Редакция «ФедералПресс» / Владимир Яковлев
Москва
26 МАЯ, 2022
Четвертый Национальный форум по устойчивому развитию, организованный деловой газетой «Ведомости», прошел 25 мая в Москве. В его рамках представители бизнеса, власти и экспертного сообщества обсудили стратегии и тактику в области достижения целей устойчивого развития (ЦУР) в изменившихся условиях. «Копаем вглубь, останавливаться нельзя», – сделали они вывод. Подробности прошедшего мероприятия – в материале «ФедералПресс».
Цели устойчивого развития в 2015 году были приняты всеми странами – членами ООН. И уже четвертый год в российской столице «Ведомости» проводят форум, собирающий ведущих отечественных экспертов в области ЦУР. Правда, этот отличался от предыдущих информационных фоном. Резкое обострение международной ситуации в последние месяцы заставило некоторых экспертов говорить о том, что сегодня не время обсуждать ESG-экономику. Однако прошедшее мероприятие показало, что пессимисты ошибаются.
Директор по устойчивому развитию группы «СИБУР» Максим Ремчуков в рамках стратегической дискуссии «Россия-2022: глобальный вызов и национальные приоритеты на повестке российского бизнеса» отметил, что в РФ было несколько драйверов ESG-повестки. Одним из них стал инвестиционный рынок.
«Этот драйвер сейчас как минимум на паузе с точки зрения интереса и влияния инвестиционного сообщества. Но те драйверы, которые позволяют компании выживать – это, в первую очередь, клиенты и наши партнеры – он остался, никуда не ушел», – считает Ремчуков.
По его словам, «СИБУР» продолжает работу, которую задекларировали ранее. Например, в области снижения выбросов парниковых газов.
«Мы сейчас разрабатываем несколько пилотных продуктов, в которых считаем воздействие и в целом на экологию, и СО2 отдельно для того, чтобы понимать цепочку создания стоимости: от утилизированного попутного нефтяного газа до конечного клиента. Это может быть одной из важных позиций конкурентоспособности, когда мы придем на эти новые рынки (или уже приходим). Мы копаем вглубь, мы считаем по себе, мы считаем эффект от наших продуктов – то, что все равно будем делать. Это важная часть повестки устойчивого развития», – рассказал топ-менеджер.
Второй аспект проблемы, который выделил Ремчуков, связан с набором инструментов по снижению выбросов.
«Набор того, что надо делать, нам был понятен до [спецоперации] и сейчас, наверное, меняется приоритетами. Технологии улавливания и распространения, которые были очень капиталоемки, … и эти проекты окупались при определенной стоимости СО2 на тех рынках, куда вы приезжаете. Что мы сейчас делаем в приоритетном порядке? Мы больше смотрим на лесоклиматические проекты, на ресурсосбережение и энергоэффективность», – сказал он.
Затем Ремчуков сообщил, что можно попробовать «отпилотировать выпуск, например, углеродных единиц».
«Посмотрим, что с ними можно будет делать, но в любом случае делать надо, останавливаться нельзя», – заключил представитель «СИБУРа».
Наконец, третий отмеченный Ремчуковым аспект – ценностный.
«Сейчас, в такой непростой ситуации, важно на ценностном уровне следовать всем тем вещам, которые мы в «СИБУРе» в последние 15–20 лет развивали. А вторая часть, [буква] S, – это развитие в регионах присутствия. Не только благотворительность, но и поддержка социальных инвестиций. Такие инвестиции – это определенный мультипликатор, который работает в регионах присутствия», – пояснил директор по устойчивому развитию.
Об аспектах вопроса (они же тренды) заговорила и Наталья Капризина – партнер, глава практики консультирования в области рисков компании «Деловые решения и технологии». Но ее подход к вопросу отличается.
«Первый аспект – регуляторный. И здесь с одной стороны могут быть, особенно в области [первой буквы] E из ESG, определенные послабления в регулировании с тем, чтобы снять нагрузку на бизнес. При этом, когда мы смотрим на то, что происходит в регуляторике,то видим, что продолжается движение по всем тем инициативам, которые были приняты в 2020-2021 годах, и снижения темпа принятия соответствующих инициатив не видим», – сказала Капризина.
Она уточнила, что сказанное касается и «зеленого» финансирования, и рынка углеродных единиц, и торговли квотами.
