Шесть лет назад «Пиотровский» стал практически первым в стране независимым книжным магазином, открывшимся за пределами Москвы – в Перми. В прошлом году он первым из подобных проектов обзавелся филиалом – второй «Пиотровский» открылся в Ельцин-Центре. «Пиотровский» – не просто банальный книжный. Здесь просто приятно находиться. «Пиотровский» не ограничивается самым впечатляющим в городе ассортиментом книг. На его площадке проходят лекции известных ученых, писателей, общественников, которые можно послушать совершенно бесплатно. И книги не обязательно покупать – можно просто полистать за чашечкой кофе. Михаил Мальцев, директор и совладелец интеллектуального книжного магазина «Пиотровский» рассказал РИА «ФедералПресс» об отличиях екатеринбургского и пермского филиалов, о том, как магазину живется на территории Ельцин Центра и о планах на будущее.
Михаил, ваш первый «Пиотровский», в Перми, внешне совсем не похож на второй – в Ельцин Центре. В пермском - атмосфера домашней библиотеки, высокие стеллажи до потолка в каждой из нескольких небольших комнат, лесенки, чтобы дотянуться до верхних полок. Рядом - виниловые пластинки, подарки ручной работы, маленькое кафе. В Екатеринбурге – все сплошной хай-тек. Вы создаете атмосферу магазина сознательно или просто вписываетесь в стиль помещения?
Я бы обозначил вначале главное сходство – это книги. Ассортимент обоих магазинов совпадает на 95%. Пространство, да, другое – современное архитектура, современный дизайн. Екатеринбургский «Пиотровский» проектировался еще на этапе разработки проекта ЕЦ, у нас была возможность обсудить все нюансы. Мы генерировали некую форму, которая впоследствии уточнялась архитекторами и дизайнерами. Отмечали, например, что нам нужно много света или что горизонтальных поверхностей должно быть не менее 60 квадратных метров (столы для слушателей лектория или для тех, кто просто хочет посидеть и выпить кофе или поболтать).
Есть и другие различия. Пермский магазин целиком и полностью принадлежит вам, там политика определяется вами и вашими коллегами. В Екатеринбурге – вы партнер, участник гигантского проекта. Испытываете давление?
Взаимоотношения с ЕЦ выстроены на безусловном взаимоуважении и понимании. Тем не менее, любая работа в партнерстве предполагает учет интересов друг друга. Иногда включается самоограничение. При этом нельзя сказать, что пермском «Пиотровском» есть какие-то мероприятия, которые не могут быть проведены в екатеринбургском. Мы обсуждали с коллегами, как прошел первый год на новом месте, и пришли к выводу, что это было похоже на шахту, совмещенную с санаторием. То есть работать пришлось очень много, но в предельно комфортных условиях.
Когда вы получили предложение стать участником проекта ЕЦ, вы сразу согласились? Не было никаких сомнений?
Это был 2012 год, в Перми мы работали уже 3 года и были достаточно заметными. Нам удалось создать прецедент настоящего интеллектуального книжного магазина, расположенного не в столице, но ничем не хуже столичного. И мы всегда заинтересованно относились к любым предложениям, которые позволяли бы каким-то образом расширить и улучшить просветительскую деятельность. И предложение Ельцин Центра было именно такое.
ЕЦ призван отразить историю 90-х годов, по возможности максимально широко и объективно. Но именно 90-е годы, независимо оттого, идет ли речь о Ельцине или об этом времени в целом, являются сейчас линией раскола в обществе. Что порождает немало провокаций в адрес ЕЦ, бесцеремонных высказываний и пр. Вы часть проекта. На вас эта ситуация тоже отражается? Как вы к этому относитесь?
Да, мы часть проекта, и на нас это тоже иногда отражается. Но принимает какие-то смешные формы. Иногда в магазине появляются некие персонажи, которые начинают говорить, что все здесь какое-то прозападное, вот целый стеллаж западной философии, им самим это на западе не нужно, поэтому они все это сгружают сюда, чтобы мы здесь читали эти глупости. Это смешно. Понимаете, в российском обществе неважно, каких взглядов придерживаются люди, даже самых радикальных и диких, все равно существует до сих пор такой элемент внутренней культуры, как некий пиетет перед книжными и книгами. В России наезжать на издательства, на книжные магазины, на людей, которые занимаются книгами или книжными ярмарками, как-то не принято.
