Редакция «ФедералПресс» / Станислав Литвинов
Москва
3 ДЕКАБРЯ, 2025
В следующем году в России пройдут выборы в Государственную думу, их дополнят региональные кампании – губернаторские и парламентские. Уже очевидны внешние факторы, которые повлияют на события – это в первую очередь СВО и ее последствия. О том, насколько в этих условиях сохраняется управляемость электоральных процессов и какие возможности открываются для российских политтехнологов на внешних рынках, «ФедералПресс» поговорил с политологом Ильей Гамбашидзе на полях IX конгресса Российской ассоциации политических консультантов (РАПК).
На конгрессе РАПК много говорили о том, что кампания 2026 года пройдет под влиянием внешних факторов – санкций и СВО. А какие внутренние факторы вы бы отметили, что беспокоит россиян? Мигранты, цензура, падение уровня жизни?
— Я бы не относил СВО к «внешним» факторам: это базовое обстоятельство, которое на годы вперед определяет настроение и структуру российского общества. Уже сейчас можно предположить, что выборы 2026 года пройдут после завершения СВО, а значит, в центре кампании окажется возвращение людей с фронта и их интеграция в мирную жизнь – самих военнослужащих, их семей, многочисленных волонтеров. Этот контур, охватывающий до 30% наиболее активного электората, и станет ключевым содержанием повестки, заметно более значимым, чем отдельные поводы для недовольства, включая миграционную политику.
Какая роль политтехнологов сохраняется в реальных выборах? Может ли грамотная работа политтехнологов реально повлиять на результаты голосования? Как это было в 2025 году и будет ли работать в 2026-м?
— Что касается политтехнологов, их можно называть по-разному, но они нужны политике так же, как ЖКХ нужны сантехники, дорожному строительству – водители самосвалов, образованию – педагоги. Наша работа требует определенного образования, квалификации и опыта, только и всего. И да, трубы текут реже, когда их ставят на место грамотные специалисты, а партии получают на выборах лучшие проценты, когда этим занимаются опытные консультанты.
Ничего обидного ни для кого в этом нет. Кампания в Думу будет конкурентной. Большинству «Единой России» ничего не угрожает, но вопрос о том, насколько большие фракции создадут четыре остальных партии, важен. И однозначного ответа никто не получит до дня голосования.
Обычно, когда говорят о задачах, которые решаются методами политических технологий «на внешнем контуре», имеют в виду информационное противостояние России и Запада.
— Война – это всегда временное явление. А вот мир – явление постоянное. И когда мы говорим о внешнем контуре российской политики, мы не должны забывать о том, что кроме Запада есть Восток и Юг. Глобальный Юг. Самые интересные задачи, связанные с позиционированием России, решаются сегодня не в Европе и не в Америке, а в Азии и в Африке.
России жизненно необходимо формировать имидж державы-лидера для народов Африки. Она здесь приходит на смену старым колониальным державам – но не в качестве нового эксплуататора, а в качестве партнера и старшего товарища, источника технологий, в том числе и политических. Это так практически для всех стран Африки.
А есть ли еще какие-то актуальные задачи, для решения которых во внешней политике нужны политтехнологи?
— Россия должна по-новому сформировать взаимоотношения с государствами Центральной Азии. Уже не как с осколками СССР, а как с важными и серьезными игроками макрорегиона. Россия здесь оказалась в состоянии конкуренции с Турцией, продвигающей концепцию тюркского мира, а также Запада – ЕС и США стремятся закрепиться в роли приоритетных партнеров для стран региона, опережая Россию и Китай. Во многом исход этой сложной конфигурации будет зависеть от того, насколько эффективно Москва сможет работать с общественным мнением в центральноазиатских государствах.
России необходимо переосмыслить свое позиционирование и на «дальнем» азиатском направлении – в отношении Пакистана, Индии, Ирана, Афганистана. Эти государства выступают не только значимыми торговыми партнерами, но и потенциальными политическими союзниками и, возможно, источниками рабочей силы. Во всех этих странах Москве нужна не только классическая дипломатия, но и инструменты «мягкой силы» – системная работа по формированию позитивного образа России в общественном мнении. Поэтому на внешнем контуре у политтехнологов сегодня, пожалуй, даже больше содержательных и сложных задач, чем внутри страны.
Фото: ФедералПресс / Иван Кабанов