В правительстве Новосибирской области создается новое министерство, которое будет отвечать за науку и инновационную политику. Появление ведомства связано необходимостью комплексного развития сферы и реализацией проекта «Академгородок 2.0», который курирует президент РФ Владимир Путин. Пока неизвестна дата, когда созданное министерство заработает и кто будет его главой. Исследователь, кандидат исторических наук Сергей Чернышов поделился с «ФедералПресс» своим экспертным мнением по вызовам министерства и критериям эффективности работы будущего руководителя ведомства:
«Создаваемое региональное министерство науки и инновационной политики, по всей видимости, призвано решить вполне конкретную задачу – стать оператором проекта «Академгородок 2.0» в части администрирования, распределения потенциальных финансовых потоков и так далее. И если так, то целеполагание закладывает под проект нового министерства мину замедленного действия. Соглашаясь возглавить министерство, созданное под довольно аморфный проект, его потенциальный глава сильно рискует. Выстраивать отношения с академиками и СО РАН как институцией – это неблагородное дело. Губернатор же, по всей видимости, хочет каким-то образом систематизировать деятельность по «Академгородку 2.0», и создание отдельной административной единицы говорит о том, что он, видимо, не сильно доверяет академикам и хочет иметь около себя человека, который все контролирует. Но с академиками как раз и будет основная сложность.
Министр науки и инновационной политики, кто бы он ни был, окажется между молотом и наковальней. Если он будет не из СО РАН или Академгородка в целом, то тогда ему светит ярлык «чужой». Ведь академики – это довольно консервативные люди, и они искренне считают, что они лучше всех в регионе знают, как управлять наукой. Но это же явно не так, и то, что было принято как проект «Академгородок 2.0», – на самом деле, плохо структурированный набор «хотелок» разных институтов и научных групп. В проекте нет внятного анализа нынешней ситуации, четкого целеполагания, анализа ресурсов и так далее – словом, всего, что сопутствует качественному проекту, выработанному хорошими менеджерами. Дальше – больше. Давайте представим, что денег дадут не на все проекты – что, в общем, тоже очевидно. Тогда при ограниченных ресурсах между директорами институтов начнутся ссоры и дрязги, и новый министр попадет в сложную ситуацию. Я ему искренне не завидую.
Проблема также и в том, что СО РАН, на мой взгляд, как отдельного субъекта, с которым можно вести какие-то продуктивные переговоры, больше не существует. Хотя оно пытается изображать единую структуру, но там много разных интересантов. Ведь директоров институтов назначает не председатель СО РАН Валентин пармон, а Федеральное агентство научных организаций, ныне влившееся в новое Министерство науки и высшего образования. Но если так, то с кем новому министру следует вести диалог как с выразителем какого-то структурированного общего мнения институтов? С руководством СО РАН или руководством территориального управления Минобрнауки? Конечно, руководство СО РАН отвечает на этот вопрос однозначно, но, на мой взгляд это попытка изображать хорошую мину при плохой игре. Симпотоматичен в этом смысле эпизод, который на своей странице в Facebook описывал врио директора Института истории СО РАН Виктор Козодой. Он описывал там, как познакомился с Валентином Пармоном, и это случилось через несколько месяцев после назначения. И как после этого можно предполагать, что, договорившись с руководством СО РАН, вы получаете поддержку директоров нескольких десятков институтов Новосибирского научного центра? А ведь в Академгородке переплетаются еще и интересы НГУ, ИТ-бизнеса и многие другие.
Оценивать работу министерства науки и его главы, конечно, будут по каким-то конкретным результатам. Губернатор публично не называл критерии оценки эффективности нового министра, но можно выделить, по меньшей мере, три потенциально возможных варианта. Во-первых, будут ли выделены деньги на «Академгородок 2.0» или нет, и если да, то в каком объеме. Во-вторых, наладит ли министр конструктивные взаимоотношения с руководством СО РАН и директорами научных институтов. В-третьих, немаловажен и сам подход к работе. По-хорошему, в Новосибирской области можно развивать интересные научные проекты и исследовательские коллаборации. У нас большой дефицит с региональными исследованиями – в смысле, исследованиями о регионе, особенно с гуманитарными исследованиями. В Новосибирской области практически нет хороших исследований по региональной истории, проблемах региональной экономики, педагогических и социологических исследований и так далее. Каким-то образом нужно систематизировать и развивать исследовательские проекты в дошкольном и общем образовании – ведь исследовательские компетенции присутствуют как одни из базовых в соответствующих ФГОС. Другой вызов – интеграция этой деятельности с тем, что происходит в университетах и в Академии наук.
И если смотреть на создаваемое министерство в таком ключе, как на институт, призванный интегрировать разные пласты исследовательской деятельности и стимулировать «приземлять» деятельность разных исследовательских групп на контекст региональных проблем, то это, конечно, может быть гораздо более успешный проект, чем просто создание некоего оператора по управлению проектом «Академгородок 2.0». Получится ли у нового министра посмотреть на проблемы с такой стороны – большой вопрос. И ответ на него мы скоро узнаем.
Фото: РИА «Новости» / Александр Кряжев.