Последние трагические события в Турецкой Республике вызвали изумление у большинства следящих за новостями россиян. В то же время многие эксперты, а также турецкая общественность и местные власти уже давно ждали (а последние активно пытались предотвратить) развитие подобного сценария. Почему военный переворот был ожидаем? Почему восстание военных потерпело неудачу? В этих непростых вопросах разбирался обозреватель «ФедералПресс» Дмитрий Мирошников.
Великие традиции переворотов и новая Турция
Понять причины конфликта, произошедшего в ближневосточной стране, будет трудно без обращения к ее многовековой истории, в которой перевороты (или их неудачные попытки) были довольно частым и привычным делом. Владыки Оттоманской Порты благодаря восстаниям много раз брали власть в свои руки и так же теряли ее. О масштабе переворотов говорит и узаконенное убийство родственников каждого нового султана, которое должно было устранить хаос при смене главы государства.
С военного противостояния началась и история современной Турции. Ее основоположник, Мустафа Кемаль Ататюрк, после поражения Османской империи в Первой мировой войне возглавил национально-революционное движение и войну за независимость. Добившись ликвидации марионеточного правительства султана и оккупационного режима, он создал новое – основанное на национализме – республиканское государство. Мустафа Кемаль на основе личной диктатуры упразднил султанат и халифат, проводил политику модернизации и реформирования Турции по западному образцу. При этом именно армия стала в новой Турции фундаментальным институтом, гарантирующим незыблемость революционных завоеваний.
Но если при Ататюрке и его преемнике завоевания кемалистов (поддерживавшихся авторитарной властью) казались незыблемыми, то после перехода страны к демократической форме правления в 50-х годах возникло острое противостояние между прозападными военными и противниками вестернезированного режима (как исламистов, так и левых). Это противостояние вылилось в череду военных переворотов, во время которых армия восстанавливала контуры заложенной Ататюрком системы.
Так, в мае 1960-го Тайный комитет арестовал (а позже казнил) президента Баяра и все турецкое правительство, передав власть Гюрселю. В марте 1971-го военные под руководством Тагмача свергли премьер-министра Сулеймана Демиреля и передали бразды правления Ериму. В сентябре 1980-го произошло новое свержение того же Демиреля. Тогда провозгласивший создание Национального совета безопасности генерал Эврен встал во главе Турецкой Республики, попутно приостановив действие Конституции и распустив правительство и парламент. Последний удачный переворот случился в феврале 1997 года, когда военные вынудили покинуть свой пост премьер-министра Эрбакана и отдали его место Йылмазу. Однако пост президента республики тогда сохранил все тот же Демирель.
Отличительной чертой турецких военных переворотов на протяжении последних пятидесяти лет являлась регулярная готовность армии добровольно отказаться от захваченной власти. Кроме того, в каждом случае вмешательство генералов происходило при поддержке значительной части населения республики. Впрочем, кемалисты так и не смогли создать гражданский политический институт, способный гарантировать сохранение политической системы, что и заложило основы для их будущего поражения.
Султанская демократия новых османов
Еще одна роковая ошибка, допущенная кемалистами, – заигрывание с политическим исламом, которое началось, когда у власти находился премьер, а потом и президент Тургут Озал. Политик, пришедший к власти под лозунгами «консерватизма в вопросах морали и либерализма в экономике», не только стал отцом «экономического чуда», но и поспособствовал активному формированию союза светских и исламистских групп в турецкой политической элите. В этот момент (пришедшийся на время крушения советской империи) турецкие власти решили разыграть карту воссоздания «Великого Турана» – тюрско-исламской общности, которая в новых границах должна была простираться от Балкан до Сибири.
Разыгрывание этнорелигиозного фактора на фоне крушения Восточного блока и переформатирования регионального политического поля принесло Турецкой Республике серьезные внешнеполитические бонусы (а внутри страны стало козырем против развития курдского и армянского нацменьшинств). Впрочем, используя чужую политическую повестку, кемалитские элиты поспособствовали серьезному укреплению своих политических конкурентов. И тем самым они заложили мину в фундамент государственной системы, выстроенной Ататюрком.
