С момента прямой линии президента РФ Владимира Путина прошло почти два месяца – достаточный срок, чтобы понять, решаются ли озвученные жителями проблемы. «ФедералПресс» начинает новый спецпроект. Наша цель – понять, как изменилась жизнь участников прямой линии после публичного общения с первым лицом. Сегодня о своем опыте в интервью рассказывает экоблогер Владимир Лифантьев, известный как Орис Брут. Он рассказал главе государства о состоянии окружающей среды в Омске.

Принципиального сдвига не произошло

Владимир, какая на сегодняшний день экологическая обстановка в Омской области? Решаются ли вопросы, которые были озвучены на прямой линии с президентом РФ Владимиром Путиным?

— Ситуация в Омской области не изменилась кардинальным образом. Есть определенные подвижки, но конкретных решений на сегодняшний день нет. Экология – это не строительство дорог, здесь все немного сложнее. Сейчас, к сожалению, в этой сфере мы наблюдаем попытки юридического замалчивания проблем. То есть их наличие может признаваться, но дальше хода нет.

Ситуация требовала встряски. Сейчас мы провели первую шокотерапию. Если относиться к экологической ситуации в городе как к строительству пирамиды, то могу сказать, что стройка пошла чуть быстрее. Выбросы жестко контролируют все профильные министры, и появилось поле для маневров.

Владимир Путин поручил кабмину и властям Омской области до 1 ноября принять меры по сокращению срока ликвидации в городе несанкционированных свалок. Как решается вопрос?

— Этот вопрос нерешаем. Ведь новые несанкционированные свалки накидывают быстрее, чем убирают старые. Сейчас штраф за выкинутый «КАМАЗ» мусора в лес составляет 1 500 рублей. А завезти тонну мусора на свалку стоит 8 тысяч рублей. Пока ситуация не изменится, люди будут вывозить мусор в лес и платить штраф. Возможное решение проблемы – увеличение штрафа для физических лиц, как для юридических, – до 250 тысяч рублей. В этом случае мы отобьем желание организовывать новые свалки. И тогда можно начинать собирать скопившийся мусор. Будут ли применены какие-то карательные санкции к чиновникам, не берусь говорить. Но очевидно, что с нынешней базой вопрос с несанкционированными свалками решен не будет.

Злопыхатели стали активнее

Как изменилась ваша жизнь после прямой линии? Стали ли вас больше узнавать на улице? Поддержали ли знакомые ваше обращение?

— Экологией я занимаюсь достаточно давно. Когда я решил обратиться с вопросами к президенту России Владимиру Путину в рамках прямой линии, то меня все поддержали. Я бы не сказал, что после этого меня стали больше узнавать. Единственное изменение в том, что некоторые злопыхатели с промышленных заводов стали активно писать в СМИ про меня всякие гадости. В остальном ничего не поменялось. Я считаю, что решение позвонить на прямую линию было правильным, поскольку экология – это не та история, где можно потянуть время.

Известно, что практически на следующий день после прямой линии вас пригласили на разговор в правоохранительные органы. Как это происходило?

— Сразу после звонка на прямую линию президенту мне позвонили из следственного комитета и пригласили на встречу. Там было два полковника и один майор, и они поинтересовались, на кого конкретно я жаловался и какой закон эти предприятия нарушают. После этого были возбуждены уголовные дела о халатности и нарушении правил обращения экологически опасных веществ и отходов по отношению к Росприроднадзору и АО «Омский Каучук». Последнему надо было прекратить использование полигона, где размещались жидкие отходы шлама гидроокиси алюминия, относящиеся к IV классу опасности. Однако требования Росприроднадзора были проигнорированы, и с 2012 года работы по восстановлению земельных участков проведены не были. В то же время представители Росприроднадзора, зная о невыполнении предприятием требований, долгое время не предпринимали никаких мер.

Увидели ли вы со стороны правоохранительных органов заинтересованность в решении проблемы? Или скорее они демонстрировали настороженность и вопросы в духе «кто вас надоумил обратиться к президенту»?

— Всем нам хорошо известно, что у полиции, к примеру, есть KPI. Сейчас там появился пункт за экологические нарушения. Заинтересованность со стороны правоохранителей в экологии, безусловно, появилась.

Надо было больше спрашивать

Сейчас вы бы что-то изменили в том, как говорили с президентом?

— Когда мы звоним на прямую линию с Владимиром Путиным, то многое зависит от того, как будет сформулирован вопрос. Если бы я знал, что после моего звонка проблемой заинтересуются люди в погонах, то я бы задал больше точных вопросов. К примеру, про «Водоканал», который, по моему мнению, игнорирует экологическое законодательство. И про «Омсктехуглерод», который, вопреки майским указам президента, только увеличивает выбросы. Я бы задал вопросы по каждому конкретному предприятию. Времени было предостаточно, но в целом я доволен.

Надеюсь, что через три года ситуация с экологией будет решена. Но если я пойму, что не укладываемся в сроки, буду пытаться сообщить о проблеме Владимиру Путину еще раз. Дедлайн – 2024 год.

Являются ли прямые линии рабочим механизмом решения проблем?

— Общение людей с президентом России в рамках «прямой линии» является отличным механизмом выведения проблемы на самый высокий уровень. Порой этого хватает, чтобы ситуация сдвинулась с мертвой точки.

Фото: Владимир Лифантьев