Не все в жизни измеряется деньгами. Следуя этому принципу, руководитель высшей школы права Югорского госуниверситета Станислав Розенко вступил в ряды Гуманитарного добровольческого корпуса и отправился в военный госпиталь в Донбасс. Как помогал раненым бойцам в новом регионе, доброволец рассказал в интервью «ФедералПресс».

Война из фантастических фильмов

Станислав Васильевич, почему решили отправиться в военный госпиталь в зоне СВО?

— По внутренним убеждениям. Я – человек старорежимный, учился еще в Советском Союзе, поэтому у меня есть определенные убеждения совести. И не все в мире должно измеряться деньгами.

Определенные познания по оказанию медицинской помощи у меня были, поэтому из всех направлений добровольческой работы выбрал госпиталь. Я осознавал, какие сложности меня ожидают.

В декабре 2024 года прибыл в один из военных госпиталей Луганской Народной Республики. Миссия длилась две недели. В коллективе было шесть человек: часть ребят была из Югры, часть – из других регионов. Хочу сказать, что коллектив имеет существенное значение. И у нас был дружный, ответственный и сплоченный коллектив, где мы поддерживали друг друга. Наш позывной в госпитале – Туристы первого этажа.

Какую работу вы выполняли в госпитале?

— Занимались приемом раненых, которые поступали круглосуточно из других госпиталей или с линии боевого соприкосновения. Наша задача – разгрузка раненых, доставка их в приемно-смотровое отделение, оформление и дальнейшее сопровождение, включая последующую эвакуацию. То есть наша работа заключалась буквально в том, чтобы подхватить и помочь выйти раненому из автобуса, вынести лежачих на носилках, коляску подкатить, костыли выдать, в операционную доставить и обратно.

Ночное дежурство делили между собой, но если поступал пазик с ранеными, то старались выходить все. Рабочий день был ненормированным, потому что боевые действия идут постоянно, нет перерыва на обед, ночь или выходные. Если снег выпал и ударил мороз, выходят танки и боевые столкновения обостряются. При ясной погоде увеличивается активность дронов. Они могут оказаться за несколько десятков километров от линии соприкосновения. До линии боевого столкновения люди порой не успевают дойти на расстояние автоматного боя по одной простой причине – дроны. К сожалению, война будущего из фантастических фильмов наступила.

Сон был в зависимости от необходимости. Наш ритм работы – это ритм работы госпиталя. Тут главное – подстроиться. Врачи – настоящие профессионалы, которые ответственно относятся к своему делу. Спят несколько часов и снова выходят на смену.

Работа с душой

Трудно было найти контакт с ранеными?

— Среди раненых встречались люди разного возраста, темперамента и характера. Наше знакомство порой начиналось с вопроса: откуда будешь родом? Я там и земляков из Югры находил, и людей из городов, где бывал. Люди, как правило, делятся с добровольцами своими впечатлениями.

Одного из бойцов – водителя из эвакуационной группы, которому глубоко за 40 лет, оглушило и ранило, когда дрон разорвался рядом с автобусом. Не ожидали удара. Лицо было опухшее, глаза как щелки. Медики обработали ожоги. Глаза не видели, поэтому выводили его покурить. Человек был настроен оптимистично: пережил – и слава Богу.

Другого ранили в окопе: был сброс с воздуха, граната ушла в грязь и не разорвалась, упала прямо перед ним. Скинули вторую гранату – подорвали: в окопе деться некуда. Мы его на коляске перемещали по госпиталю.

Раненые выговаривали нам свои ощущения. Бойцы по-разному реагируют на ранения: кто-то нормально, а кто-то уходит в себя и молчит. Пытаешься человека разговорить, если он реагирует, то и ему становится легче. Иной раз человек сам выговаривается: где ранили и как, откуда он.

Война по-разному воздействует на сознание человека. Я заметил, что люди 30 лет и старше более оптимистично настроены после перенесенных сложностей, а вот у молодых, особенно если без ног, сложная реакция – замыкаются в себе. И человека надо вытаскивать из такого тяжелого психологического состояния.

Почему молодое поколение именно так реагирует?

— Кто постарше – жизнь уже видел, имеет семью и детей, чувствует, что у него есть опора, а у молодежи есть только родители, и все. И люди 30 лет и старше более закалены жизненными сложностями. Встречал бойца, у которого было несколько войн за плечами, он чувствовал себя очень уверенно, для него госпиталь – один из этапов: ранили – надо вылечиться и служить дальше.

Переосмысление ценностей

Вы как-то признались, что отправились в ЛНР, чтобы найти ответы на волнующие вас вопросы о спецоперации. Нашли?

— Думаю, да. Смотреть на события СВО со стороны, исходя из сообщений в интернете – это одно, а личный опыт, возможность самому вблизи убедиться – другое. И то, о чем писали про Великую Отечественную войну разные писатели, стало простым, понятным и значимым.

Самое главное – я увидел людей, которые не теряли жизненного оптимизма, несмотря на ранения. Видел тяжелораненых, которые были уже в точке невозврата. Горько было, когда человеку нельзя помочь. Один из бойцов тащил боекомплект, наступил на арматуру и пробил ногу. Длительное время пролежал в блиндаже, и не было возможности его эвакуировать и оказать необходимую медпомощь. Вытащить его обратно из развалин тогда было почти нереально. А когда его доставили в госпиталь, нога была уже в сложном состоянии.

Если раненый лежит в поле или в окопе в снегу при температуре −4 градуса даже несколько часов в ожидании возможности эвакуации, то очень быстро у него попутно возникают простудные заболевания, которые развиваются в двухстороннюю пневмонию. Если антибиотиков и экстренной медпомощи нет, то в последующем очень сильно снижается возможность его вылечить. Человека доставляют с кислородным баллоном и в фольге; живой, дышит, но не реагирует даже.

Как на вас повлияла работа в госпитале?

— Решительности прибавилось. И добровольчество дает чувство локтя, потому что это не индивидуальная, а именно коллективная, командная деятельность. Не случайно среди добровольцев складываются дружеские, товарищеские отношения, и многие потом повторно участвуют в других миссиях.

Люди по разным причинам идут в Гуманитарный добровольческий корпус, но в результате они получают нечто важное: происходит переосмысление внутренних ценностей. Приоритеты меняются, и многое становится второстепенным, а семья и здоровье действительно приобретают обязательное значение. Добровольчество возвращает в наше общество институт товарищества и дружбы, взаимовыручки и чувство локтя.

Фото: ФедералПресс / Полина Зиновьева