение длится 21 день, а сутки пребывания в самом скромном санатории выйдут не меньше двух тысяч на человека.
Тем временем мы выбираем еду, и блогеры интересуются у экскурсовода, на самом ли деле вода из источников, разлитая в бутылки, отличается по своим вкусовым и лечебным свойствам. «Для того чтобы вода не теряла своих свойств, ее дополнительно газируют, таким образом консервируют, к тому же пропускают через ионы серебра, чтобы не портилась. Доломитный нарзан такого вкуса, как сульфатный, не имеет, у него более нейтральный вкус. А сульфатный в бутылки не разливается, в лечебных целях он больше применяется в ваннах, чем для приема внутрь; быть может, отпугивает запах сероводорода. Поэтому основные бренды у нас доломитные: «Ессентуки», «Кисловодская лечебная», «Славяновская», «Смирновская». Кстати, «Кисловодский нарзан» – единственный завод в России, который продает именно нарзан. Стеклянная бутылка зеленого цвета с витым горлышком. Если что-то другое, то это уже подделка. А вообще в Кисловодске всего четыре предприятия разливают воду в бутылки: «Кисловодский нарзан», «Кисловодская целебная», «Кисловодская курортная» и «Святой Георгий».
«А вы сами воду из источников пьете?».
«Не регулярно, но пьем. Не в плане лечения, конечно. Это традиционно для курортов – сапожник без сапог. Так же, как и жители черноморского побережья особо в море не купаются, так же, как москвичи не посещают регулярно музеи или Красную площадь».
«Лично вам какая вода больше нравится?».
«Наш кисловодский сульфатный нарзан. Она приятно пьется, особенно если не дышать. «Ессентуки» слишком соленые для меня, в Железноводске неплохая вода, она без запаха и практически без выраженного вкуса. Но исторически воду всегда советуют пить именно из источника, свежую, которая только что вышла из земли. Вообще в Кавмингруппе более ста источников, которые делятся на 14 типов минеральной воды, причем в мире существует как раз всего 14 типов воды, и все они представлены здесь».
«Помните историю про Кока-Колу? – отвлекается от ухи московский блогер Сергей Мухамедов. – Провели исследование вслепую, что вкуснее: пепси или кола. И 80 % потребителей сказали, что пепси, потому что она слаще. И тогда изменили рецепт колы, сделав ее более сладкой. После этого народ отказался ее пить, потребовали вернуть старый рецепт, и компании пришлось долгое время писать на всех упаковках, что рецепт классический».
«Татьяна, а местные жители отдыхают в санаториях?»
«Это очень дорого. Конечно, есть ведомственные санатории, которые направляют своих сотрудников. Я бы не смогла себе позволить пролечиться в санаториях Кавказских Минеральных Вод».
Терренкур и хайкинг
После обеда идем гулять по кисловодскому парку, высаженному в стиле английских ландшафтных парков. Узнаем, что работы по устройству начались в 1823 году по приказу генерала Ермолова. Для того, чтобы можно было посадить деревья, на каменистые берега Ольховки завозился плодородный чернозем. После назначения князя Воронцова в 1845 году наместником Кавказа работы по развитию и улучшению кисловодского парка получили продолжение. Из крымских владений Воронцова доставляли лучшие сорта огородных и цветочных семян, саженцев деревьев и кустарников. Кроме этого, привозили растения из Тифлиса и Риги, с Западной Украины и из садов Северного Кавказа. 1903 год считается началом второго этапа строительства парка. На территории отчужденных казачьих земель под руководством садовода-пейзажиста Альберта Регеля был заложен Средний парк. На голых склонах были высажены пихты, сосны, дубы, ясени и ели. По всему парку художники продают картины. Удивительно, но портреты президента в Кисловодске оказались не в тренде. В основном развешаны огромные полотна с Эльбрусом, орлом, цветами и табунами лошадей, которые скачут навстречу безоблачному полнолунию. Из сувениров – именные ложки, именные же талисманы из глины, колокольчики, магниты с видами Кавмингруппы и Эльбруса. На одной из палаток сбоку развешаны миниатюрные глобусы, размером с апельсин. Хозяин сувенирной лавки ест мороженое и, заметив мой интерес, с кавказским акцентом хвалит идею, упорно называя глобусы шариками: «Это продавщица моя придумала шарики так развесить, она у меня по дизайну специалист. А когда мы так повесили, остальные тоже увидели и у себя в палатках с сувенирами скопировали. Надо было патентовать».
Выходим из парка, и картина меняется. Красота моментально пропадает, и передо мной – задворки Кисловодска в самом центре города: безобразные ямы на асфальте, обшарпанные дома, вдоль которых сидят торговцы вязанными носками, шалями и кофтами. Стараюсь быстро пройти к машине, чтобы сохранить впечатление о красоте курортного парка. Впереди – Ессентуки. По дороге экскурсовод рассказывает о терренкуре – пешем туризме, который давно и с эффектом используется в Кавмингруппе. Сейчас этот вид оздоровления больше знают под словом хайкинг.
