В начале недели стало известно об увольнении двух сотрудников издательского дома «Коммерсант» – специального корреспондента Ивана Сафронова и редактора отдела политики Максима Иванова. Поводом якобы стала публикация о возможной отставке спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко. После этого покинуть издание решили еще несколько человек.
Гендиректор и главный редактор газеты и сетевого издания Владимир Желонкин в свою очередь назвал сомнительным решение сотрудников отдела политики и их руководителей уволиться и объяснил их действия «соображениями ложной солидарности и целью оказания давления на руководство ИД». По его словам, решение расстаться с двумя журналистами принято не из-за содержания конкретной заметки, а из-за нарушения ими стандартов профессиональной журналистской деятельности и редакционных правил. Социолог, руководитель центра «Региональные исследования» Дмитрий Лобойко по просьбе «ФедералПресс» проанализировал, кто сейчас может защитить право журналиста и СМИ на объективное и непредвзятое донесение информации до аудитории:
«В текущем конфликте вокруг «Коммерсанта» мои симпатии, без сомнения, на стороне коллектива. Журналистика – профессия очень уязвимая. Особенно в России и странах бывшего Советского Союза. Основа независимости и безопасности журналистов в запросе общества на качественную, объективную и разноплановую информацию. Хотя в отношении СМИ и используют клише «четвертая власть», но без трех остальных ветвей власти четвертая власть бессильна.
Ситуация с материалом «Коммерсанта» про судьбу спикера Совета Федерации Валентину Матвиенко и последовавшая реакция владельцев издания иллюстрирует именно атрофированность трех традиционных ветвей власти. И журналисты отдела политики, объявившие бойкот и выразившие готовность уйти, сделали максимум для защиты своих прав и профессиональных интересов. Рассчитывать на Союз журналистов России или недавно созданный «Профсоюз журналистов» вряд ли стоит. Первый давно стал структурой симуляции, второй пока не имеет ни достаточных ресурсов, ни авторитета. Защита прав журналистов – дело их самих и их коллег, выражающих солидарность коллегам. Но проблема в том, что исход журналистов отдела политики из «Коммерсанта» – это символический акт, призванный влиять на репутацию издания и его акционеров. Но институт репутации работает как надстройка над другими политическими и общественными институтами.
Законодательная, исполнительная и судебная власть должны быть независимыми друг от друга, тогда работает журналистика как институт, опираясь на общественное мнение, способное влиять на ветви власти. Деинституционализация медиа происходит вместе с кризисом остальных институтов. Репутации как общественного института в такой системе просто не существует.
Как смена собственников и редакции повлияла на телеканал НТВ? Да, кардинально изменились и концепция СМИ, и его аудитория. Ушли ли рекламодатели, повлияло ли это негативно на финансовые показатели телеканала и на его рейтинги? Нет. К чему привела смена редакции издания Lenta.ru в измеримых показателях? Для собственников – ни к чему плохому. Примеры можно продолжать.
Уверен, репутация акционеров издания, если говорить в общих чертах, не пострадает. Но надо понимать, что, во-первых, полноценного института репутации в нашей стране нет. Во-вторых, репутация – это не абстракция, она не существует сама по себе, вне целевой аудитории. Кто важен для акционеров? Читатели? В условиях дефицита изданий они останутся. Элиты? Власть имущие? В их глазах жесткая позиция в отношении журналистов выглядит как проявление силы, власти и демонстрации доминирующего положения в иерархии. То есть в странах Запада это, возможно, обнулило бы деловую репутацию. В нашем случае представители правящего класса будут рассматривать это как вариант нормы. Это даже будут воспринимать как подвиг.
Любой законодательный запрет можно считать реальным только в случае, если за нарушение предусмотрены санкции. Если допустить фантастическую ситуацию, при которой журналисты будут судиться с акционерами, а суд внезапно примет их сторону, то максимум, о котором можно говорить, это статья 144 УК РФ «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов». Санкция по ней – штраф.
Один из действующих руководителей страны, когда временно занимал кресло президента России, дал весьма точное определение свободе слова в России. «Технически все свободны», – сказал он. И с этим сложно поспорить.
Я думаю, что журналисты «Коммерсанта», выразившие готовность уйти из издания и среди которых есть несколько моих приятелей, вполне могли бы создать новое СМИ. Их профессионализм это позволяет, спонсоры могли бы найтись. Но будут ли они это делать или просто будут искать новую работу? Это тоже станет неким показателем их внутренней установки на свободу.
В целом же, кризис свободы слова, конечно есть.
Иллюстрациями этого можно считать СМИ, считающиеся «иконами» современной российской «свободной» журналистики. Это радиостанция из медиахолдинга государственной газовой монополии, возглавляемая советником столичного мэра. Оппозиционная газета, журналистов которой когда-то убивали из-за их расследований, а сегодня издание пользуется негласной поддержкой госкорпорации, контролирующей рынок оружия. Или русскоязычное латвийское интернет-издание, работающее в формате entertainment media, являющееся по факту агрегатором новостей, но несущее себя с пафосом борьбы за гражданские свободы, но где всегда найдется место для «партнерских материалов» и «нативной рекламы». Это свобода слова или игра в нее?
Если поднимать такие почти «абстрактные» вопросы, как свобода слова, то надо задаться вопросом, каков на нее спрос и зачем она нужна потребителю? Прослойка таких людей в нашей стране, увы, невероятно мала. А любой рынок, в том числе рынок медиа, не может существовать без спроса. Наверное, в обозримом будущем спрос появится по естественным причинам, связанным с естественным ходом развития экономики и общества. Но пока журналисты в глазах большинства общества и так называемой элиты – это обслуживающий персонал. А акционеры – хозяева».