Стартовый пистолет выстрелил, и некоторые партии уже оттолкнулись от нулевой точки в предвыборной эстафете. Пока россияне готовят свои уши для лапши, а руки – для пакетов с подарками под лозунгом «Голосуй за нашего кандидата», политтехнологи уже начали свою работу. Во сколько партиям обойдется агитация, за что главы регионов лишатся своих кресел после дня Х и какие шансы у оппозиции, рассказал «ФедералПресс» политолог, юрист на выборах Олег Захаров.
Стартовый пистолет выстрелил, и некоторые партии уже оттолкнулись от нулевой точки в предвыборной эстафете. Пока россияне готовят свои уши для лапши, а руки – для пакетов с подарками под лозунгом «Голосуй за нашего кандидата», политтехнологи уже начали свою работу. (Невольно вспоминается сюжет фильма «День выборов», который особенно актуален в этом году.) Во сколько партиям обойдется агитация, за что главы регионов лишатся своих кресел после дня Х и какие шансы у оппозиции, рассказал «ФедералПресс» политолог, юрист на выборах Олег Захаров.
Олег Юpьевич, разговаривая на тему выборов, сразу вспоминаешь: «Я – наш кандидат, Игорь Владимирович Цаплин», и хотя выбирать мы будем депутатов Госдумы, а в некоторых регионах – областных дум, все-таки сразу хочется узнать об особенностях этой кампании.
Все федеральные выборы отличаются тем, что это очень сложная организационная структура. Чтобы вытянуть этот масштаб, требуется подготовка, налаженная цепь на местах, дееспособные региональные отделения, координационная работа. Это ключевая особенность таких выборов. Константин Костин (руководитель Фонда развития гражданского общества) даже специальный термин предложил – «большая политическая машина», имея в виду партии федерального уровня и их оргструктуру. Поэтому изначально преференция есть у тех, кто работает системно, то есть у парламентских партий, потому что у них есть бюджетное финансирование, и, если они понимают проблему, то за год-два они выстраивают сетку региональных отделений. У ЕР это сделано лучше всех, потому что у них помимо бюджетных денег есть опора на региональные администрации и они более готовы организационно и методически.
Это «Единая Россия», но сейчас появляются новички.
Сложнее всего новичкам, особенно тем, у которых только-только поменялось руководство. «Правое дело»… Я, конечно, верю в перспективность правых партий. Но с точки зрения электоральной эффективности им нужно успеть до выборов сделать хорошо работающую электоральную структуру, которая будет организационно работать. Иначе они могут просто провалиться, потому что идея, идеология – это все-таки вторично. Для того чтобы листовка дошла до избирателя, важно не только то, чтобы листовка была хорошая. Важно, чтобы было кому ее донести до конечного получателя, то есть избирателя. Такая оргструктура, помимо того, что она сложно создается, она еще и дорого стоит, и это такие расходы, которые людям, далеким от выборов, сложно понять. Когда начинаешь это объяснять бизнесмену, идущему на выборы первый раз, у него часто первый вопрос: зачем мне все это надо? Он-то думал, что выборы – это прямые расходы: напечатал листовку в типографии, и все. А когда объясняешь, что прямые расходы – это расходы на сетку агитаторов, социологию и зарплаты специалистов, это многих пугает, и люди относятся к этому зачастую негативно, как будто их пытаются обмануть, хотя это именно те расходы, которые нужны для победы.
Опять же пятая схема получки, все равно воруют.
На федеральных выборах все это усложняется тем, что в масштабах большой страны очень сложно осуществлять эффективный контроль, и нужно просто понимать, что часть денег будет разворована. Это реалии наших электоральных кампаний, и не думаю, что в мире как-то по-другому, просто процент воровства больше или меньше в зависимости от того, как осуществляется контроль.
Кстати о расходах. Во сколько партии обходится предвыборная кампания?