«Первый в нашей стране терренкур был организован в 1901 году в кисловодском курортном парке. Позднее благодаря подходящему ландшафту были созданы шесть основных маршрутов различной протяженности, до 6 километров. Они используются до сих пор. Увы, в последние десятилетия нового ничего тут не придумали. С середины XIX века врачи начали осваивать методы лечения, основанные на комбинации воздействия климатических факторов и движения. Терренкур обязан козлам: врачи препарировали домашнего и горного и выяснили, что сердце последнего здоровее, потому что он скачет не по прямой, а преодолевая спуски и подъемы», – объясняет экскурсовод.
Минеральную воду полюбили лошади
Дальше мы узнаем, что Ессентуки – курорт питьевой, где не используются ванны. Открыт он благодаря знаменитому врачу и филантропу Федору Гаазу, о котором даже Достоевский в «Преступлении и наказании» писал. Так вот, он первый обнаружил источники Ессентуков, хотя и не придал им особого значения, посчитав их аналогичными пятигорским. В 1810 году Гааз приезжает в Кавказские Минеральные Воды и слышит рассказ казаков о том, что лошади стали пить не пресную воду из реки, а соленую, из болота, расположенного в трех верстах. Врач отыскал по следам копыт три источника на краю болотца, описал их местоположение и вкусовые качества.
«А Шаляпин писал: «Еду в Ессентуки полоскать себе кишки», – продолжает рассказ Татьяна, когда мы уже идем по зеленому парку к источнику Ессентуков-17.
Солена лечебная вода представлена в галерее в трех видах: холодная, теплая и горячая. Я пью по очереди из всех кранов. Почему-то теплая и горячая примерно одной температуры. В просторном помещении с кранами пустынно, лишь женщина в белом медицинском халате стоит на механических весах и с обреченностью смотрит на табло. «И не ем, вроде бы, ничего, а вес не уходит, – возмущается смотрительница, – все время 73 килограмма. Думала, что сломались, так нет».
«А вода не помогает? Говорят, что если ее регулярно пить, то можно избавиться от тучности...».
«Кому-то помогает, а мне – нет, – женщина отодвигает весы ногой. – Наверное, двигаюсь мало, я же не курортник по терренкурам ходить, семью кормить надо. В интернете нашла какую-то гимнастику тибетскую, хочу ее попробовать, всего пять минут в день».
Мы идем дальше, отдыхающие кормят с рук рыжехвостых белок и сизых голубей. Подходим к двум статуям, которые символизируют, по словам экскурсовода, подвиги Аполлона. Еще издали становится понятно, что с одной фигурой что-то не так, – у древнегреческого бога-врачевателя три ноги.
«На самом деле для нас долгое время было загадкой, что обозначает эта третья нога, – обходя фигуру и краснея, говорит экскурсовод. – Видимо, это кусок змеи, с которой он сражался. Других объяснений мы не нашли. Вторая скульптура удалась лучше – в руке у Аполлона шкура леопарда.
Дальше по бульвару – грязелечебница имени Семашко. Здание построено в стиле античного неоклассицизма. Замыслом архитектора было придать ему подобие монументальных древнеримских терм, поэтому складывается впечатление, что мы попали в античную эпоху.
«На фасаде вы видите скульптуру богини Гигиеи. Странно, но на фасаде табличка с другим именем, новые вывески, на которых все перепутано. С двух сторон здание охраняют львы. Один из них попал в ленту Гайдая «12 стульев». Киса Воробьянинов просит милостыню возле ессентукской грязелечебницы, хотя дело происходит в пятигорском цветнике. Эта грязелечебница крупнейшая в Европе. Грязехранилище – на четыре с половиной тысячи тонн, на одну процедуру обертывания грязью уходит до 50 килограммов на человека.
На следующий день рано утром мы вновь выходим из «Интуриста», застегивая куртки. Идет мелкий дождь, превращаясь в туманную морось. Впереди – Железноводск, самый престижный и дорогой из курортных городов Ставрополья. Но, видимо, из-за непогоды и отсутствия солнца кажется, что городок спит. На улицах нет отдыхающих, никто не гуляет по искусственному парку, никто не кормит белок. Да и белок не видно. Только сытые кошки сидят в палатках рынка, разбитого напротив Пушкинской галереи.
Собрана она была в 1901 году одновременно с Лермонтовской галереей в Пятигорске. Голубая краска на историческом здании облупилась, на стенах развешаны плакаты гастролей. Невдалеке красивое здание дворца эмира Бухарского с минаретом, колоннами в мавританском стиле, украшенное резьбой по камню. Экскурсовод рассказывает, что во время отделочных работ сорвался один из рабочих, и эмир воспринял это как плохую примету и отказался от здания. На самом деле эмир Бухары подарил дворец императорской семье на 300-летие дома Романовых. Во дворце устроили санаторий, а с началом Мировой войны – госпиталь. После революции он стал обычным курортным учреждением. В послевоенные годы Дворец эмира Бухарского сделался одним из корпусов санатория имени Тельмана.