Внедрение инноваций привычно ассоциируют с крупными вложениями. Однако министр социальной защиты населения Ставропольского края Алексей Карабут убежден, что инноватика необходима и в социальной работе. Об этом он рассказал в интервью корреспонденту «ФедералПресс.Юг».
Внедрение инноваций привычно ассоциируют с крупными вложениями. Однако министр социальной защиты населения Ставропольского края Алексей Карабут убежден, что инноватика необходима и в социальной работе. Об этом он рассказал в интервью корреспонденту «ФедералПресс.Юг».
Алексей Павлович, принято считать, что результативность социальной работы определяется прежде всего тем, сколько средств выделяется на эту работу из бюджетов всех уровней.
Финансовая обеспеченность – фактор действительно весьма важный, особенно с учетом того, что расходы приходится планировать с поправкой на инфляцию. И не случайно в 2011 году из краевого бюджета на реализацию социальной политики было выделено свыше 16,4 миллиарда рублей, или на 922,6 миллиона рублей больше, чем в 2010-м. Социальная направленность бюджета – это, кстати, для Ставрополья уже традиция. Но все сводить лишь к деньгам я бы не стал. В условиях, когда возможности даже федерального бюджета, не говоря уж о региональном и муниципальных, по части расходов на социалку ограничены, трудно переоценить роль так называемого человеческого фактора. И речь не только об особого рода душевном складе социальных работников, которые при более чем скромной зарплате полностью отдают себя своей нелегкой профессии. Хотя и это дорогого стоит. Постоянный поиск новых форм и методов работы, инновационный подход к делу – вот обеспечивающий высокую результативность алгоритм действий.
Но разве возможны инновации без инвестиций, то бишь без денег?
Давайте обратимся для наглядности к опыту работы Ставропольского реабилитационного центра для детей и подростков с ограниченными возможностями здоровья. За последние годы здесь внедрено немало новшеств, от методов функционального биоуправления с кардиопульмонологической и миографической биологической обратной связью до иппотерапии и канистерапии – лечения с помощью лошадей и собак. Потребовало ли все это расходов? Безусловно. Но, во-первых, не за счет дополнительных бюджетных ассигнований, а через грамотное, с прицелом на перспективу, использование выделенных средств. Во-вторых, в центре, как и во многих других социальных учреждениях края, не упускают возможности получить, участвуя в конкурсах федерального, регионального и муниципального уровней, гранты на реализацию тех или иных проектов. Плюс спонсорская и волонтерская помощь. Такой, скажем, перспективный метод арт-терапии, как «мульттерапия», или коллективное анимационное творчество, осваивается с марта 2012 года совместно с волонтерами Северо-Кавказского государственного технического университета. Инновация – это ведь не только материализация в виде высоких технологий достижений научно-технического прогресса. Планирование и организация повседневной работы тоже сегодня немыслимы без инновационных подходов. Причем финансовых затрат принятие грамотных управленческих решений не требует, а результат дает ощутимый.
И это можно подтвердить конкретными примерами?
Возьмем такую простую вещь, как «география» охвата социальными услугами разных категорий населения и, в частности, так называемых проблемных семей. С одной стороны, центр социальной помощи семье и детям, равно как и социально-реабилитационный центр, в каждом селе не откроешь. Да это, по большому счету, и не нужно, поскольку необходимо семье помогать, а не способствовать возникновению иждивенческих настроений. С другой – опыт работы таких центров в Андроповском, Апанасенковском, Изобильненском, Кировском и Курском районах показывает: при помощи чисто организационных мер, включая и создание участковых служб в отдаленных селах, можно ощутимо повысить уровень доступности услуг. Более того, расширение и оптимизация зоны обслуживания позволили за полтора года не только увеличить в среднем на 25 процентов число обслуженных клиентов – на 36 процентов выросло количество предоставленных социальных услуг. Что вдвойне важно, если учесть: при сегодняшней неблагополучной демографической ситуации укрепление института семьи – бесспорный приоритет.
