Финансовый кризис в России, начавшийся в 2014 году, характеризуется серьезным ухудшением экономической ситуации, спровоцированным резким снижением цен на энергоресурсы и введением санкций. Своим мнением о том, что же сейчас творится на российском экономическом рынке, поделился российский экономист и политик Сергей Глазьев:
Финансовый кризис в России, начавшийся в 2014 году, характеризуется серьезным ухудшением экономической ситуации, спровоцированным резким снижением цен на энергоресурсы и введением санкций. Своим мнением о том, что же сейчас творится на российском экономическом рынке, поделился российский экономист и политик Сергей Глазьев:
«Сегодня ни в Америке, ни в Европе у бизнесменов, ученых и инженеров нет проблемы взять кредит – деньги даются практически под отрицательный процент. Для конечных заемщиков ставки на рынке составляют два–три процента, деньги можно брать на любые сроки. Такую денежно-промышленную политику критикуют за то, что она малоэффективна, но ее главный эффект заключается в том, что в передовых странах полностью сняты денежные ограничения. Макроэкономические власти передовых стран делает все возможное для того, чтобы субъекты рынка не испытывали никаких трудностей в привлечении денег. Причем деньги даются исключительно под репутацию: если у вас есть хорошая идея, если вы доказали, что она стоит свеч, то вам сначала дадут гранты, потом венчурное финансирование, потом кредиты. Такая система поддержки инновационной активности вытаскивает передовые страны из кризиса на новую длинную волну роста.
Мы в этой ситуации выбиваемся и проводим прямо противоположную политику дорогих денег. Как только Центральный Банк, вопреки общемировым тенденциям и рекомендациям теории общеэкономического роста, стал поднимать процентные ставки, наша экономика пошла вниз. Пока процентные ставки падали, темпы роста экономики росли. Как только ЦБ стал их поднимать, мы тут же получили замедление экономического роста, а сейчас уже и прямое его падение. Свою политику ЦБ объяснял тем, что он переходит от таргетирования инфляции, мотивируя тем, что ее снижение – необходимое условие экономического роста. И то, и другое – вранье. Многократно доказано, что повышение процентных ставок и сжатие денежной массы в условиях недомонетизированной экономики ведет не к снижению, а к повышению инфляции.
Научно доказано, что для каждого состояния экономики оптимальным является определенный уровень монетизации. Если с этого уровня уйти вверх (то есть пересытить экономику деньгами) – будет инфляция. Если уйти влево (то есть сжать денежную массу), то тоже будет инфляция. Джонс Кейнс говорил: если у вас есть свободные ресурсы, вам нужно увеличивать предложение денег. Это позволит связать эти ресурсы в единое целое производство и не допустить инфляции, потому что вырастет производство товаров. А если у вас все факторы заняты, то дополнительные впрыскивания денег повлечет рост инфляции, потому что уже нечего задействовать в производственном процессе. У нас экономика недомонетизированная. И эти очевидные вещи Центробанком игнорируются. Они довольно бездумно следуют рекомендациям валютного фонда, которые навязывают нам повышение процентных ставок и сжатие денег для борьбы с инфляцией.
Для каждой экономики существует свой уровень инфляции. Если инфляция снижается ниже этого уровня, экономика начинает замедляться, потому что тормозятся воспроизводственные процессы. Именно поэтому сегодня японцы всячески накачивают экономику деньгами – у них происходит дефляция, они не могут обеспечить нормальное воспроизводство капитала. Такое же явление было в великую депрессию 30–х годов. Во многом оно было спровоцировано дефляцией. Падение цен привело к тому, что корпорации не могли воспроизводить свой капитал и были вынуждены сжимать производства.
| Что такое таргетирование инфляции? Если буквально перевести «таргетирование» с английского – это будет означать настраивание всех инструментов экономического регулирования на какой-то целевой уровень инфляции. ЦБ провозгласил таргетирование инфляции. Цель была поставлена в виде двукратного снижения, но инфляция, наоборот, выросла в два раза. Капитан корабля говорит «Полный вперед!», а корабль движется назад. Это говорит о том, что система полностью вышла из-под управления, ЦБ не управляет своим инструментом. Он просто выпустил все инструменты из рук, прекратил заниматься управлением макроэкономической ситуации. Они свели все управлению к регулированию процентной ставки и объясняют это тем, что политика таргетирования инфляции означает отказ от контроля за курсом рубля, отказ от валютного регулирования и переход денежной политики к одному только инструменту управления – процентной ставке, в которой деньги впрыскиваются на рефинансирование коммерческих банков. |
С точки зрения системной теории, теория управления – это полный абсурд. Мы в условиях открытой экономики бросаем на произвол судьбы курс рубля и говорим, что мы так будем таргетировать инфляцию. Главным фактором инфляции является колебание курса. Все оценки об этом говорят. 80 процентов инфляции за последние два года – это колебание курса. Получается, что мы хотим в помещении поддерживать температуру 20 градусов и подаем соответствующее количество тепла, но при этом раскрыли стены и окна.