Если считать по регионам, где от полумиллиона до миллиона избирателей, то примерно 50–150 млн рублей будет стоить хорошая грамотная кампания. Самая масштабная экономия, на которую делает ставку ЕР, – это экономия на медийных расходах, потому что ЕР может себе позволить освещаться в новостях. Они не осуществляют прямую агитацию, не покупают эфир за деньги, они показывают новости с участием своих людей. Так уж совпало, что их главные акторы, главные лица этой партии являются известными государственными деятелями, и их показывают просто потому, что они что-то делают. И на этом сильно экономят.
А остальные?
Другим партиям, чтобы попасть в телевизор, нужно генерировать какие-то сверхинтересные новости, что, как правило, очень тяжело и дорого, либо платить за эфир. А поскольку платная агитация у нас ограничена одним месяцем, это можно делать только в августе. Раньше медийная агитация была ключевой в кампаниях, и туда уходило полбюджета. Сейчас все по-другому потому, что на это есть только месяц, и потому, что перебить ЕР в этом плане невозможно, поэтому основная часть бюджета уходит на щиты, на крупные конструкции, которые люди видят и отражают. И вторая статья расходов – это разноска литературы. Большинство парламентских партий, коммунисты и СР делают ставку на разноску листовок, это, как правило, газетный формат, острые темы, интересные избирателю. Затраты совершенно разные с точки зрения того, какие цели ставятся. Если у ЕР есть цель победить или показать большой процент, то есть партии, которые не видят для себя смысла показывать большой процент. Тем же эсерам 10–15 % в регионе вполне хватает, это хороший показатель, и они на него закладываются.
Если взять богатые регионы и не очень – где затраты на избирателя будут выше?
В Москве избиратель стоит дороже и пробиться к нему тяжелее. На селе это иногда единственный источник макулатуры. Они газет не выписывают, дорого, и если листовка – это еще и качественно сверстанная газета с интересной информацией, она будет принята. Вообще, затраты будут выше там, где логистика сложнее. В Хантах дороже разносить, раздавать, потому что все это дороже с учетом транспортных расходов и итоговой доставки. Богатство жителей региона прямого влияния на стоимость агитации не имеет. Ключевые расходы – это расходы на логистику. В тех же Хантах мало типографий. Проще туда привезти листовки грузовиком из Екатеринбурга, стоить это будет в разы дешевле. А в некоторые отдаленные районы там тяжело и затратно все развезти. А если регион компактный, то развезти всю литературу можно дешево. Зарплата агитаторов – это не самый ключевой момент при бюджетировании. В богатых регионах тоже есть бедные люди, готовые работать за понятные деньги.
Прогноз на будущее: состав парламентских партий в Госдуме сильно поменяется?
Останется четыре-пять партий – это железно, на этом сходятся все эксперты. ЕР, ЛДПР, КПРФ. Четвертое место – либо СР, либо «Родина». Пятое место – СР, «Правое дело» или что-то подобное. Чтобы прошло еще плюс две партии – маловероятно, скорее плюс одна партия.
Касьянов... У оппозиции есть шансы пройти в Госдуму?
Практически нет. Они хотят повторить успех 11-го года, когда чувствовавшие себя обманутыми люди вышли на улицу. Будут работать на негатив. Их реальная электоральная поддержка очень невелика. Да, многие разделяют либеральные ценности, но они разделяют эти ценности вовсе не с теми, кто представляется как либеральная оппозиция. Есть у населения и готовность сменить действующих политиков. Но за Касьяновым эти люди не пойдут, они не захотят увидеть его в Думе. Все это очень локализовано в Москве, может, Москва что-то и даст. Но, скорее всего, это будет одномандатный округ, по списочным в масштабах страны шансов нет. 2 % – все, что Миша может отжать по старой памяти, да и то навряд ли.
Олег Юpьевич, все-таки политтехнологи придумали что-то новое или велосипед уже имеется?
Точно сюрпризы будут на одномандатных округах. Будет большое количество новичков. Будут использоваться как старые, забытые и похеренные технологии, так и новые. Будут запускаться какие-то интернетные вещи, все об этом говорят, реклама, подбор агитаторов через соцсети, для этого инструментарий есть. Но специалисты сходятся на том, что это малоэффективно с точки зрения чисто электоральной эффективности, количества галочек в бюллетенях. Есть только один случай, когда человек за счет интернет-технологий сумел избраться в региональный парламент – это было в Екатеринбурге. В регионах такое может быть. В масштабах страны это будет не больше трех-четырех округов. Сейчас все политтехнологи говорят, что нам эти выборы очень интересны с точки зрения отработки новых приемов, и они, безусловно, будут пытаться их отрабатывать. Совершенно точно ожидаются кандидаты-«двойники», и в поправках к избирательным законам уже заложена блокировка от таких однофамильцев, но, скорее всего, они все-таки появятся, это реальный электоральный инструмент, хотя и слегка подзабытый, но сейчас он может выстрелить.
Вспомним Бориса Ельцина и его замечательный танец, теперь бы его назвали «Джига-дрыга».
Да-да, могут начать использовать массовые мероприятия типа концертов и т. д., потому что раньше это было значимо, и народ ждал крупных выборов, потому что по всем селам проезжали с концертами. Наверное, в кризис артисты будут дешевле продавать свои услуги. Концерт, совмещенный со встречей кандидата с избирателями, – это отличная тема, это можно продавать избирателям, они это любят. Совершенно прогнозируемо, что будет применяться прямой и завуалированный подкуп. Прямой подкуп – это в нарушение закона давать деньги на голосование, а завуалированный – когда те же деньги будут давать как бы за работу агитаторам. Но когда этими агитаторами становится пятая часть избирателей округа, понятно, что это не совсем агитаторы и их просто таким образом скрыто подкупают.
Типа банка сгущенки – банка тушенки?
Можно и так, но вообще-то, это запрещено законом. Потому что даешь банку сгущенки, говоришь – голосуй за меня – это нарушение. Понятно, что это тяжело ловить и пресекать, но это хотя бы незаконно. А если ты приходишь в избирательный штаб, подписываешь договор, в котором написано, что ты должен агитировать за этого кандидата, а по факту просто получаешь деньги ни за что, но при этом должен прийти на участок и проголосовать – это подкуп, с которым бороться сложно. В суде все будут говорить, что мы просто нанимаем агитаторов и все. А сейчас размер фонда избирательного для одномандатника в Госдуму подняли с 15 миллионов до 40. Можно посчитать, сколько людей можно таким образом купить совершенно легально. Такие агитаторские сетки были очень популярны раньше, это эффективная технология, особенно там, где население небогатое.
Не секрет, что летят головы вплоть до губернаторских, если партия власти не набирает нужное количество голосов. В этот раз каким-то губернаторам это грозит?
Сейчас все-таки упор делается на то, чтобы было доверие к выборам. Потому что никто не хочет повторения 11-го года, когда люди просто из-за недоверия к процедуре голосования вышли на улицу. И сейчас для губернаторов установка такая – если у вас будут скандалы и накрученный процент, то это хуже, чем если у вас будет ненакрученный процент меньше, чем желательный, но при этом будет все тихо-спокойно и люди будут довольны. Скорее, полетят головы у тех губернаторов, где люди будут недовольны итогами голосования или будут претензии к процедуре голосования. Потому что установка «Конкурентность. Открытость. Легитимность» – она транслируется и не меняется. Понятно, что это достаточно условная категория, мы не можем положа руку на сердце сказать, что это является конечной целью, но это точно один из значимых показателей, а процент уже вторичен. Если раньше можно было сказать, что у меня есть процент и плевать, что там оппозиция говорит о каких-то нарушениях, то сейчас должно быть и то и другое – и хороший процент, и отсутствие протеста. Если будет протест – то и процент может не спасти.