«В марте был законом утвержден старт Сахалинского эксперимента. Посмотрим,начнется ли он в сентябре, как это предполагалось изначально, или будет отложен. Тем не менее, в марте-апреле было принято на уровне постановлений правительства порядка десятка актов, которые обеспечивают регуляторную базу, регуляторную платформу для развития функционирования рынка углеродных единиц»,– отметила Капризина.
Другой выделенный ею аспект – это сдвиг приоритетов «внутри трех букв ESG». Если говорить про них отдельно, то на первый план выходит S – социальный аспект.
«На заре ESG все понимали social как «благотворительность». Сейчас, конечно, не ограничиваются благотворительностью, это и развитие интеллектуального капитала, в первую очередь, на уровне компаний. Я думаю, что это будет одной из ключевых стратегических инициатив на государственном уровне в предстоящее время. Это вовлечение сотрудников, их развитие, перепрофилирование, переквалификация – все, что связано с социальными задачами для компаний. Также это управление интеллектуальным капиталом», – сказала она.
Что касается последней буквы – G (governance), то на предыдущих этапах развития ESG часто этот аспект воспринимался достаточно узко– как создание и поддержание структур корпоративного управления, большей частью для внешнего пользователя, для инвесторов, для рынков, для получения соответствующих рейтингов, сообщила эксперт. Governance в отсутствии такого требования со стороны внешних рынков может быть использована компанией для развития других практик – это добросовестные практики в цепочках поставок, практики хорошего, качественного управления в области кибербезопасности. Например, для защиты клиентов, сотрудников и поставщиков. Это практики добросовестного маркетинга.
«Третий момент с точки зрения сдвига приоритетов: нам кажется, что сейчас в некоторой степени это момент истины, проверка на прочность стратегии ESG крупного бизнеса. Не секрет, что большинство компаний в России и за рубежом сформулировали в той или иной степени цели, миссии в области устойчивого развития и зафиксировали их публично», – напоминает Капризина.
Что касается «разноголосья» возникающих практик, которое заставляет специалистов говорить о необходимости унификации методик и законодательства, то на данном этапе это, может быть, и неплохо. Такое мнение высказала Светлана Бик, руководитель экспертно-аналитической платформы «Инфраструктура и финансы устойчивого развития» – один из самых авторитетных российских экспертов. Онавыступила модератором антикризисной панели «Как управлять изменениями в области ESG? Практические советы бизнесу от бизнеса».
«Я бы сказала, что в периоде «кто в лес, кто по дрова» есть большой положительный потенциал. Потому что это называется наработкой практики. Когда это затянулось – плохо, а когда компании ищут какие-то опоры – это поиск лучших практик», – считает Бик.
Она подчеркнула, в частности, то, что необходимо развивать собственные метрики, российскую методологическую основу ESG.
«Я всегда за то, что [если] заказываешь 25 рейтингов зарубежных – закажи два [российских], чтобы своя методологическая база тоже развивалась. Чтобы не только зарубежные инвесторы могли ориентироваться, но и наши внутренние тоже. Потому что не у всех есть экспортный потенциал,и даже потребность заказывать какой-то зарубежный рейтинг», – указывает Светлана Бик.
Выступавшие эксперты были единодушны: российская история ESG только начинается.
«Компании в ESG вкладывали большие деньги на протяжении последних нескольких лет. Ипросто так никто от них не откажется – это не повесить замок, повернуть ключ и сказать: все, больше не делаем. Есть проекты, которые реализуются в долгосрочной перспективе. И если компании приняли для себя решение, что это выгодно (не важно, с точки зрения инвесторов или экономической составляющей), то обычно доводят такие проекты до логического завершения», – уверен Александр Кручинин, вице-президент по охране труда, промышленной безопасности, экологии и устойчивому развитию компании «Полюс».
Для очень большого количества компаний история про ESG была большенеким «напылением» с целью показать красивую, хорошую инвесторскую историю, говорит Капризина. Теперь же, когда экономика проходит структурную перестройку, возникает развилка. С одной стороны, компании могут сказать: «Окей, это сейчас не нужно, сносим, больше ничего не делаем – ведь нет инвесторской истории, либо она не актуальна. И экономим затраты». Но более последовательным выглядит иной вариант.
«Второй выбор: мы продолжаем, переформулируем, потому что цели устойчивого развития достаточно разнообразны для того, чтобы компания могла выбрать из этих приоритетов то, что актуально и полезно для компании сейчас, и продолжать развивать это как часть стратегии устойчивого ведения бизнеса», – заключает Капризина.
Фото: ФедералПресс/Елена Майорова