В качестве аргументов ЦБ используют малоизвестную статью, опубликованную десять лет назад. В ней несколько авторов, на примере денежной политики 30-х годов в Западной Европе, доказывали, что центральные банки этих стран не могли одновременно таргетировать курс валюты и проводить автономную денежную политику. Но с тех пор многое изменилось. Сейчас, в условиях открытости нашей экономики, можно говорить, что если мы не контролируем движение капитала через границу, то мы вообще ничего не контролируем. Как бы ЦБ не поднимал процентную ставку, всегда найдется источник за границей, где можно взять кредит под совсем другую процентную ставку (раз в десять меньше), завести деньги в Россию и тем самым повлиять на макроэкономическую ситуацию. Как бы вы не поднимали процентную ставку, но если вы не контролируете курс рубля, всегда найдется какой-нибудь американский хедж–фонд, который придет к вам на валютный рынок и устроит манипуляции с курсом, имея доходность многократно более высокую, чем эта процентная ставка. То есть, в ситуации нашей открытостью никакие цели не достигаются.
Валютный фонд говорит, что если вы поднимите процентную ставку, все капиталы прибегут к вам потому, что у вас дорогие деньги. Но на самом деле отток капитала только усиливается, потому что растет неопределенность: при такой свистопляске с курсом рубля никто не знает, куда вкладывать деньги. Поэтому они утекают из реального сектора и бегут за рубеж. Тоже самое делают спекулянты со сверхприбылями, которые они получают на валютном рынке. Плюс западные санкции, которые привели к еще большему оттоку капитала.
То, что повышение процентных ставок приведет к падение производства, было очевидно с самого начала. ЦБ моментально отрезал практически все отрасли промышленности от кредита, за исключением нефтегазовой и химико-металлургической. Половина оборотного капитала нашей промышленности – это кредиты. Поэтому высокая процентная ставка для предприятия – это приговор, из которого есть только три возможности маневра. Первая возможность: пользуясь девальвация рубля, поднять цену. Те, кто работал на конкурентном рынке с импортом, так и сделали. Для расширения производства нужно было взять кредиты, а под такие процентные ставки брать их было невозможно. Те, кто не смог поднять цену, были вынуждены сократить производство. А те бедолаги, которые рискнули сделать инвестиции раньше, надеясь, что курс рубля будет стабилен, в итоге оказались в состоянии банкротства.
Вот к таким результатам привела политика ЦБ. Мы об этом предупреждали, но к нашим рекомендациям денежные власти не прислушались. В итоге перед вами самое большое экономическое чудо последних 20 лет – резкое повышение объемов оборотов на московской бирже, чего нигде в мире никогда не было. За каких-то три года объем операции на московской бирже вырос пятикратно. На 90 процентов это валютный сегмент. Объем спекулятивных валютных операций сегодня достиг цифры в 100 триллионов рублей в один квартал. К снижению инфляции такая политика не привела, она привела к раздуванию спекулятивного пузыря. После того, как ЦБ поднял процентную ставку, капитал начал покидать реальный сектор и пошел в финансовый спекулятивный сектор.
| Сегодня московская биржа является игрушкой в руках спекулянтов. Они получают сверхприбыли, объем которых оценивается экспертами в 50 млрд долларов за последние два года. Мы находимся на глубокой периферии американоцентричной финансовой системы. Любой американский хедж-фонд в состоянии опрокинуть наш валютный рынок. Вся наша финансовая банковская система по активам весит меньше одного крупного американского или европейского банка. Поэтому если мы держим наши границы открытыми для спекулятивного движения капитала, мы ничего в нашей макроэкономике контролировать не можем. |
Если мы хотим оставить управляемость, нам нужно добиваться контроля движение капитала через границу. Это не значит закрыться от него, это значит отсечь пытки дестабилизировать нашу макроэкономическую ситуацию за счет спекулятивных контактов.
Казалось бы, мы могли бы иметь сегодня самую стабильную в мире валюту. Сегодня объем денежной базы рубля в два раза меньше валютных резервов. Такой подушки безопасности нет ни у кого в мире. Зачем нужны валютные резервы? Они нужны для того чтобы поддерживать устойчивость макроэкономической системы. Если у вас валютные резервы не работают, то зачем вы их накапливали? Ведь валютные резервы – это изъятие из экономического оборота, на котором мы теряем огромные проценты. Доллар обесценился за последние 30 лет раз в 50 с точки зрения покупательной способности. Любые хранения резерва в долларах – это их непрерывное «усыхание». Тем не менее, имея большие резервы, мы не используемых их для стабилизации курса рубля.