Изменения, происходящие в мире, вынудили значительно измениться и сторонников клерикализма. Так, в 80-х годах стали набирать популярность идеи синтеза ислама и светского общества (например, проповедуемые Фетхуллахом Гюленом). А политика Озала показала, что умеренный исламизм и международная экспансия могут идти рука об руку с экономическим либерализмом и союзничеством с Западом. Так, созданная в 2002-м Реджепом Тайипом Эрдоганом и пришедшая через год к власти Партия справедливости и развития (ПСР), крепко держит бразды правления в стране последние 14 лет.
Одержавшая победу в 2003 году ПСР невероятно усилила свою популярность в народе и контроль за страной благодаря экономическому росту, победе над гиперинфляцией, реализации масштабных инфраструктурных проектов, а также интеграции Турции с ЕС (которая со временем сошла на нет). Экономическое процветание общества является той основой, которая позволяет Эрдогану пребывать длительное время у власти (сначала в качестве премьера, потом – президента), сохраняя лояльность большей части граждан.
Пользуясь своей популярностью, глава турецкого государства систематически свертывает демократические права и свободы, попутно массово зачищая на различных уровнях власти оппозиционных военных, светских кемалистов и прочих политических оппонентов. При этом существенную роль во время правления Эродогана стала играть Национальная разведывательная организация, активно преследующая противников режима.
Нарастание автократических тенденций в стране идет под знаменем идеологии неоосманизма и возрождения старых традиций. Этим же власти Турции с недавних пор обосновывают и внешнюю (ставшую довольно авантюристичной) политику государства. Отказавшись от идей Евроинтеграции и уменьшив партнерство со своими старыми союзниками (страны Запада, Израиль), Анкара сделала ставку на продвижение идей панисламизма и поддержку исламских радикалов в соседних странах. Впрочем, в последние годы режим Эрдогана переживает далеко не радужные времена. Неоосманская внешняя политика закончилась целой серией провалов (в Ливии, Египте, Израиле). А противоречивость действий в соседней Сирии привели к укреплению ИГИЛ (террористическая организации «Исламское государство», запрещена в России), массовому наплыву беженцев и кризису в отношениях с Россией. Кроме того, в последние годы Эрдоган фактически возобновил гражданскую войну с курдами.
Усиление авторитарных тенденций, репрессии против представителей военной корпорации и авантюрная внешняя политика стали теми причинами, по которым турецкие генералы решили устроить мятеж. Впрочем, со времен прошлых переворотов жизнь в Турции (да и в остальном мире) сильно изменилась. И шансов у военных заговорщиков на успех их предприятия (не подкрепленного народной поддержкой) изначально было немного.
Танки, утонувшие в толпе
По прошествии нескольких дней после мятежа СМИ пестрят многочисленными подробностями случившегося. Поэтому не буду углубяться в мелкие детали, а затрону результаты случившегося и вопросы, которые породил провалившийся путч. А вопросов возникает много.
Более 290 погибших и еще 1440 раненых – таково число жертв, которые понесло турецкое общество из-за военного мятежа. Кроме того, на данный момент число арестованных по обвинениям в участии в мятеже превысило 6 тысяч человек. «Стоила ли игра свеч?» – вот какой вопрос хочется прежде всего задать организаторам путча. Впрочем, как нас учит жизнь, главный вопрос в таких ситуациях не «Зачем?», а «Почему?»
С механикой провала переворота как раз все ясно. Пожалуй, главный промах мятежных военных – неудача с ликвидацией Эрдогана, который в итоге смог оперативно покинуть территорию страны и координировал противодействие мятежникам где-то в небе над Европой.
При этом западные СМИ нам уже объяснили, что в этот раз «танки проиграли соцсетям». Вывод верный, но только отчасти. Конечно, изображения бронетехники, облепленной толпой сторонников Эрдогана, как и активистов, линчующих плененных солдат, не могут оставить равнодушными. Однако на память тут же приходит военный переворот в Египте в 2013-м, где у военных все получилось. Правда, тогда это был не путч, а переворот с участием сотен тысяч простых египтян с обеих сторон конфликта. И здесь возникает первый вопрос: «Почему армия не привлекла противников Эрдогана?» Ведь несмотря на значительное число сторонников, противников у ПСР тоже немало, что показали беспорядки в крупнейших городах в Турции в том же 2013-м. Почему мятежные генералы хотя бы в момент восстания не посчитали нужным обратиться за поддержкой к гражданским?
Собственно, сторонники Партии справедливости и развития наравне с верными Эрдогану армейскими и полицейскими частями сыграли ключевую роль. Действительно их координация велась через социальные сети. Но почему путчисты, захватив ведущие турецкие СМИ, не озаботились блокированием этого канала коммуникации? Ведь именно в соцсетях распространялся ролик Эрдогана, призывающего сторонников к сопротивлению. Просчитать все это заранее было вполне возможно. И даже если бы путчистам удалось убить Эрдогана (как они того и хотели, устроив бомбардировку его резиденции), невозможно было одномоментно блокировать всех руководителей Турецкой Республики, способных призвать к сопротивлению. Но все пошло так, как пошло.
Отдельный вопрос заключается в том, кто же является организатором госпереворота. Турецкие власти уже отчитались о задержании его лидеров. Среди них: главный военный помощник президента Турции Реджепа Эрдогана, командующий базой НАТО «Инджирлик» генерал Бекыр Эрджан Ван и бывший главнокомандующий ВВС Турции генерал Акын Озтюрк, который, как сообщают СМИ, уже признался в сговоре с начальником генштаба турецких вооруженных сил Хулуси Акаром. По словам врио главы турецкого генштаба Умита Дундара, основными организаторами мятежа были служащие военно-воздушных сил Турции, а также представители жандармерии и военнослужащие из бронетанковых подразделений. Впрочем, ранее Эрдоган заявил о причастности к перевороту религиозного деятеля Фетхуллаха Гюлена, потребовав от США его немедленной выдачи.
Помимо этого, в настоящий момент выданы ордера на арест 2754 судей и прокуроров, которые якобы поддержали мятежников. Удивляет, с какой быстротой турецкие власти зачищают подозреваемых в мятеже представителей элиты. Может сложиться впечатление, что переворот стал лишь поводом для очередной зачистки. К тому же, по мнению некоторых экспертов, в августе должно было состояться заседание Высшего военного совета, на котором большая часть генералов и адмиралов должна быть отправиться в отставку. Вполне возможно, что именно эта информация послужила причиной внезапного и плохо спланированного путча, организаторы которого не захотели привлечь на свою сторону гражданские оппозиционные силы. Кроме того, в СМИ появилась информация, что Эрдоган заранее планировал массовые аресты среди оппозиционно настроенных представителей армии и гражданских чиновников. В таком случае, многочисленные промахи и недоработки путчистов объясняются спонтанными попытками действовать на опережение, которые обычно имеют мало шансов на успех.
Как бы то ни было, но подавленный мятеж стал еще одним мощным ударом по государственной системе, некогда выстроенной Ататюрком. Турция все дальше отходит от принципов светского и вестернизированного государства. И неудача военных только ускорит данное движение. Об этом свидетельствуют и заявления Эрдогана о необходимости возвращения смертной казни для мятежников, что может поставить крест на попытках Турции вступить в Евросоюз. Кроме того, проигрыш военных позволит президенту республики сделать свою власть еще более авторитарной. Подавление путча стало еще одним (на этот раз огромным) шагом от кемализма к неоосманизму.
Впрочем, от дальнейших переворотов власть ближневосточной страны это не убережет. Ведь, как мы уже знаем, они-то как раз являются неотъемлемой частью османских традиций, которые так активно восстанавливает Реджеп Тайип Эрдоган.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции