Работу по профилактике эмоционального выгорания среди персонала в Ставропольской клинической психиатрической больнице считают одной из весьма важных. Как передает корреспондент «ФедералПресс.Кавказ», согласно исследованиям, именно среди врачей, которые работают с душевнобольными, зарегистрировано больше всего случаев депрессии и суицидов. О том, как борются с этой проблемой в Ставрополе, читайте в материале нашего экспертного канала.
Работу по профилактике эмоционального выгорания среди персонала в Ставропольской клинической психиатрической больнице считают одной из весьма важных. Как передает корреспондент «ФедералПресс.Кавказ», согласно исследованиям, именно среди врачей, которые работают с душевнобольными, зарегистрировано больше всего случаев депрессии и суицидов. О том, как борются с этой проблемой в Ставрополе, читайте в материале нашего экспертного канала.
Работать со своей психикой
Имея достаточно большой коллектив психологов, ставропольское медицинское заведение решило воспользоваться своими силами, испробовав арт-терапию не только для пациентов, но и для сотрудников.
– Семинар для молодых сотрудников действует с 2004 года, но со временем изменилась психиатрическая законодательная база, изменился контингент, у пациентов есть возможность зайти в интернет и написать жалобы или благодарность, – объясняет мне руководитель проекта по разработке методов, способствующих удовлетворенности персонала Ставропольской психиатрической больницы своей работой, Елена Калинина. – Масса общественных организаций следит за лечебными учреждениями, и в том числе за психиатрией, есть судебные прецеденты. Иными словами, сейчас мы наблюдаем пристальное внимание общества ко всем сферам услуг, которые касаются здравоохранения. Всегда в больнице был приоритет работы с медицинским персоналом, потому что, согласно статистике, у работников таких заведений, как наше, происходит больше всего так называемого эмоционального выгорания с учетом специфики пациентов. Поэтому важны не только профессиональные навыки, но и личностные характеристики, это и духовные ценности, и нравственность. Ведь у нас лечатся не только люди, страдающие психическими расстройствами, но и те, кто находится в пограничном состоянии. В помощи специалиста нуждаются не только наши пациенты, но и медицинский персонал.
Психологическое сопровождение персонала в той или иной степени в больнице используется в разных видах уже несколько лет. Когда-то это были группы помощи, собрания. Но администрация решила не работать «слепым» способом, а собрать все попытки, систематизировать их, провести анализ и сделать единой системой.
– Изначально мы пробовали брать крупные бизнес-идеи, которые применяются в крупных организациях, корпорациях, но поняли, что это не наш путь, – разводит руками Калинина. – Здравоохранение – это бюджетная сфера, и особый контингент людей здесь работает. И тогда мы уже творчески стали подходить к вопросу и создали балинтовские группы. Это психоаналитическая технология, когда все сотрудники отделений собираются, садятся в круг и обсуждают какой-то сложный случай с пациентом или с родственниками больных. В психиатрии очень важно работать со своей собственной психикой. Эта идея оказалась удачной. Групп у нас всего шестнадцать, и они собираются раз в месяц.
Родственники злятся и конфликтуют
– В ваши тренинги входит обучение работе не только с пациентом, но и с родственниками больных? Мне кажется, это особенный и крайне сложный зачастую контингент.
– Да, младшему медперсоналу сложно взаимодействовать с родственниками, которые приходят и чего-то требуют. Например, приносят какие-то продукты, а их передавать нельзя. Родственники злятся и конфликтуют. И по этой теме проводим тренинги. Мы также делаем праздники силами самих сотрудников. Например, конкурс красоты на «миссис» и «мисс психиатрическую больницу».
– А сейчас что будет происходить?
– Это тренинг знакомств для сотрудников, которые только пришли к нам работать. И не важно, кто это: санитарки, медсестры, врачи, начальники. И мы применим технологию с масками из арт-терапии. Больница у нас огромная, тысяча сотрудников, им надо познакомиться, узнать что-то полезное и познавательное о больнице. Конечно, рассказываем о навыках, ведь бывает, что приходит молодая санитарочка, и ей сложно понять состояние пациента и что с этим делать. Такой психический курс молодого бойца. И сегодня у нас будет первое занятие.
«Изначально с больными, но подходит и персоналу»
Психолог Анастасия Чимбарисова – в красивых высоких сапогах, стройная и высокая, с длинными кудрявыми волосами. Она объясняет, что маски могут рассказать о многом.
– Маска защищает человека, потому что многим сложно что-то сокровенное рассказывать незнакомым людям. А в маске говорить проще. Процесс ее создания является неким амортизатором, в это время люди обычно расслабляются. Да, по маске можно многое сказать о ее авторе, как и по любому творческому продукту. Но один из принципов арт-терапии – поменьше говорить о том, что означает маска, продукт должен выступать посредником в диалоге, поводом для диалога. Масочный метод мы используем года полтора, изначально с больными, но он подходит и персоналу, который не меньше нуждается в психологической помощи. Мы – единственная больница в России, которая таким образом лечит эмоциональное выгорание.
– Нащупали вы проблему, и как ее решать?
– Обычно человек сам ее и решает, когда осознает, проговаривает. Например, есть девушка, которая очень хочет похудеть. Она рисует маску и понимает, что да, худой быть красиво, но как-то непривычно, а нынешнее состояние нравится больше, потому что это уютнее.
Я подумала, что это не самый однозначный пример, вспомнив осуждающий взгляд мамы, когда в гостях я потянулась за очередным пирожным. Такой молчаливый укор, от которого хочется провалиться под землю вместе со всеми пирожными на свете.
– Не всегда человек может разрешить проблему, осознавая ее, – начинаю спорить я, продолжая вспоминать маму, – есть родственники, которые давят, что-то требуют от тебя.
– Но когда человек понимает проблему, он начинает ее решать.
Мы – я и стройная высокая психолог – остаемся каждая при своем мнении.
– А противопоказания есть в такой арт-терапии?
– Если работать с тяжелыми больными, которые находятся в состоянии, когда они опасны и для себя и для окружающих, не надо им давать делать маску, им не до масок. Или когда очень грубое нарушение интеллекта, это будет больше напоминать ремесленную мастерскую без переноса внутреннего мира на бумагу.
Пациент или психолог смастерил маску – не угадать
Заходим в актовый зал со сценой, на которой разложены краски, фломастеры, бумага, бисер и бусины из разных материалов, ленты, банты, кружева, переливающиеся звезды, пластиковые стаканчики с водой, кисти, карандаши, клей, разноцветный и двусторонний скотч. Новые сотрудники психиатрической больницы тихо и неуверенно рассаживаются. Кто-то недовольно говорит, что от работы оторвали и вообще спать хочется. Но долго сидеть людям в белых халатах не приходится, Елена Калинина просит всех встать и разделиться на две группы в зависимости от ответа на вопросы – да или нет. Кто сегодня проснулся легко и радостно? Кто любит комедии? Кто больше всего из праздников любит Новый год? Есть ли сладкоежки? Сколько среди новичков любителей сериалов? Кто любит пить кофе? Завершающий вопрос: кто мечтал работать в психиатрической больнице с детства. Оказывается, что таких нет. Люди начинают шутить и смеяться.
Следующее задание – разделиться уже на четыре группы, согласно дню рождения и времени года, и придумать об этом импровизацию. Дается буквально по паре минут. До меня доносятся отрывочные слова: «Красота... снежинки... деревья... цветы... люблю грозу в начале мая...». Начинает выступление самая большая из групп – родившиеся весной.
– Травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с весною в сени к нам летит, – декламируют сотрудники. Потом следует песня про ландыши.
– Зима – это самое лучшее время года, когда праздник, апельсины, подарки, на окнах морозные узоры, а щеки горят от холода, – рассказывают «зимние».
По психиатрической больнице разносится нестройный хор про елочку.
Песен про лето и осень не последовало. Дальше уже расслабившиеся и веселые сотрудники приступают к основному занятию – созданию масок.
– Вы уже поняли, что находитесь в психиатрической больнице и являетесь ее сотрудниками, – аккуратно приступает к теме Анастасия, – а теперь подумайте, какую маску и из чего вы сделаете. В повседневной жизни мы тоже всегда носим маски, у каждого есть повседневные роли. А в маске вы сможете отразить свою черту, потребность. Попробуйте узнать о себе больше.
Для примера на сцене разложены несколько готовых масок. Я смотрю на них и не могу понять, создавали их сотрудники больницы или пациенты. Прошу разрешить мои сомнения Анастасию.
– По маске нельзя понять, кто ее делал. Во всяком случае далеко не всегда.
Показываю странную асимметричную маску, украшенную бисером жемчужного и кораллового цветов и светлым кружевом, словно вытащенным из бабушкиного сундука. Стороны разные не только по размеру, но и по цвету, и мне кажется, что это работа пациента.
– Нет, – смеется психолог, – это не пациент, это делал сотрудник, психолог. Не я, другой психолог.
– Ну, эту точно больной делал, – ни капли не сомневаясь, показываю на маску доктора Лектера из триллера «Молчание ягнят», – я бы с человеком в такой маске разговаривать не хотела.
– Да, вы правы, пациент, но посмотрите на внутреннюю сторону, где можно увидеть богатый внутренний мир человека. Это как слоеный торт, надо смотреть внимательно. У этого человека затяжная шизофрения. Что-то из эмоций совсем стерто, а другие внутренние сокровища всплывают. Но он не опасен, это вообще миф про душевнобольных. Опасней здоровые люди, те же футбольные фанаты после матча.
Переворачиваю маску и с удивлением вижу золотые, синие и красные праздничные звездочки, которые испугать никого не могут.
– А бывает, что вас маски пугают?
– Такое может быть, но с этим как раз и надо работать. Была маска, которая вгоняла в уныние, на ней не было лица, губ.
Пациенты себя веселят сами
Сажусь за стол с молодыми девушками. Одна из них старательно клеит к маске бусинки. Другая просто вырезала лицо и прорези для глаз, на этом успокоившись.
– Кто с 8 утра, кто с 7, не до масок уже, – жалуется одна из сотрудниц. – Но сейчас я увлеклась.
– А я на прошлой неделе смотрела фильм ужасов про психбольницу, там тоже маски фигурировали, – вспоминаю я кино, – она была далеко в горах...
– Я смотрела этот фильм, там пациенты захватили власть, упекли сотрудников в подвал и сделали новогодний маскарад, оказавшись совершенно не приспособленными к жизни, не могли отвечать за свои поступки. Я люблю ужасы, больше всего про зомби. «Война миров Z», «Восстание мертвецов», «Ходячие мертвецы».
– Много комедийных фильмов про зомби.
– Нет, комедийные не нравятся, надо чтобы было страшно.
Девушки знакомятся друг с другом, узнают, кто из какого отделения, говорят, что им весело работать.
– У нас веселый коллектив, пациенты обычно сами себя веселят. Был случай смешной. У нас в отделении много цветов в коридорах, а больным дали на полдник бананы, которые они развесили на пальмы.
– А мы с мужем когда ругаемся, он все говорит, что меня надо пациентом сдать в больницу, нервы подлечить.
– А почему вы пришли работать именно сюда?
– Я хотела работать фельдшером на скорой, но мне позвонили отсюда, пригласили.
– Я пошла, потому что взяли.
– А я пошла, потому что больше негде работать. Без стажа никуда не берут, мы выпускники медицинского колледжа. Все хотят, чтобы уже десять лет стажа было, дети взрослые, а сама была молодой. Частные клиники не дают стажа, да они и не говорят желанием брать специалистов с пустой трудовой. А психиатрическая больница – хорошее место, где идет стаж, получаешь опыт.
– А у нас была ярмарка вакансий, и мне понравилось. Здесь еще белочки бегают по деревьям, лес близко, – улыбается одна из девушек, – а маска у меня получилась влюбленной дуры, а не профессионала. Маска человека, который что-то хочет сказать, но молчит.
– А я чувствую себя пациентом.
– С тяжелыми больными приходится работать?
– Нет, мы не попали в то отделение.
– А мне отказали из-за маленького веса. Сказали, чтобы с тяжелыми работать – надо самой быть более тяжелой. А я слишком худая.
– Бывает, что приступы у больных неожиданно случаются, но у нас есть методы, препараты. На самом деле в обычной больнице бывает опасней, чем в психиатрической. Как вам жуткий случай в минераловодской больнице, когда в приемном покое парня убили? А мы готовы ко всему, нас инструктируют.