В конце января 2018-го Белый дом представит Конгрессу США так называемый «Кремлевский доклад», на основе которого во втором месяцы зимы могут быть введены новые санкции против нашей страны. Ожидается, что впервые они будут носить глобальный характер, а не только распространяться на ее сектора или отдельные персоналии. О том, каких санкций с той стороны океана можно ждать в ближайшее время и как они могут сказаться на жизни России – по просьбе «ФедералПресс» рассказал президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов.
«Прежде всего, стоит сказать, что санкции имеют долгосрочное действие и значение краткосрочное. Последнее, так или иначе, подстроено под предвыборный график.
Что нас может ждать в этом плане? Во-первых, это актуализация компромата, связанного с представителями российской элиты. Естественно, на слуху тезис о том, что американские элиты хотят изменить политический режим в стране, по средствам крупных элитариев, которые могут находиться на крючке в виде санкций.
Понятно, что за короткое время это не удастся, но порции компромата, которое на этой волне вброшены, могут стать частью глобальной информационной войны.
Во-вторых, более серьёзный эффект могут иметь какие-то действия, которые станут спусковым механизмом для кризиса на финансовом рынке. Это будет рассчитано для нерезидентов и российских спекулятивных инвесторов, действующих на российском фондовом рынке.
Это может вызвать какие-то панические настроения, заставить инвесторов фиксировать прибыль, что при определенных условиях может приобрести глобальный характер. Кстати, уже сейчас мы видим, что банк Россия последние месяцы достаточно активно скупает валюту, готовясь к этим рискам.
Но также стоит ждать и долгосрочных последствий от санкций. В таком формате они имеют значение как инструмент экономического сдерживания. И в этом качестве у них может быть разная эффективность.
Наименее эффективны и важны со стратегической точки зрения именно персональные санкции. Мы видим, что они не дали их инициаторам ожидаемого эффекта, а наоборот стали дополнительным аргументом для российских властей в их политике по репатриации капитала. Другое дело, что выпавшим шансом нужно иметь волю воспользоваться.
Что касается секторальных санкций, то многие секторы экономики (нефтегазовый, оборонный) к ним во много адаптировались.
Третий вид санкций, действующие против деловых проектов (в энергетике, инфраструктуре и т.д.), конкретных компаний и их партнеров – самый неприятный. Их ущерб оценить очень сложно. Они негативно влияют на поведение партнеров за рубежом и внутри страны (покупателей, комплектаторов, соинвесторов). Для российской экономики подобного рода меры могут быть вполне неприятными.
Что касается февраля, то стоит ожидать, что будет анонсирован список физлиц (около 50 человек – «ФедералПресс»), попадающих под санкции и являющихся представителями бизнес-кругов и государственных органов власти. Одновременно с этим лично я ожидаю определенного вброса компромата (это тоже компонент информационной войны). И может быть принято решение, ограничивающее закупки ценных бумаг, выпускаемых российским правительством. Это решение может послужить негативным стимулом для финансовых рынков.
Если возникнут негативные процессы на финансовом рынке, то это может иметь серьезное значение на внутриполитическом поле. Другое дело, что до выборов осталось не так много времени, чтобы из-за санкций здесь как-то кардинально поменялась ситуация. Но, тем не менее, это может иметь серьезное значение для политической стабильности. И здесь важна будет адекватная политическая реакция российского руководства на кризисные явления.
А что касается персональных санкций, то сами по себе они существенно на выборы не повлияют. Могут оказать серьезное влияние какие-либо значимые вбросы компромата. Возможно, нас ожидают информационные бомбы, которые сейчас припасены у американцев. Но это вопрос гипотетический».