Директор «Благотворительного фонда профилактики социального сиротства» Александры Маровой помогает родителям вернуть детей во время конфликтных разводов

За закрытыми дверями разворачиваются порой драматические истории, которые редко получают публичную огласку. Тревожит тот факт, что участниками семейных трагедий все чаще оказываются дети. «ФедералПресс» узнал мнение об этой проблеме у директора «Благотворительного фонда профилактики социального сиротства» Александры Маровой.

«Защитники детства» – организация, которая берет на себя решение тяжелых вопросов – семейного киднеппинга. Как пришла мысль этим заниматься?

— Несколько лет назад я столкнулась с историей, когда у молодой матери бывший муж силой отобрал полуторагодовалого малыша. Позже я поняла, что проблема носит массовый характер. По нашим законам можно отобрать у матери ребенка на легитимных основаниях, бессильны будут все: опека, полиция, субъекты профилактики. Даже судебные приставы не могут годами исполнить судебные решения. Вскоре в моем поле зрения появилась вторая мама в аналогичной ситуации, потом еще несколько, потом – поток.

В 2019 году появились «Защитники детства», организация, объединившая правозащитников, юристов, психологов, экспертов в теме семейного киднеппинга. Ядро организации – я, Екатерина Шумякина – бывший оперативный работник, Анна Барыкина и Людмила Матвийчук – бывшие сотрудники опеки. Все – юристы и неравнодушные люди. С нами и Наталья Голубкова, которая сама третий год бьется за право быть мамой своему сыну. Мы обрастаем единомышленниками.

Неужели закон позволяет отобрать ребенка у нормальной, здоровой женщины?

— По законодательству у родителей равные права. Значит, каждый из них может до бесконечности забирать у второго родителя ребенка: делать это неожиданно, без предупреждений, силой, не подпускать бывшую супругу или супруга к ребенку и, если нет решения суда, никто и ничего исправить не в состоянии.

Как быть в таких случаях?

— Женщины идут в суды определять место жительства ребенка. Суды могут длиться месяцами и годами. Суд может принять решение, что до вынесения окончательного вердикта ребенок останется жить с тем родителем, с кем проживает фактически, например, с отцом, который силой его отобрал у матери.

После того, как суд выносит решение, например, определить место жительства ребенка с матерью, это не означает, что мать ребенка вернет. Мать принесет решение суда и исполнительный лист в службу судебных приставов, а там могут сказать, что «определить место жительства» не означает, что они, приставы, должны забрать ребенка у одного родителя и вернуть другому. Родители вынуждены снова обращаться в суд с просьбой разъяснить решение суда. А это снова время.

Что может сделать ваша организация?

— Если мы берем в работу конкретный случай, то это комплексное сопровождение дела. Мы знаем все нюансы семейных споров: как правильно формулировать исковые требования, как выстроить стратегию работы, какие органы задействовать, как работать с приставами. За два года мы выиграли три президентских гранта. Благодаря этому мы со многими работали и будем работать бесплатно.

В числе ваших дел известные на всю страну истории бывшей жены хоккеиста Зайцева, бывшей супруги экс-омбудсмена Челябинской области Шарпиловой, история Голубковой. Вы специально беретесь за громкие дела?

— Известны только эти три фамилии на фоне десятков никому не знакомых. Мы только за прошедшее лето помогли 209 родителям, среди них не было известных персон. Хотя мы объясняем, что огласка помогает. Это полезно как для конкретной истории, так и для продвижения темы в целом.

Что касается дела Зайцевых, оно закончилось желанным для нас образом: родители нашли силы переступить обиды и амбиции и подписали мировое соглашение. Сейчас оба полноценно участвуют в жизни детей. В Челябинской истории Шарпиловых суд поставил точку: дети маленькие и должны жить с мамой. История Наташи и маленького Родиона все еще продолжается. Она одна из самых тяжелых и похожа на голливудский триллер. Родиону недавно исполнилось 7 лет, более половины своей жизни он вовлечен в конфликт. В марте 2019 года группа лиц напала на мать с ребенком во дворе их дома. Мать скрутили, вырвали силой малыша, закинули в машину и увезли; затем передали отцу. Следствие возбудило уголовное дело по статье 126 – похищение. В дальнейшем суд решил, что ребенок должен жить с мамой. Тогда отец с ребенком скрылся в неизвестном направлении. Обоих объявили в федеральный розыск, было возбуждено уголовное дело по статье 330 УК – самоуправство. Вызывает беспокойство, что ребенка давно никто не видел…

Вы говорили, что законы бессильны. Однако, дело возбудили... Значит возможно защищать детей и родителей в рамках действующего законодательства?

— Несколько лет назад практика возбуждения уголовных дел по похищению была практически нулевой. Сейчас следственные органы стали реагировать. Таких случаев пока немного, но тренд задан. Преступные по сути действия необходимо пресекать. Это единственный способ охладить горячие головы.

Что касается уголовных дел по самоуправству, это тоже новая практика, и родилась она на примере наших историй. Мы давно говорим, что в законодательстве существует только административная ответственность за неисполнение судебных актов, которая не профилактирует подобные деяния. Поэтому ранее Минюст выходил с инициативной внести изменения в статью 315 УК РФ, чтобы граждан, которые не исполняют решения суда в части определения места жительства, можно было привлекать к уголовной ответственности. Мы поддерживаем эту инициативу. Но ранее почти никто не использовал возможности 330 статьи УК РФ, а ведь это вполне можно делать, это даже лучше, чем 315 статья. Эта статья относится к подследственности приставов, а 330 – к подследственности МВД, у которого возможностей куда больше…

Кроме того, стоит обратить внимание на лишение и ограничение родительских прав. Да, это крайняя мера. Но случаи, когда родителей лишают прав или ограничивают в них, если они злостно нарушают решения судов, стали появляться. Думаю, это тоже начало правильной тенденции.

Ваши истории только материнские? Или есть и отцы?

— Есть. Понимаете, мать – это главное для ребенка. Он нуждается в ней, даже если не может выразить это словами. Поэтому именно материнские истории вызывают большой отклик в обществе. Конечно, бывают случаи, когда пребывание с матерью опасно для ребенка. Но мы такие случаи не рассматриваем.

Отцы обращаются за помощью. Один из критериев, по которым мы принимаем решение об оказании поддержки, – были или нет случаи похищения и сокрытия ребенка со стороны отца. Если да, мы отказываем в помощи. Если перед нами нормальный, здоровый, адекватный мужчина, которого несправедливо лишили общения с ребенком, то мы помогаем. Ребенок имеет право и на маму, и на папу.

Как реагируют на вас чиновники?

— По-разному. Среди чиновников – разные люди. Например, сейчас мы ведем дело в одном из судов Москвы. Папа, несмотря на решение суда в пользу мамы, забрал малышку, ограничил ее в общении и подал в суд с намерением пересудиться. Так вот Молжаниновская опека практически переписывает в свои заключения слова папы из его документов, а в суды иногда приходит сам начальник опеки, причем сидит там часами. Кто знает систему работы опеки, тот поймет – это из ряда вон. Или, например, опека Мытищ, которая активно поддерживала и поддерживает папу Голубкова с несколькими уголовными делами. Не менее показателен случай с опекой Щелково, сотрудница которой физически препятствовала исполнению решения суда, не позволяя матери с дочкой выйти из помещения. Дошло до вмешательства спецназа. Но в целом мы находим понимание.

Вы часто имеете дело с «ресурсными» отцами, которые так просто не сдаются. Против вас периодически появляются компрометирующие материалы...

— Это реальность, с которой сталкиваются все правозащитники. Представьте, человек все «порешал», считает, ему не будет ничего за то, что он делает с бывшей женой и с ребенком. А тут появляемся мы и все портим. В большинстве случаев мы выигрываем суды, детей возвращаем, так еще и предаем огласке поступки определенного человека. Вот и появляются заказные материалы. Их публикация увязана с конкретными событиями. Например, мы подали иск о лишении Голубкова родительских прав. Тут же появилась очерняющая нас статья. Прошлой осенью мы вели дело Квятковской – бывшей жены известного православного деятеля, который забрал у матери двух детей. Как только суд начал склоняться в нашу пользу, появилась статья с «разоблачением». Я отношусь к этому философски. У нас иски, суды, опеки, полиция, родители, – важнее за это переживать.