Но не в ущерб, надо полагать, другим социально уязвимым слоям населения?
Конечно, нет. Центрами социального обслуживания населения края охвачено 114,6 тысячи человек, или четыре процента общей численности населения Ставрополья. Из них 82,5 тысячи человек – люди пожилого возраста, проблемам и нуждам которых мы уделяем постоянное внимание. Причем и здесь стараемся идти в ногу со временем. Если говорить об организационных формах работы, то в качестве примера могу привести «Поезд милосердия» – оказание социальной помощи жителям отдаленных населенных пунктов на выезде (услуги юриста, психолога, медицинской сестры, парикмахера, социально-бытовые услуги и т. д.). А если брать содержательные новинки, то это, прежде всего, университеты третьего возраста в центрах социального обслуживания, а также компьютерные классы, в которых только за I квартал 2012-го прошли обучение 256 человек. Кстати, рост компьютерной грамотности пожилых людей порождает и совершенно новые виды услуг. В частности, в центре социального обслуживания Кировского района постоянным спросом пользуются «виртуальные» экскурсии, которые открывают доступ к шедеврам российской и мировой культуры. Ветераны наши – народ вообще очень активный. В Пятигорске, скажем, они охотно посещают бассейн одной из школ, где для них организованы занятия по плаванию и оздоровительной гимнастике в воде.
Плавание – это хорошо, укрепляет здоровье. Но тарифы растут, цены растут, и это на здоровье не очень хорошо влияет.
Рост тарифов на услуги ЖКХ – проблема очень острая, о чем свидетельствует и очередное, с 1 июля текущего года, повышение тарифов. Оплата счетов не только пенсионерам, инвалидам, многодетным и неполным семьям не по карману – часто в финансовой поддержке нуждаются семьи, все трудоспособные члены которых работают. И не случайно при максимально допустимой доле в семейном бюджете расходов на оплату жилья и коммунальных услуг в 22 процента, которая установлена федеральным стандартом, в крае эта доля составляет 15 процентов. Более того, с 2011 года увеличен стандарт нормативной площади, используемой для расчета субсидий. Как результат, субсидии получили в прошлом году 114,3 тысячи семей, или 12,4 процента от общего количества проживающих в крае семей. Что само по себе и неплохо, хотя… Куда предпочтительней выглядит вариант, когда необременительные для краевого бюджета расходы на выплату субсидий постоянно бы росли, а зарплаты и пенсии увеличивались, чтобы люди могли полностью оплачивать услуги ЖКХ из своего кошелька без риска остаться голодными.
Но полностью бедность вряд ли исчезнет...
Полностью – возможно, но сократить ее масштабы при должной социальной ответственности бизнеса вполне реально. Нельзя «консервировать» ситуацию, когда в крае, по состоянию на апрель 2012-го, проживает 465,8 тысячи малоимущих граждан, или 16,7 процента общего числа жителей региона. И только за первые три месяца года различные виды помощи на сумму в 15,7 миллиона рублей получили 43,4 тысячи человек. Другой вопрос, мы не можем ждать светлого будущего, а обязаны работать в тех условиях, которые имеем. И прежде всего по линии усиления адресности социальной поддержки. Реализуя принцип адресности, удалось добиться, например, экономии средств, расходовавшихся ранее на выплату ежемесячных пособий семьям, имеющим детей, по принципу «всем сестрам по серьгам». То есть пособия получали даже те, кто без них легко мог обойтись. И как результат, в крае увеличен с 1 сентября 2011 года размер обычного пособия на ребенка до 350 рублей, и до 700 рублей для ребенка, которого растит одинокая мать.
Это же копейки.
Согласен, в идеале пособие должно быть если не на порядок, то в разы больше. Но возможности бюджета, как я уже говорил, в части расходов на социальные нужды небеспредельны, и было бы просто несправедливо увеличивать размер пособия на ребенка за счет уменьшения объемов финансовой поддержки остальных категорий нуждающихся. И потом, поддержка матерей выплатой данного вида пособий не ограничивается. Причем речь идет даже не о том, что ныне действующая система государственной поддержки граждан, имеющих детей, предусматривает 8 видов пособий и компенсаций. Это, как говорится, само собой. Материальные стимулы, разумеется, важны, но эффективность работы по укреплению семьи, повышению престижа материнства и отцовства, по возрождению традиционных семейных ценностей зависит не только от объемов финансирования.
Поддержка добрым словом вместо поддержки рублем?
Доброе слово тоже дорогого стоит. Не так давно в крае учреждена медаль «Материнская слава»: ею за последние полтора года награждены 425 многодетных матерей. И вы бы видели, как взволнованы женщины, которым дважды в год – в канун 8 Марта и Дня матери – вручается эта награда! И не потому, что получают не только медаль, но и единовременное вознаграждение в 30, 50 или 70 тысяч рублей – в зависимости от того, медали какой степени женщина удостоена. Хотя для большой семьи, понятно, и деньги не будут лишними. Общественное признание значимости материнского труда – вот что особенно для награжденных важно. Но при всем том и слово, и дело должны не только от органов соцзащиты исходить. Почему бы, например, не предусмотреть меры морального и материального поощрения достойных родителей, особенно многодетных, в коллективных договорах?! Невеликие для работодателя деньги, а результат не заставит себя ждать. Кстати, в крае есть предприятия, где поощряют и за рождение первого ребенка.
Тоже своего рода инновация?
Скорее, понимание простой истины: в деле поддержки семьи сторонних наблюдателей быть не должно. Многое зависит, конечно, и от законодателей. Нами, например, подготовлен проект краевого закона, которым предусмотрена денежная выплата (материнский капитал) в размере 100 тысяч рублей при рождении третьего либо последующего детей. И если закон будет принят, он станет важным шагом в деле защиты интересов семьи. Но и в рамках действующего законодательства немало можно и нужно сделать на основе межведомственного взаимодействия. И у нас уже есть опыт такого продуктивного сотрудничества с краевым министерством образования. В частности, в сфере профилактики безнадзорности и правонарушений среди несовершеннолетних, а также в деле реабилитации и социальной адаптации детей-инвалидов. Тут ведь следует не забывать: если мы не поддержим семьи и детей сегодня, завтра увеличится число взрослых, которые нуждаются в государственной поддержке и помощи. А их и так уже, увы, очень много.
Включая безработных, которые еще недавно, до выделения службы занятости населения из вашего министерства, были под «опекой» органов социальной защиты…
А еще раньше краевая служба занятости являлась, как и сегодня, самостоятельной службой. И на мой взгляд, правильно, что все вернулось на круги своя. При всей важности борьбы с безработицей формирование рынка труда и социальная работа – это далеко не одно и то же. Равно как правильно и то, что перестало существовать такое малопонятное образование, как Министерство здравоохранения и социального развития РФ. Теснейшее межведомственное взаимодействие – это да, но не слияние под одной крышей ведомств, даже функционально мало совместимых. Эксперименты в сфере управления – вообще рискованная вещь, а когда они проводятся в социально особо значимых отраслях, следует не семь, а 77 раз отмерить, чтобы потом не возникала нужда давать «задний ход». Речь-то ведь не только об интересах медицинских и социальных работников идет, но прежде всего об интересах граждан, для которых главный критерий оценки работы органов управления – доступность, качество и широкий набор предоставляемых услуг. А в социальной сфере их могут обеспечить лишь действительно инновационные – не по форме, по сути! – подходы к организации работы, где новаторство и инициатива нужны ничуть не меньше, нежели безукоризненное исполнение служебных обязанностей.