Система госзакупок в России складывается уже около 20 лет. За это время неоднократно менялось законодательство. Однако и сегодня нельзя утверждать, что оно совершенно, а сама система стала прозрачной, открытой и конкурентной. Вопросы и проблемы остаются. Более того, эксперты считают, что полностью устранить все риски вряд ли удастся. О тонкостях современной системы госзакупок в интервью «ФедералПресс» рассказал председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.

Кирилл Викторович, форум-выставка «Госзаказ» проводится уже в пятнадцатый раз. Законодательство переписывалось и усовершенствовалось уже не раз, а форум по-прежнему актуален. Почему?

– Форум востребован. Он дает некие тенденции к развитию многих механизмов (механизмов независимого контроля), развитию экспертных площадок. Это очень важно. Благодаря предложениям, которые выдвигались на форуме, в свое время появилось решение президента о том, что конкурсные комиссии формируются независимыми экспертами.

Мы же понимаем, что государственные закупки в любой стране находятся в зоне риска – риска злоупотреблений, риска необоснованных трат. И здесь мы посмотрели, как за 15 лет изменилась сама стратегия. Пока не все хорошо. Площадка форума будет задействована еще неоднократно, потому что сегодняшние государственные закупки являются достаточно большим подспорьем для развития бизнеса.

И внимание к госзакупкам сейчас будет наверняка еще больше, поскольку началась реализация национальных проектов, а это триллионы рублей?

– Безусловно. Риски усиливаются, поэтому и контроль должен быть усилен. В первую очередь внешний контроль.

А насколько сегодня контроль за госзакупками эффективен – со стороны общественности, со стороны надзорных органов?

– На примере Народного фронта видно, что отменены на 30 млрд рублей контракты, – это уже кое-что. Раньше о механизме общественного контроля вообще никто не говорил, никто не знал. Сейчас мы называем новые механизмы, совершенно по-другому сформулированные. Если мы выявляем риски, мы предупреждаем руководителей тех или иных ведомств о рисках, которые могут быть. Это все очень важно, потому что мы находимся в той ситуации, когда не можем себе позволить ненужные траты и потерю бюджетных средств.

Риски, связанные с коррупциогенными факторами, сохраняются?

– Да. По оценкам, потери могут доходить до 60 %. Вопрос в том, что мы еще не наработали экспертные подходы, не подготовили экспертов в этой области. Вся проблема заключается в профессиональном подходе.

Но ведь система госзакупок действует уже много лет. За это время не удалось подготовить специалистов?

– Здесь вопрос не в том, сколько лет. Люди, которые зарабатывают коррупционным путем, придумывают новые методы. Во всем мире так происходит: будь это Дания с ее самым низким уровнем коррупции, или будь это Америка, или другие страны. Система государственных закупок несет коррупционные риски. Так было всегда.

Это означает, что законодательство останется несовершенным?

– Меняются технологии, меняются подходы, меняются методики злоупотреблений. Соответственно мы должны реагировать. Поэтому у нас быстро меняется законодательство. Закон о госзакупках – это технологическое законодательство. Но если мы используем в технологии телегу, а уже изобретен автомобиль, то нужно менять правила под автомобиль. Все меняется со временем.

Ваша организация отслеживает ситуации, когда на бизнес оказывается давление со стороны силовых структур (те самые заказные дела), когда цепляются как раз якобы за какие-то нарушения при госзакупках?

– Такие факты, конечно, есть; в основном это остается в регионах. Но их становится все меньше и меньше. Мы отслеживаем ситуацию. Но посмотрите, как меняется система управления в регионах: приходят новые руководители, которые не развивают свой бизнес, которые прикрывают бизнес подчиненным, силовикам постепенно. Поэтому процесс идет нормально.

Фото: ФедералПресс / Виктор Вытольский