На мировую экономику влияют два ключевых фактора: дисбаланс в объемах производства и потребления в США и Китае, а также ускорение цифровизации и роботизации. В таких условиях пандемия коронавируса стала не причиной, а спусковым крючком кризисных явлений, с которыми придется иметь дело и России. Об этом говорит экономист и венчурный инвестор Антон Любич:

«Никаких необратимых последствий из-за COVID-19 не будет. Они будут, но по другой причине. Если проводить аналогию, то экономический кризис – это как лавина. Она сходит не из-за хлопка в ладони, ее провоцируют объективные причины – объемы выпавшего снега, влажность, температура. Точно так же накапливаются предпосылки экономического кризиса. А потом кто-то хлопает в ладоши и все начинает валиться. На этот раз спусковым механизмом – хлопком в ладони – стала пандемия коронавируса.

Причины текущего кризиса обусловлены глубоким дисбалансом в экономике. Китай много производит и мало потребляет. США много потребляют и мало производят. Все остальные страны маневрируют где-то между двумя этими полюсами. В новых реалиях США будут наращивать производство. Причем это будет не та промышленность, которую Америка пятьдесят лет назад вывозила в Юго-Восточную Азию. В ее основе будет лежать не поиск дешевой рабочей силы, а цифровизация и роботизация.

Этот процесс сократит производство в Китае и неизбежно вынудит теряющую экспортные доходы страну стимулировать внутреннее потребление. Остальные страны будут подстраиваться, потому что, когда мы говорим о США и Китае, речь идет, грубо говоря, о половине мировой экономики. Подстраиваться придется и России. Процесс поиска нового баланса займет несколько лет, может быть, даже десять – пятнадцать.

Вместе с тем России придется искать ответы и на текущие, не такие долгоиграющие вызовы. Главный из них – резкое сокращение сектора услуг и, как следствие, рабочих мест. Их невозможно заместить никакими мегапроектами. Можно начать строить мост, но офисные работники не встанут за бетономешалки. А если вдруг решат встать, кто им разрешит? Они просто не обладают компетенциями, необходимыми на производстве.

Роботизация и цифровизация в свою очередь будут провоцировать сокращение рабочих мест и в реальном секторе, и в офисах. Мишень текущего кризиса – юристы, бухгалтеры, все те, кого называют «офисный планктон». Дистанционная занятость возникла не из-за COVID-19. Для ее появления были готовы все предпосылки, пандемия только запустила процесс. Работодатели протестировали систему, убедились в ее эффективности, тенденция будет усиливаться. Во весь рост встанет вопрос, куда девать высвобождающиеся рабочие руки.

Здесь мы столкнемся с проблемой высокой стоимости создания новых рабочих мест. Да, для ряда отраслей социальные взносы снизили до пятнадцати процентов, но пока не ясно, как на это отреагирует экономика. Может быть, данную меру придется расширить, в идеале – на все отрасли. Но тогда мы столкнемся с дефицитом в пенсионной системе. Впрочем, такая проблема неизбежна, потому что экономика в условия рецессии и падения не в состоянии сгенерировать необходимый объем финансовых поступлений в бюджет страны.

Я вижу в качестве одного из сценариев падение до минимального уровня, массовое банкротство и обнуление взаимных долгов. В таком формате кризис напоминает латинскую букву L. Сначала резкое падение, затем поиск равновесия внизу и только потом новый рост от нижней точки. Но эта нижняя палочка буквы L будет тем длиннее, чем медленнее мы будем стимулировать создание современных рабочих мест, актуальных для новой экономики».

Фото: ФедералПресс /Екатерина Лазарева