Стартовавший в начале ноября сериал Жоры Крыжовникова наделал столько шума, что запретить его не попытался разве что ленивый. Детский омбудсмен Татарстана Ирина Волынец даже обратилась с соответствующей просьбой в Роскомнадзор, заподозрив картину в «романтизации бандитизма» и «пропаганде насилия». А сама работа тем временем бьет рекорды по популярности. Почему лента так интересует зрителей, идет ли в ней речь о пропаганде и насколько целесообразно убирать сериал из показа, разбирался журналист «ФедералПресс».

Действие сериала происходит на рубеже 80-х и 90-х годов XX века. Впрочем, возвращение в тот период – это не уникальная фишка «Слова пацана». Помимо того, что фильмы про 90-е частенько снимали с самих 90-х и особо не прекращали до текущего момента, в последние годы на возвращение к этому времени выработался явный тренд. Взять хотя бы сериалы «Мир. Дружба. Жвачка» с Юрой Борисовым и «Неприличные деньги» с Константином Хабенским. К слову, в первом примере имеют место и стрельба, и отрезанные пальцы, и паяльники с утюгами.

Говоря об атмосфере 80-х, можно вспомнить одноименный сериал. И, хотя действие там происходит еще в СССР, до бандитских разборок 90-х, трудно сказать, что герои ведут себя как ангелы. Можно заметить между «Словом пацана» и «Восьмидесятыми» даже какие-то сходства. Пример – та же история с открытием видеосалона (во втором случае куда менее кровавая, но от этого немногим более законная для того периода).

В случае запрета «Слова пацана» у меня бы возник ряд вопросов. Например, почему никто не призывает запретить «Бригаду», «Бандитский Петербург», «Бумер», «Брата». Тут вам и перестрелки, и драки. В последнем фильме, кроме всего прочего, можно увидеть практически наглядную инструкцию по изготовлению СВУ в домашних условиях. И вряд ли этот факт компенсирует патриотичное стихотворение «Я узнал, что у меня есть огромная семья…», которое звучит во второй части.

Хотя, если уж начать придираться, стоит пересмотреть все российское и советское кино. Не нужно ли обратить внимание на «Служебный роман» – за пропаганду «приударивания» за начальницей ради карьерного роста? Надо ли российским гражданам показывать «Любовь и голуби» – ведь налицо пропаганда измены? А к моральному облику героев «Иронии судьбы», кроме шуток, вообще очень много вопросов. Ипполит – полноценный абьюзер, Наденька – крайне легкомысленная особа, променявшая серьезно настроенного кавалера на первого встречного (и причинившая ему сильную боль – человек в пальто в душ полез). А Женя Лукашин – вообще отдельный номер. Откровенно пропагандирует попойки в бане, заканчивающиеся спонтанными поездками в Ленинград (он, кстати, невесту одну в Москве бросил, пусть и не совсем специально).

Выходит, если смотреть так, нам остаются только мультики – и то не все. Если очень захотеть, можно и «Крокодила Гену» запретить. Шапокляк вот явно пропагандирует запрет на бескорыстную помощь («Кто людям помогает, тот тратит время зря»).

Но давайте вернемся к сериалу Жоры Крыжовникова. Есть ли в ленте сцены насилия? Бесспорно, да. Пытаются ли авторы его пропагандировать? Сильно сомневаюсь. И не только потому, что сами они говорят, что сериал носит скорее поучительную функцию. Но и потому, что, на мой зрительский взгляд, это прослеживается в самом сюжете. Вряд ли ту ситуацию, в которой оказались главные герои к концу шестой серии, можно назвать завидной (без спойлеров). Да и в самой серии нам непрозрачно намекают, что даже те персонажи, которые доживут до конца сезона, вряд ли закончат хорошо, и рассказывают, кто из них каким образом и когда умрет. Так что вряд ли «Слово пацана» пропагандирует жестокость больше, чем «Преступление и наказание» (которое проходят в рамках школьной программы) – убийство старушек-процентщиц.