Тем не менее, известны попытки запретить Винни-Пуха или в очередной раз выбросить Достоевского из школьной программы.
Эти попытки все-таки воспринимаются как сумасшествие.
То есть, книжных костров не ожидаете, не приживется?
Нет, думаю, у нас достаточно тормозящих механизмов. В ЕЦ я не испытываю вообще никакого давления или негатива, это на себя принимает руководство музея, все эти яды. А с другой стороны, за семь лет работы «Пиотровского» в Перми у нас было немало случаев, сейчас воспринимаемых как забавные, а тогда – далеко нет. В Перми я «был» и жидобандеровцем, и антисемитом, и фашистом. Эти слова буквально писали на магазине. А меня судили по административной статье как пропагандиста национал-социализма. С другой стороны, когда мы пытались показать антифашистский фильм, нас обвинили в пропаганде радикального антифашизма, которая провоцирует фашистов на какие-то действия. Весь этот дурдом мы прошли.
Наверное, странный вопрос, но в России уместный: как ваш книжный ладит с местными властями?
В Перми, в самом начале, к нам пришли какие-то три чиновника и стали бесцеремонно все рассматривать и обсуждать некое выступление. Как выяснилось, планировалось выступление губернатора. Мы им отказали, и никто не поверил, что просто из-за их невежливости. Подобных случаев было настолько много, что я, честно говоря, давно отрастил толстую кожу и не реагирую. Сейчас, когда идут атаки со стороны Никиты Михалкова, я переживаю за коллег, они это так близко к сердцу восприняли. Меня в таких наездах больше удивляет вот что. Ведь это музей первого президента России. Это совсем недавняя наша реальная история. Мы не можем убрать оттуда Ельцина (легитимного президента России) и поставить Иисуса Христа в белых одеждах. Это наша история. И попытка ее вычеркнуть, забыть, отрицать ее (вот самое удивительное!) вместо того, чтобы начать думать, абсурдна.
Среди ваших читателей много интеллектуалов, книжников, ученых, писателей. А можно ли встретить среди них современных прагматиков – политтехнолога, политика? Чиновника, если его фамилия не Ройзман?
Вот если не Ройзман, честно говоря, не знаю. Однажды пришли мы в магазин к открытию, к 10 утра, а возле дверей Ройзман стоит и ждет, когда магазин откроется. Ну что, мэр Екатеринбурга пришел за книгой. В Перми такого нет. Там правящая элита и интеллектуальная тотально не совпадают. Буквально разъехались в разные стороны. Хотя, например, было время, когда городское управление транспорта неожиданно закупило 100 книг Джейн Джекобс «Смерть и жизнь больших американских городов». А через несколько месяцев появилось очень удобное мобильное приложение, по которому очень удобно было отследить все движение городского транспорта буквально до минут.
Сегодня люди приходят в магазин не только затем, чтобы совершить покупку, но еще и за впечатлениями. Что вы готовы предложить вашим покупателям?
Нам бы хотелось, чтобы наш магазин функционировал как некое общественное пространство. Поэтому у нас тут есть и кофе, и можно отдохнуть, посидеть в интернете, поиграть в шахматы, выпить кофейку, при этом не обязательно покупать книгу. Послушать лекцию, даже случайно попав на нее.
Как работает ваш знаменитый лекторий?
Лекторий – партнерская программа, в рамках которой мы работаем со своими любимыми издательствами. Это, например, «Новое литературное обозрение» Ирины Прохоровой, издательство «Ad Marginem», екатеринбургские издательства «Татлин» и «Кабинетный ученый» и другие. Темы лекций соотносятся с новыми, продающимися у нас, книгами, которые, мы считаем, обладают актуальной ценностью. Если вы взглянете на список этих книг, то увидите, что они представляют собой курс или несколько университетских курсов. Лекции читают преподаватели из УрФУ, МГУ, СПбУ, РГГУ, европейских университетов – это команда ученых-гуманитариев с мировым именем.
Вы не думаете о следующем магазине?
Если найдется инвестор с интересным предложением, мы с удовольствием его рассмотрим. Мы знаем, как должен выглядеть современный книжный магазин и готовы перенести этот опыт на другие регионы. Сейчас, на мой взгляд, наступает время открытости, прозрачности, широты охвата, изживания снобизма.
Фото yeltsin.ru