Резонансное дело иркутского предпринимателя и мецената Дмитрия Матвеева вышло на новый виток. Региональная прокуратура не согласилась с оправдательным вердиктом присяжных и просит передать дело в другой регион. Кто истинные заказчики «Дела Матвеева» и какие деньги стоят на кону? Об этом в эксклюзивном интервью «ФедералПресс» рассказал сам Дмитрий Матвеев.

Новый поворот

Дмитрий Геннадьевич, вас можно поздравить? Спустя четыре года суд установил, что вы невиновны?

— Не все так просто. Сторона обвинения осталась недовольна вердиктом присяжных, и прокурор Иркутской области подготовил ходатайство о переносе рассмотрения дела в суд Красноярского края.

А почему именно Красноярского края? Там более квалифицированные судьи?

— У обвинения есть такое право – перенести в другой регион. Другой вопрос: почему именно в Красноярский край. Я тут могу только предполагать. Хочу обратить внимание на совпадение: экс-руководитель Следкома Приангарья – выходец из Красноярского края. Там он учился, проходил службу. Полагаю, что у обвинения сложилось мнение, что я всех в Иркутской области подкупил: и следствие, и полицию, и суд, видимо. И даже два состава присяжных, которые вынесли вердикт о моей невиновности. Но если я всех подкупил, то как, будучи инвалидом-колясочником 1 группы, я на 1,5 месяца оказался в СИЗО? В общем, много вопросов.

Дела семейные

Давайте вернемся назад на 4 года. Почему вы оказались в СИЗО?

— Изначально это было дело внутрисемейное. Мы с экс-супругой Татьяной Васильевной Казаковой начали бракоразводный процесс и раздел имущества. Были достигнуты определенные договоренности по разделу активов в бизнесе. Татьяна Васильевна в какой-то момент перестала их выполнять.

А что такие уж большие активы? И как семейные споры привели вас в следственный изолятор?

— Да, активы серьезные. Речь идет более чем о двух миллиардах рублей, если в деньги перевести все объекты недвижимости и действующий бизнес. Делить было что. Татьяну Васильевну, похоже, доля не устроила, захотелось большего.

Какая связь между ней и уголовным делом, по которому вы были обвиняемым?

— Это один из множества парадоксов в деле, на которые обратили внимание присяжные во время суда. Формально она – посторонний человек: не потерпевшая и не свидетель. Но регулярно появлялась в Следственном комитете во время рассмотрения моего дела.

50 миллионов за голову

Кто такой Руслан Дукин? Вам знакома эта фамилия?

— Да, это человек, в похищении которого меня и пытались обвинить. Он являлся руководителем ряда фирм, которые принадлежали мне и супруге. Понимаете, иногда в бизнесе нужно, чтобы формально дело возглавлял посторонний человек. Он как раз и был, можно сказать, владельцем одного из наших общих с Татьяной Васильевной активов – охотничьих угодий на острове Ольхон. Участок, согласно договоренностям, должен был перейти в мою собственность после развода. И формально Дукин мне его продал. Вот только потом выяснилось, что он якобы паралельно продал этот участок дочери моей бывшей жены.

Обвинение настаивало, что вы возглавили преступную группу, которая похитила Дукина?

— Да. Парадокс в том, что в эту группу якобы входил начальник службы безопасности моей экс-супруги и несколько его земляков – уроженцев Чеченской республики. Если начальника службы безопасности я хоть как-то знал, то остальных – только по именам. Дело в том (и это есть в материалах уголовного дела), что Татьяна Васильевна как минимум трижды в разговоре с различными людьми якобы высказывала мысль, что моя смерть могла бы решить проблему. Об этом следствию рассказали начальник службы безопасности и ее администратор – мужчина с уголовным прошлом.

Много предлагали?

— Суммы, по моим сведениям, озвучивались разные: и 50 миллионов рублей, и тот самый земельный участок на Ольхоне в качестве вознаграждения. Собственно, эти чеченцы и привезли ко мне в дом Дукина с целью разобраться в ситуации. Я предложил Дукину рассказать все в полиции.

Поможет президент?

Давайте вернемся в настоящее. Два состава присяжных вас оправдали?

— Оправдал второй состав. Первый судом был распущен, поскольку судья посчитал, что я могу оказать давление на заседателей. История нелепая, якобы одна их присяжных раньше работала в магазине, который принадлежал нам с экс-супругой. У второй присяжной, которая склонялась к тому, что я невиновен, таинственно сгорела машина. Но, повторюсь, и переизбранный состав присяжных доводы обвинения не убедили.

Теперь суд будет в Красноярске. Уж извините, но вы самостоятельно не можете передвигаться. Как вы это себе представляете?

— Не знаю. Простая математика: не везде есть пандусы, надо два человека, чтобы мне помочь. Нужно будет снимать жилье и переоборудовать душ и туалет, поскольку обычными я не в состоянии пользоваться. За 1,5 месяца в СИЗО здоровье мое не улучшилось, только приобрел новые заболевания. Я там чуть не скончался, и меня выпустили после того, как дело приобрело общественный резонанс. Мне необходимо постоянное медицинское наблюдение, стало быть, придется везти с собой лечащего врача. Как это организовать? Представьте сами.

На какой исход дела вы надеетесь на этот раз? И что предпринимаете?

— Мы с защитой будем продолжать доказывать невиновность в правовом поле. В том числе и через обращение к президенту Владимиру Путину. К сожалению, у нас только так, в ручном режиме – путем апелляции к руководителю государства, можно обратить внимание на перекосы в правоохранительной сфере. Благо, положительный пример есть – это дело Влада Марусова. Верховный суд оправдал его. Так что правда везде одинаковая: и в Иркутске, и Красноярске, и в Москве. Что же касается Татьяны Васильевны, насколько я знаю, сейчас она находится под следствием. Дело косвенно связанно с нашим бракоразводным процессом и подделкой документов. Но с этим пусть следствие разбирается.

Фото: ФедералПресс / Давид Азизов