За год тема организации новой системы обращения с твердыми коммунальными отходами в Тюменской области сменила тональность. Обсуждаются уже не нужность или ненужность изменений и даже не тарифы для населения. На первый план выходят вопросы переработки вторичного сырья. О перспективах в этом направлении и качественных изменениях в Тюменской области мы поговорили с членом Тюменского регионального штаба ОНФ Сергеем Соловьевым.

Сергей Владимирович, Тюменская область стала в прошлом году одним из первых регионов, где внедрялась мусорная реформа. Какие главные итоги этого процесса вы для себя отмечаете?

— Ну, во-первых, слово «реформа» тут, наверное, не очень уместно. Реформировать можно то, что было. А у нас система обращения с твердыми коммунальными отходами по большому счету создавалась с нуля. Единственное, что у нас было на тот момент, это стартовые мусорные полигоны.

Что касается результатов, то, по-моему, можно выделить несколько. Так, была налажена система сбора мусора. Да, фиксируются до сих пор единичные (я подчеркиваю это – единичные) обращения от граждан, жалобы, но в целом система работает успешно. Мы можем наблюдать это и сейчас, когда находимся в жестких рамках по перемещениям: ограничено свободное передвижение, но мусор-то вывозится регулярно. Даже в условиях возросшей нагрузки.

Опять же, за минувший год серьезная работа проведена на полигонах для захоронения мусора. Серьезные обороты набрал процесс сортировки. Продвинулся региональный оператор и в части реализации переработчикам вторичного сырья.

Что касается переработки вторичного сырья, пока объем перерабатываемых фракций не так велик, как, может быть, хотелось бы. С чем это, по-вашему, связано?

— Судя по тому, что мы, общественники, видели и знаем, завод готов и может отсортировывать разные фракции. Другой вопрос: способны ли смежники все это переработать? Востребовано ли сейчас это вторичное сырье? Определенные фракции, такие как стекло, да. А остальное? Необходимо в этом контексте подключать смежные виды деятельности, которые направлены на вторичную переработку.

Вопрос с востребованностью возникает и в отношении технического грунта, который собираются производить на нашем мусоросортировочном заводе. Частично его планируется использовать для пересыпки и рекультивации мусорных полигонов. Судя по тому объему органики, который есть в мусоре, а это порядка 50 %, объем производимого компоста может быть достаточно серьезным. Возникает проблема, куда его реализовать дальше. Буквально недавно мы эту тему обсуждали. И надо сказать, что есть неплохие предложения, как встроить компост в некие технологические процессы. К примеру, он может быть вполне полезен в нефтегазовой отрасли, где-то на месторождениях.

Производство технического грунта – это колоссальный труд, и дальнейшая его судьба должна быть решена благодаря системному подходу. Включая, кстати, продвижение на рынок. Сам по себе продукт не заработает.

Продолжая тему вторичной переработки, надо сказать, что мусор может быть использован для создания альтернативного RDF-топлива. Насколько перспективно это направление?

— Тут присутствует пионерский посыл, поскольку особого опыта по производству и использованию такого вида топлива нет. А потому вопрос с перспективой весьма туманной. Хотя в целом я отношусь к технологии положительно. Надо доводить ее до логического конца, и тогда появится конкретный ответ: да, это надо или нет, это не надо.

Относительно недавно стала обсуждаться тема сжигания мусора. Как вы относитесь к такой перспективе?

— На этот вопрос я позволяю смотреть себе довольно оптимистично. Есть разные технологии. Японцы одну технологию предлагают, шведы – другую. Что касается скандинавских технологических процессов, то они наиболее далеко продвинулись. Мусоросжигание у них имеет достаточно высокую эффективность. Отмечу, что серьезно прорабатывается при таком подходе вопрос высокой степени очистки выбросов в атмосферу. Также при мусоросжигании важна степень просушки того материала, который пускается на сжигание. То есть процесс действительно сложный, и подходить к нему нужно со всей степенью ответственности.

Считаю, что метод мусоросжигания перспективный и его нужно внедрять в нашу действительность как можно скорее. Чем раньше мы начнем получать ответы на вопросы, что правильно, а что нет, тем быстрее мы найдем ответы и механизмы, как усовершенствовать или, если нужно, исправить.

Тюменская область сохраняет определенное лидерство по части организации системы обращения с ТКО. Что этому способствует?

— Я не буду хвалить регионального оператора, потому что он просто выполняет свою работу и делает ее на качественном уровне. А вот пристальное, но при этом адекватное внимание со стороны исполнительной власти мне бы хотелось отметить. Были моменты, когда и губернатор вынужден был вмешиваться в ситуацию, но не просто так вмешиваться, а адекватно – с точки зрения того, как оказать помощь. В этом плане я вижу серьезное преимущество. Кроме того, исполнительная власть относится довольно ответственно к своему участию в процессе.

Свою положительную роль сыграла и открытость, которая сопровождает организацию новой схемы обращения с отходами. Помните, как полтора года назад воспринимались изменения? Было много вопросов, жалоб, недопонимания. На недавних общественных слушаниях по итогам года реализации новой схемы уже видно было, что люди слушают регоператора и относятся к его сотрудникам как к спецам в этом деле. Со стороны регоператора нет никакой завуалированности, скрытости информации. Они работают в открытом доступе. Мы получаем исчерпывающую информацию. Почему это важно? Если информация по какой-то причине перестает доходить в нужном объеме до потребителя, то пустоты заполняются домыслами и сплетнями.

Поэтому тот консолидированный подход, в котором и я, как член ОНФ, участвую, позволяет говорить о том, что реформа мусорная ни в коем случае не оторвана от общества.

Фото: ФедералПресс \ Елена Мицих, Елена Аталыкова, Юлия Иванцова