Чуть меньше года назад Тюменская область перешла на новую систему обращения с твердыми коммунальными отходами. Подход новый не только для граждан, но и для власти и исполнителя – регионального оператора, ведь подобного опыта в России еще не было. Потому по ходу выстраивания работы возникает немало частных вопросов. Недавно Общественная палата области даже организовала встречу для заинтересованных сторон, чтобы обсудить предложения по совершенствованию региональной системы. Насколько плодотворными оказались обсуждения, мы узнали у руководителя ООО «ТЭО» Константина Фрумкина.

Константин Игоревич, какие основные моменты вы для себя отметили по результатам прошедших обсуждений?

— На встрече было несколько конструктивных выступлений, на мой взгляд. Во-первых, это то, что упустили экологическое просвещение и образование. Я уверен, что одна из наших общих задач, помимо технических и технологических моментов, это изменение сознания населения – и взрослого и детей – в части обращения с отходами. Потому что мусор в лесах, на площадках, рядом с подъездами появляется не от жителей соседнего региона. Это мы сами и мусорим. Эту тему, безусловно, нужно прорабатывать. И заниматься этим должны все вместе – и регоператор, и власть, и общественность.

Совершенно верный акцент сделала одна из выступающих на проблеме строительного мусора. К сожалению, некоторые недобросовестные граждане и организации продолжают его везти в леса. Дело в том, что строительный мусор (тот, что образовался при разборе стены, гаража, реконструкции помещения) – этот тот вид отходов, который не входит в полномочия регионального оператора. Мы вывозим те отходы, что скапливаются в контейнерах, – бытовые и крупногабаритный мусор. Вопрос по строительному мусору не проработан законодательно: нет единого оператора, непонятен порядок. И поэтому граждане либо вызывают специальную бригаду, которая может увезти на полигон, а может вывалить в лесу, либо сами имеют экономически обоснованное желание выкинуть отходы в лес, не заплатив за это. С этой проблемой нужно бороться.

Еще один важный вопрос касался большого количества органики в отходах. Могу сказать, что ее объем в общей массе достигает 50%. Понятно, что кроме как переработать эту массу в компост или в технический грунт, больше ничего с этим не сделать. Поэтому в наших ближайших планах заняться этим. Сейчас прорабатываем с правительством вопрос об организации следующим этапом развития участков компостирования. То есть мы будем производить из пищевых органических отходов технический грунт, который можно использовать, например, для пересыпки и рекультивации полигонов.

Когда планируете запустить производство?

— В следующем году мы приступим к проектированию данных участков. После проект должен пройти все положенные экспертизы, в наших нормативных сроках это минимум год. Поэтому ориентировочно строительство запустим в 2021 году.

Кроме этих планов, какие точки роста вы видите еще?

— Пока далеко идущих планов не строим, будем реализовывать поэтапно и смотреть по потребностям. Что касается производства технического грунта, то у нас есть четкое понимание, какую пользу это принесет, есть четкий экологический смысл. На обсуждениях, кстати, прозвучал вопрос: почему на заводе нет дробилки? Купить дробилку – не проблема. Но куда девать то, что надробили? Вывозить туда же, на полигон? Какой в таком случае смысл тратиться на покупку оборудования? От каждого действия должен быть практический смысл – как минимум экологический, а лучше еще и экономический.

Изначально перед регоператором ставили ряд задач. И одна из них – чтобы твердые коммунальные отходы, собираемые у населения, попадали исключительно на полигоны. Как выполняется эта задача?

— За десять месяцев этого года на официальные полигоны Тюменской области привезено на 30 % больше отходов по сравнению с началом года. Это десятки тысяч тонн. Понятно, что мусорить мы с вами на 30 % больше не стали. Получается, это то количество отходов, которое до введения новой системы ехало в лес. Мне кажется, это тот результат, ради которого реформа и затевалась, – прекратить засорять окружающую среду, чтобы все отходы попадали в первую очередь на специализированные объекты.

Да, за пределы таких спецплощадок до сих пор попадают стройматериалы, которые из общей системы обращения с отходами выпали. Но если брать только ТКО, то мы добились того, что их везут на полигоны, где есть лицензия, персонал, которые проходят проверки влияния на окружающую среду. Ни один мусоровоз, начиная с января, не ездит бесконтрольно, в единой диспетчерской видны все передвижения техники. И помимо такого жесткого контроля, у возчиков нет экономического смысла высыпать отходы в лесу, потому что в таком случае им не заплатят за работу.

Насколько востребовано вторичное сырье, которое удается отобрать в ходе сортировки мусора?

— Сегодня мы говорим о том, что у нас подписаны и действуют договоры на 27 тысяч тонн. Все эти отходы едут на переработку. Речь идет о пластике, металле, бумаге и стекле. Вторсырье у нас в основном покупают регионы УрФО. Это объективно связано с логистикой. Больше половины покупателей – местные предприятия.

Ранее говорили, что выручка от продажи вторсырья будет учтена при корректировке тарифа за обращение с ТКО в дальнейшем.

— Продажа вторсырья, безусловно, будет учтена при формировании тарифа. Но давайте исходить из следующего. Обработка отходов – это в первую очередь экологическое мероприятие, а не экономическое. Не зря ведь создание отрасли находится в нацпроекте «Экология». Если бы сортировка и продажа вторсырья сами по себе окупались и приносили доход, не нужно было бы никакой реформы. Пришел бы бизнес, построил заводы, собирал отходы и продавал вторсырье, извлекая прибыль и покрывая затраты. Но этого нет и не будет.

Да, те деньги, которые мы получаем за вторсырье, учитываются в тарифе. Но продавать пригодных для переработки отходов на столько, чтобы окупать только за счет этого завод да еще приносить какие-то дополнительные деньги, сегодня невозможно. Не присутствует в наших отходах такое количество вторсырья, обладающего ценностью, чтобы в принципе окупить всю систему качественного, экологически правильного обращения с ТКО. Поэтому не совсем корректно ставить вопрос с экономической точки зрения: обращение с отходами прежде всего вопрос экологии.

Планируется ли расширение ассортимента отходов, которые будут продаваться в качестве вторсырья?

— Мы можем расширить ассортимент значительно, исходя, конечно, из состава отходов. Вопрос в том, будут ли востребованы эти отходы. Тут большая проблема в необходимости расширения промышленности по переработке. Есть часть сырья, которая на сегодня не имеет спроса на рынке. Если ПЭТ-бутылки мы отправляем практически полностью на переработку, среди покупателей есть даже конкуренция, то, к примеру, тетрапаки никому не нужны. В России нет желающих их перерабатывать. Такая же проблема со многими видами пластика. Он сейчас сложносоставной, практически не перерабатываемый. Да, изделия из него удобны и доступны для эксплуатации, но с точки зрения дальнейшей переработки они дороги как минимум. И отсутствие развитой промышленности по переработке вторсырья сдерживает нашу деятельность по сортировке.

Фото: Пресс-служба ТЭО