Численность безработных граждан в России в июне текущего года выросла по сравнению с предыдущим месяцем на 93 тысячи человек, составив 4 млн 606 тысяч. Об этом свидетельствуют опубликованные предварительные данные Росстата. Согласно официальной статистике, уровень безработицы в июне вырос до 6,2 % с 6,1 % в мае. В апреле показатель был на уровне 5,8 %, в марте – 4,7 %. Ранее премьер-министр Михаил Мишустин заявил, что во время нерабочих дней официальная безработица в стране выросла в 3,5 раза. А глава рекрутингового портала SuperJob Алексей Захаров заявлял, что реальная безработица в стране уже давно перевалила отметку в 10 миллионов, а к осени число неработающих россиян возрастет в два раза. О том, почему безработица бьет рекорды и как в нынешних условиях выживают россияне, – в авторской колонке политолога, научного сотрудника Научно-исследовательского и информационного центра Башкирской академии государственной службы и управления Арсена Шаяхметова:

Исследование Росстата показало, что холодное дуновение кризиса ощущается, несмотря на аномальную жару, все сильнее. За месяц, с мая по июнь, работу потеряли еще 93 тысячи человек, а общее число безработных увеличилось до 4 млн 606 тысяч человек – максимум за последние 8 лет. С марта по июнь 2020 года безработица выросла с 4,7 до 6,2 %, хотя еще в августе фиксировался самый низкий ее уровень за весь постсоветский период – 4,3 %.

Есть две метода подсчета уровня безработицы: по числу зарегистрировавшихся в центре занятости и по опросам трудоспособной части общества. Росстат как раз считает уровень безработицы по методологии Международной организации труда путем проведения опроса среди 50–60 тысяч человек от 15 лет.

Насколько этот способ точный и внушающий доверие? Вопрос спорный. Во-первых, любой соцопрос содержит в себе элемент погрешности – не все люди готовы открыто говорить о своем положении и финансах. Во-вторых, любая выборка также не отражает в полной мере срез всего населения страны – ситуация может сильно отличаться по регионам. В-третьих, структура занятости в России очень разношерстна; человек, работающий на себя без должного оформления, вряд ли назовет себя безработным, хотя для статистики он именно таковым и является.

В сегодняшний кризис мы столкнулись еще и с тем, что доходы у граждан могли снизиться до 100 процентов, но формальную занятость они при этом не утратили. Например, человека отправили в административный отпуск без содержания на время самоизоляции, но при этом не уволили. Потерял ли он работу? Нет. Безработный? Нет. Имеет ли средства к существованию? Опять-таки нет.

Таким образом, данные, получаемые органом статистики, конечно, показывают конкретную динамику и общее состояние, но по ним невозможно судить об уровне занятости в стране в целом.

Формально 5–6 % не такое высокое число. Реально – это около 5 млн трудоспособной части общества, оказавшейся на пороге социальной пропасти.

Причина роста безработицы понятна – кризис вследствие введенных ограничительных мер сильно ударил по экономике страны и многим гражданам. Не всем организациям удалось пережить кризис, сохранить прежний уровень оплаты труда, занятости. Часть по сей день не могут осуществлять деятельность (например, кинотеатры, театры, развлекательные заведения, туристические компании и другие), некоторые работают с существенными ограничениями (торговые центры, фитнес-клубы, спортивные организации и другие). Под большим ударом оказался малый и средний бизнес, индивидуальные предприниматели, самозанятые. Для выживания этих и других отраслей экономики государство должно оказывать материальную поддержку.

Принимаемые пакеты мер федеральным и региональными правительствами вызвали широкие споры в экспертном сообществе. Одни призывали раздавать всем фиксированные суммы ежемесячно, другие – помогать только нуждающимся. Практически все критиковали государство за медлительность, недостаточность мер, работу в «экономрежиме». Однако сейчас уже встает вопрос не о том, какие меры нужно было применять, а смогли ли они стабилизировать ситуацию? Ответ простой: и да и нет. С одной стороны, социально-экономической катастрофы не случилось и в целом удалось удержать экономику на плаву, вернуть к жизни многие организации. С другой стороны, удалось замедлить и отсрочить наступление кризиса, отодвинуть его на осень, но провал все равно оказался ощутимый, что мы видим даже по росту безработицы.

Конечно, сравнивая ее с ситуацией в США, где она подбирается к 30-процентной отметке, может показаться, что проблем у нас нет. Не стоит забывать, что в США исторически очень высокая доля граждан работает в частном секторе. С учетом высоких пособий по безработице, особенно увеличившихся в период пандемии, многим было удобнее и выгоднее на время кризиса оформиться безработными, чем простаивать. Помимо этого, государство предприняло беспрецедентную программу вливания денег в экономику, раздачу таких пособий гражданам, которые часть из них не получали даже тогда, когда работали. Потому не вызывает сомнения тот факт, что экономика страны благодаря запасу прочности быстро пойдет вверх, а безработные вернутся к своим привычным бизнесам.

Как выживать потерявшим работу в России? Стоит надеяться, что с голоду они не умрут. Все-таки у нас достаточно широкий «серый» сектор занятости, непрозрачный для государства. К тому же очень многие соотечественники прибегают к различным подработкам, совмещениям, берут дополнительную работу. Ищущий всегда найдет. Кризис – это всегда время новых возможностей. Да, сегодня многие сферы ужимаются, но не пропадают вовсе. Доход снизится, но не уйдет ниже порога выживаемости. Кому-то придется сменить сферу деятельности, работу, возможно даже регион проживания.

Следует ожидать, что жители многих регионов, в том числе из ПФО, будут ориентированы на переезд в Москву, Подмосковье и Санкт-Петербург. Региональные власти в этих условиях должны качественно администрировать процессы, но кардинально изменить динамику они не могут. До COVID-19, например, в ПФО ставка делалась на особые экономические зоны (Башкирия, Саратовская и Нижегородская области). Это правильный и эффективный инструмент, однако, учитывая кризис, его эффект будет виден спустя два-три года. Крайне важно, чтобы региональные власти занимались эффективным восстановлением экономики в секторе услуг, а не переделом этого рынка. Здесь на первое место выходят параметры инвестиционной привлекательности субъектов Федерации (в частности, рейтинг АСИ). Регионы, которые смогут обеспечить инвесторам всестороннюю поддержку и зонтичный режим, получат больше шансов на скорейшее восстановление.

Задача властей сейчас – максимально смягчить падение и быстро выйти из падения хотя бы на плато. Пока что удается сдерживать основной напор, но структурный кризис еще впереди.

Фото: ФедералПресс / Евгений Поторочин