Своим мнением об украинском периоде в истории Севастополя поделился с «ФедералПресс» писатель и публицист Платон Беседин:
«Когда мы говорим о Севастополе – и в особенности о его проблемах, – то неизбежно зацикливаемся на украинском прошлом. Более того, видим в нем, как правило, источник многих бед. Да, подобное справедливо, но лишь отчасти.
Характерный пример. На прошлой неделе на отчете законодательному собранию врио губернатора Севастополя Дмитрий Овсянников говорил о принятии в эксплуатацию домов, возведенных в украинские времена. Это расстроило Алексея Чалого, ну а вместе с тем – логично – и остальных депутатов заксобрания, тех, кого относят к так называемым «чалистам». Алексей Михайлович заговорил о сокращении общественного пространства.
Будем откровенны, это проблема для Севастополя. Более чем актуальная. Однако Севастополь – это прежде всего люди. И за каждой такой проблемой необходимо видеть не красивые лозунги, словеса, а человеческие судьбы.
«Не будем вводить в эксплуатацию дома!» – к тому ведет, наэлектризовывая седовласую бороду, Алексей Чалый. Но что тогда? Как быть с этими зданиями? Бросить их? Снести? Какие конкретные действия скрываются за размышлениями о застройке города?
Мы помним, что у Алексея Михайловича есть, скажем так, инстинкт взрывателя. Притчево-во-языцевой стала роковая многоэтажка, возведенная на месте бывшего овощного магазина. Многоэтажка, построенная, как мы помним, с нарушениями, а потому готовая вот-вот рухнуть. Но она не просто не рухнула сама, но еще и пережила два подрыва, сгибаясь и выпрямляясь, точно каучуковая палка.
В результате многоэтажка не только попала в хроники и клипы, но и, по сути, стала символом недальновидности и непрактичности новой власти. Инициатором же ее взрыва был Алексей Чалый. И вот очередные размышления из серии «снести нельзя оставить», поставь запятую, где надо.
По-хорошему, по уму, спрашивать о зданиях, вводимых в эксплуатацию, надо не у депутатов заксобрания, а у собственников квартир. Тех, кто заплатил деньги. Тех, кто рассчитывает на жилища. Вот с ними должен вестись разговор. И врио губернатора Овсянников в данном аспекте прав.
Сосредоточиться же необходимо на тех зданиях, что возводятся уже сугубо при РФ, согласно новым, российским, нормам. Вот тут должен быть строжайший контроль не только за качеством и количеством, но и за целесообразностью возведения подобных объектов в принципе. Уничтожать и разбазаривать то, что уже есть, – недальновидно.
Однако здесь прослеживается определенная тенденция. И Алексей Михайлович со свойственной ему самоуверенностью вещает, что называется, исключительно со своей колокольни. Это шлейф героизма Крымской весны, когда «мы старый мир разрушим и новый создадим». Мы коренные, мы севастопольцы, мы всезнающие.
Но именно такой подход и приводит к коллапсу, разрушает сотрудничество и отсекает перспективы, потому что, как это уже не раз подтверждалось севастопольской историей, замыкается на одного человека, на его авторитет, который завоевывался при иных условиях. Время и место – эти два фактора первостепенны.
Короны надо снимать и двигаться дальше. А иначе так и будем топтаться, выясняя которой год, кто герой, а кто не герой, и кому можно столько, а кому – чуть больше. Время ориентироваться не на свои личные амбиции, а на мнения и чаяния горожан. Казалось бы, прописные истины, но именно о них, как правило, забывают.
Думаю, что Чалый и сам понимает это, двигаясь скорее по накатанной колее – слишком долог тормозной путь, ведь колоссальным, в соответствии с эго, был разгон. Но торможение это, на мой взгляд, уже начато. И город стоит накануне нового времени – без Алексея Чалого, который, получив свои миллиарды по программе Energy.net, нечто вроде откупных, все больше сосредотачивается на бизнес-проектах.
Делая же реверс в начало, важно сказать, что история с домами, помимо извечного «я герой, а ты нет», лишний раз явила проблему украинского наследия. После Крымской весны – к слову, во многом усилиями того же Чалого и его окружения – стало правильным и даже модным хаять его. Мол, все что ни делалось при Украине в Севастополе – все плохо. И если кто принадлежал к той эпохе, то он, однозначно, тоже плохой. Развешивание ярлыков вышло столь беззастенчиво наглым, что клеем вины мы обездвижили весь город, лишив его дальнейшего развития.
Откуда эта предвзятость? Полезна ли она? Конечно же, нет. И неслучайно сам Владимир Владимирович, цитируя Алексея Лосева, говорил в Федеральном послании о необходимости – и способности – принимать всю полноту истории. Президент размышлял о стране, но то же справедливо и для городов.
Особенно если взглянуть, что управлялись с Севастополем в определенные украинские этапы – например, при мэре Владимире Яцубе – как минимум не хуже, чем сейчас. И те, кто был тогда – от государственников до инвесторов-бизнесменов – должны оцениваться сугубо по делам и проектам, полезным прежде всего для самих севастопольцев.
Украинское время Севастополю надо принять, осознать, переосмыслить и аккумулировать из него все лучшее, а не клеймить и хаять, руководствуясь сугубо личными амбициями. Тогда эссенция украинского прошлого может стать основой для эликсира жизни нового российского Севастополя, отринувшего негативное, но сохранившего лучшее и двигающегося дальше во всей полноте созидания».