Когда мы решили не использовать резервы для стабилизации курса, мы по сути опрокинули наш корабль в этом шторме и положились на волю волн и ветра. С одной стороны – мы накапливаем резервы и их не используем, хотя могли бы стабилизировать рубль сразу после его обвала или еще раньше на любом разумном уровне. С другой – политика центрального банка по повышению процентных ставок привела к тому, что наши корпорации ушли кредитоваться за рубеж. В 2013 году наши организации набрали 700 млрд долларов за границей. Этот год является переломным, с этого момента начинается повышение процентных ставок. В этот момент происходит приватизация московской биржи, ЦБ начинает разговор о переходе к таргетированию курса рубля, а американцы объявляют о введении экономических санкций против нас. То есть экономические санкции против России были введены после того, как ЦБ отказался от контроля за движением капитала за границу, после того как он объявил о таргетировании курса, после того как биржу приватизировали и отдали спекулянтам. Американцы были уверены, что они добились оптимального состояния нашей макроэкономической системы с точки зрения ее неуправляемости изнутри, что дальше они путем санкции могут легко нас сбить с курса и устроить нам вакханалию. Что и было сделано, и позволило Обаме заявить, что он разорвал нашу экономику в клочья.
| Следствием дорогих денег стала офшоризация нашей экономики. Предприятия ушли за границу в поисках кредитов и туда же начали переводить права собственности. На сегодняшний день наши предприятия увели за границу порядка триллиона долларов. Около половины из них сегодня висит в офшорах. Второй приток санкций будет связан с арестами частных счетов, и многие наши бизнесмены уже жалуется, что западные регуляторы требуют от них отчета о происхождении денег, препятствует возврату денег в Россию. А значит, значительная часть государственного и частного капитала будет замораживаться на втором этапе войны против нас. |
Что нужно делать? На сегодняшний день перекрыт главный источник поступления денег в экономику – это внешние кредиты и инвестиции, за счет которых сформировано практически 70 процентов денежной базы в России. Мы предлагаем перейти на целевую кредитную эмиссию в целях насыщения реальной производственной сферы по следующим каналам: каналам государственных программ (это касается обороны, госзакупки в целом), инвестиционные программы под гарантии правительства, в том числе, для сельского хозяйства, инфраструктуры и так далее. Под нулевой процент предлагается эмитировать деньги для кредитования экспортно-ориентированных производств под гарантии правительства. Следующие три канала – это малый и средний бизнес, строительство и импортозамещение. Эти деньги проходят через уполномоченные банки, которые получают 2 процента и контролируют, чтобы деньги не утекали на другие цели и использовались только на развитие производства. Наконец Банк развития, который работает под государственными проектами, и государственный внебюджетный инвестиционный кредитный фонд. Это некий альтернативный механизм, который может работать автономно над всей остальной системой. Если мы не можем добиться, чтобы вся денежная система работала на интересы развития, то есть предложение создать отдельный контур кредитования экономики через внебюджетный фонд, который будет рефинансироваться Центробанком.
Сегодня в экономике для простого воспроизводства не хватает от 3 до 7 триллионов рублей. Это не значит, что нужно сразу эти деньги впрыснуть, но это тот масштаб задачи, которую необходимо решать через такую целевую кредитно-денежную политику. Здесь остается источник канала – это ключевая ставка и коммерческие банки на балансировке межбанковского рынка, но нас процентная ставка уже не волнует. Она может быть и 10, и 20 процентов, потому что реальный сектор будет получать деньги под целевые кредиты, под управляемую, низкую процентную ставку. Самый нижний канал – покупка гособлигаций. Это базовый канал, который используются сегодня в США, Евросоюзе и Японии. Это эмиссия денег под государственное обязательства, то о чем шла речь на встрече президента с ТПП».
Точка зрения автора может не совпадать с мнением редакции
Об авторе:
Сергей Глазьев – российский экономист, политик, советник президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции. Один из лидеров избирательного блока Родина (2003–2004). Бывший министр внешнеэкономических связей России, депутат Государственной думы I, III, IV созывов. Кандидат в президенты Российской Федерации. Заместитель генерального секретаря ЕврАзЭС. Доктор экономических наук, профессор, академик Российской академии наук, член Национальной академии наук Украины. 30 июля 2012 года назначен советником президента Российской Федерации. На Глазьева возложены обязанности по координации деятельности федеральных органов исполнительной власти, направленной на развитие евразийской интеграции в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан
