Редакция «ФедералПресс» / Артем Кабанков
Сахалинская область
21 АПРЕЛЯ, 2021
Одной из главных целей регионов ДФО сейчас является рост инвестпривлекательности. Губернаторы и их подчиненных бьются за показатели: объемы вложений, число крупных проектов, удобство бизнеса… Последние данные стали для многих удивительными: на «дно» рейтинга рухнули самые богатые регионы Дальнего Востока. Почему произошло падение – и отражает ли рейтинг реальное положение дел? Об этом – в материале «ФедералПресс».
Согласно последним данным «Востокгосплана» («дочка» Минвостокразвития), в 2020 году самым привлекательным для инвесторов регионом ДФО стала Магаданская область. Вслед за ней идут Бурятия, Чукотка и Забайкалье. В то же время, наиболее благополучные регионы округа – Сахалин, Приморье и Якутия – оказались в самом низу списка, уступив даже проблемной Еврейской автономии.
Результаты контрастируют с другим, более важным рейтингом «Востокгосплана», отражающим динамику объема инвестиций в регионы. Здесь первое место занимает Камчатка: в 2020 году рост вложений в экономику края вырос в 1,5 раза. При шестом месте в рейтинге инвестпривлекательности. Приморский край показал рост инвестиций на 5 процентов – больше чем, на Колыме, и выше общероссийского показателя (-5 % к 2019 году). Сахалинская область и Якутия здесь, правда, тоже оказались внизу списка – но по объективным причинам, о которых мы поговорим ниже.
Для начала стоит понять, как составляются рейтинги инвестпривлекательности. Они отображают краткосрочную ситуацию, и в этом чем-то напоминают игру на бирже. Случилось что-то заметное – акции незамедлительно реагируют ростом или падением. Однако вряд ли такие скачки отображают долгосрочное состояние рынка. Повышенная инвестпривлекательность, например, всегда будет у регионов с новыми крупными проектами. Так, по данным «Востокгосплана», высокая позиция Бурятии обусловлена появлением первых резидентов региональной ТОР. Регионы, где территории опережающего развития действуют давно, не могут похвастаться бурным притоком новых инвесторов. Причина проста: там уже давно появились и ключевые резиденты, и крупные проекты. Работа идет в текущем режиме, а потому не так заметна.
Хорошим примером может служить Приморье. Как отмечается в ежегодном исследовании компании «Ernst & Young», край достиг пика инвестпривлекательности в 2018 году. Тогда в регионе стартовало много новых экономических проектов. Сейчас, когда первый эффект прошел и работа перешла в режим «текучки», региона не попадает на вершины рейтингов. Однако это вряд ли говорит о проблемах с инвестированием. Тем более, что цифры говорят обратное.
Также стоит учитывать не самую высокую эффективность дальневосточных инвестпроектов. Как отмечает экономист Александр Латкин, деятельность ТОР и Свободного порта Владивосток не особенно повлияла на состояние региональных бюджетов. При этом есть еще ряд факторов, влияющих на долгосрочные показатели.
«Ожидалось, что территории опережающего развития станут центрами инноваций. Этого, к сожалению, не произошло. Если говорить о высокопроизводительных рабочих местах, о технологичных разработках, эти показатели не очень высокие», - отмечает Александр Латкин.
Это одна из причин того, что максимальный эффект регионы получают именно в момент запуска проектов или привлечения новых резидентов в особые экономические зоны. Со временем привлекательность проектов выхолащивается, даже при сохранении объемов инвестирования.
Однако это лишь часть вопроса. Рейтинги все-таки отражают объективные факторы – хоть и не напрямую. Например, 2020 год действительно ознаменовался падением инвестиций в крупнейших регионах Дальнего Востока. Прежде всего, на Сахалине и в Якутии. Еще в 2019 году приток инвестиций в якутскую экономику составлял 420 миллиардов рублей. Через год этот показатель составил всего 177 миллиардов. Главной причиной этого стало банальное завершение работы над крупными проектами. Речь идет о запуске газопровода «Сила Сибири» и Чаяндинского месторождения. После начала работы объекты уже не требуют огромных денежных вливаний.
По данным рейтингового агентства «АКРА», определенную роль сыграл кризис на рынке энергоносителей – однако Якутию он затронул не очень сильно. В регионе все-таки это отнюдь не главный ресурс. А вот на ситуацию в Сахалинской области он повлиял куда сильнее. В прошлом году там началось сворачивание ряда нефтяных проектов, что привело к сокращению денежных потоков. Это совпало с эпидемией коронавируса, так что удар по экономике региона получился весьма чувствительным. Области впервые за семь лет пришлось взять кредит. Его сумма составила 24 миллиарда рублей.
С одной стороны, такое падение вряд ли говорит о серьезном снижении инвестпривлекательности Сахалина. За последние два года островные власти серьезно упростили работу бизнеса в регионе. Губернатор Валерий Лимаренко наладил прямой контакт чиновников и предпринимателей. На островах заработали механизмы, облегчающие работу инвесторам – включая платформу «Сахалин.Онлайн». В этом плане регион обгоняет многих соседей.
С другой стороны, традиционный бизнес (коммерция, производство, сфера услуг) на Дальнем Востоке традиционно не является главным магнитом для капитала. По данным Росстата, треть от всех дальневосточных инвестиций в 2019-2020 годах была направлена на добычу полезных ископаемых. На втором месте находится сфера логистики – она тоже непосредственно связана с добывающей отраслью. Так что падение в этих сферах напрямую влияет на инвестиционную составляющую. Не суть важно, кто вкладывает деньги – госкомпания или частное предприятие, итог в любом случае одинаков.
Экономика Дальнего Востока по-прежнему вертится вокруг добычи ресурсов, будь то недра, лес или морепродукты. Собственно говоря, это и вызывает серьезные расхождения в оценке инвестиционного потенциала. Меры, принимаемые теми же сахалинскими властями, действительно улучшили бизнес-среду в регионе. Однако речь здесь идет, скорее, про сектор МСП и некоторые производства. Вложения в эти отрасли составляют незначительную часть общей корзины инвестиций. Приток капитала по-прежнему зависит от того, сколько полезных ископаемых можно взять в регионе. И здесь никакие особые меры поддержки не требуются. Налицо явный диссонанс. Преодолеть его можно лишь диверсификацией экономики. О ней на Дальнем Востоке говорят уже лет двадцать, однако реальных шагов к ней практически не сделано.
«Упор на добычу и транзит ресурсов не приносят выгоды в долгосрочной перспективе. Экономике куда более полезны те же обрабатывающие производства, которые позволяют не зависеть от ресурсной иглы. Однако на Дальнем Востоке в целом пока нет условий для развития этого сектора, что создает проблемы для многих регионов», - полагает экономист Максим Кривелевич.
Фото:pxfuel.com, ФедералПресс\Елена Майорова, Востокгосплан