Как говорил один мой знакомый театральный режиссер, спектакль идет в голове у зрителя. Думаю, это высказывание применимо и к кино. Помимо драк, я увидела в «Слове пацана» сложный выбор, перед которым встает человек в непростое для себя и страны время, дружбу, в которой нуждается и на которую оказывается способен каждый (или почти каждый). А еще «кодекс настоящего пацана», который уважает даже своих врагов, не бросает в беде близких и не опускается до предательства. Впрочем, и слово пацана можно нарушить, а друзей – предать.

И как раз это, на мой взгляд, и делает этот сериал таким интересным для зрителей. И, кстати, объединяет его с той же «Иронией судьбы». Пожалуй, я вряд ли смогу назвать в этой работе хотя бы одного положительного героя. Даже Вова Адидас (Иван Янковский) – казалось бы, сильный, справедливый и способный повести за собой ветеран Афгана – далеко не всегда совершает правильные поступки. Что уж говорить о 14-летних Андрее и Марате, которые пока только учатся жить эту жизнь – и далеко не в самых «удобных» для этого условиях. Но именно этот факт и делает героев настоящими, превращая их из картонных плоских персонажей в живых людей, которым мы сочувствуем и за которых переживаем. Переживаем не потому что любим сцены насилия, а потому что узнаем в этой неидеальности себя.

Допустим, среди крови разглядеть авторский посыл – тем более юному зрителю (напомню, попросила запретить сериал детский омбудсмен) – бывает непросто. Но и лента предназначена для зрителей старше 18 лет. Кроме того, создатели поместили в финальные титры ссылку на спонсируемый Министерством просвещения РФ в рамках нацпроекта «Образование» проект «Быть родителем», как бы намекая на желание помочь людям в решении проблем, а не создать новые.

И, как мне кажется, с каким рвением некоторые чиновники стремятся запретить ленту, ровно так же они, посмотрев под другим углом, могли бы ратовать за его распространение. Видна просветительская миссия – познакомить людей с культурой Татарстана (есть даже саундтрек на татарском языке), а также демонстрация негативного отношения ко всему американскому от того же Вовы Адидаса. Чем не патриотическое кино?

Да и кто сказал, что сериал и все, что в нем происходит, должно непременно вызывать симпатию у зрителей? К ленте и ее героям можно относиться по-разному (хотя желание повторить путь персонажей – это что-то на мазохистском). Важно рассказать об этой части истории страны. Однозначно не самой приятной, но, бесспорно, существовавшей. И здесь невольно возникает мысль, что попытки изъять сериал из показа могут быть вызваны не страхом беспорядков (хотя СМИ уже сообщали, что подростковые разборки в Татарстане были шуточными), а нежеланием показывать неприглядную сторону жизни, пусть и ушедшую в прошлое (или нет?). Запретить сериал можно. Но переписать историю это все равно не поможет. А игнорировать действительность – как пытаться спрятаться во время игры в прятки, просто закрыв глаза руками. Раз я не вижу – значит, и меня не видят?

В конце концов, сама Волынец, объясняя причину своей инициативы, отмечала, что «криминал является следствием социальных проблем, низкого уровня жизни, большого расслоения населения, а в России до сих пор есть экономически неблагополучные регионы, где имеются деструктивные сообщества». Так, может быть, проблема не в сериале? И тут встает извечный вопрос: кто и почему решил, что запреты помогают улучшить ситуацию? И не является ли это попыткой спрятать симптомы вместо борьбы с истинной причиной болезни? Как пить обезболивающие вместо похода к врачу, когда мучаешься от боли.

Ну и последний вопрос. Не может ли (совершенно случайно) попытка приостановить показ картины быть пропагандой сериала? На всей этой волне запретов «Слово пацана» уже взобралось на 4-ю строчку топ-250 «Кинопоиска», уступив пьедестал почета только картинам «Во все тяжкие» (после просмотра которого учителя химии, кстати, не побежали дружно изготавливать запрещенные вещества), «17 мгновений весны» и «Игра престолов». Да и автор этого текста посмотрел ленту в первую очередь из опасения, что ее могут запретить.

Советуем также почитать материал «ФедералПресс» о том, что свердловский депутат Госдумы защитил сериал «Слово пацана».

Фото: РИА Новости / Екатерина Чеснокова