Только за два месяца этого года общественники выявили больше двух десятков сомнительных чиновничьих сделок. Как передает корреспондент «ФедералПресс.Кавказ», после их публикаций на официальном сайте проекта ОНФ «За честные закупки» и обращения к заказчикам некоторые нарушения уже были устранены.
Только за два месяца этого года общественники выявили больше двух десятков сомнительных чиновничьих сделок. Как передает корреспондент «ФедералПресс.Кавказ», после их публикаций на официальном сайте проекта ОНФ «За честные закупки» и обращения к заказчикам некоторые нарушения уже были устранены. При этом эксперты считают, что журналистские расследования – самый действенный способ найти нарушения в госзакупках. Подробности – в материале экспертного канала.
В погоне за дорогими машинами
Размытое описание требований к товару, ошибки в документации, торги под «свою» компанию, необоснованная стоимость контракта и закупка предметов роскоши – это самые частые нарушения, которые на сайте госзакупок регулярно находят общественники ОНФ.
В ставропольском рейтинге «ненужных товаров» в последнее время лидирует шикарный автотранспорт. Так, руководство Пятигорских электрических сетей решило обзавестись минивэном за 5 миллионов 360 тысяч рублей, а ФГБУ «Ставропольская межобластная ветеринарная лаборатория» внедорожником почти за 3,5 миллиона. И это не единичный случай. Автомобиль понадобился и Ставропольстату, он, как прописано в документации, нужен для «обеспечения функции по подготовке, проведению и подведения итогов Всероссийской сельскохозяйственной переписи в 2016». Стоимость контракта – 2 миллиона рублей. «Органы государственной власти при планировании и осуществлении закупок должны исходить из необходимости достижения заданных результатов. Остается неясным, как покупка дорогостоящего авто повлияет на результаты обеспечения государственных и муниципальных нужд» – напоминают представители ОНФ.
Отловить сомнительное
Завышение стоимости – так решили ставропольские активисты, проанализировав сомнительную закупку на поставку кондиционеров для нужд Кавказского управления Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору. За 11 кондиционеров ведомство готово заплатить миллион рублей! А в межрайонной налоговой инспекции № 12 края из-за ошибки стоимость контракта увеличилась сразу на три ноля. Вместо необходимых 174 230 рублей в стоимости контракта прописали 174 230 000 рублей.
«После признании активистами проекта ОНФ закупки как сомнительной заказчику направляется официальное письмо с требованием устранить нарушения. Если этого не происходит, то общественники обращаются в прокуратуру. Но, как правило, после опубличивания и публикации закупки на сайте ОНФ, нарушения стараются устранить до вмешательства правоохранительных органов», – констатировал активист Регионального отделения ОНФ в Ставропольском крае Алексей Гридин.
Репрессивная открытость
Ситуацию с нарушениями госзакупок в России описал корреспонденту «ФедералПресс.Кавказ» один из первых специалистов в сфере открытых данных России, член Комитета гражданских инициатив и член экспертного совета при правительстве страны Иван Бегтин.
– В 2005 году я не знаю, что случилось, но наши депутаты практически единогласно приняли закон о госзакупках, в котором впервые за историю страны, были прописаны критерии и требования, в том числе извещения, протоколы, конкурсная документация, и что это все должно публиковаться. Тогда это был для федеральных закупок был один сайт, для региональных – региональные сайты, муниципалы имели право использовать либо региональные, либо делать свои, муниципальные сайты. Обязательное требование – публикация в открытом доступе без взимания за это платы.
– Сейчас для нас это уже нормально, но тогда это было колоссальное изменение. До этого вся информация была доступна на платной основе, было издание «Конкурсные торги», где и публиковались конкурсные торги.
– После решения депутатов все открыть, издание «Конкурсные торги» быстро скончалось, и все мы получили возможность с этой информацией работать. Я представляю проект «Госзатраты», и пришел к нему из сферы автоматизации государственных госзакупок, я был один из технических архитекторов самого первого сайта госзакупок в 2006 году. Блогеры, активисты подтянулись где-то через пять лет и занялись общественным контролем. С этого момента госзакупки стали ассоциироваться с резонансными публикациями в СМИ, покупкой золотых унитазов и других предметов роскоши за государственный счет.
– Почему чиновники решили стать открытыми? Из благих соображений?
– Не только из благих. Это не обязательно результат добрых побуждений. Но тем не менее для общественных организаций открылись возможности, с которыми можно работать. Доступность информации – это вопрос информационного равенства и неравенства. До тех пор пока вся информация хранится в закрытом режиме и на бумаге у отдельных чиновников, пока мы с ней не можем работать самостоятельно, мы находимся в ситуации полного информационного неравенства. Мы приходим к чиновникам, говорим, мол, вы воруете, а они отвечают, что ничего подобного, вы просто ничего не знаете. Есть служебная тайна, коммерческая тайна и т. д. Поэтому главная возможность, несмотря на многие ограничения нашей финансовой системы, самое главное преимущество, что компенсирует частично изъяны – это тотальная открытость.
– Неоднократно слышала, что система государственных расходов России самая открытая в мире, это так?
– Да, Россия в этом плане самая открытая. Я общался с коллегами из Великобритании, из США. Разница в том, что российская система самая открытая не из-за благих побуждений, она репрессивно открытая, это такое воздействие на другие ветви и уровни власти. В странах более демократических такое в принципе невозможно.
Журналисты-контролеры
– Как общественный контроль организован в России?
– Он дает на самом деле слабые возможности по взаимодействию с органами контроля в России, которые могли бы это делать. Скажу честно, закон об общественном контроле практически недееспособен. Есть общественный контроль на уровне закона, который не работает. И есть общественный контроль активистов, который как раз работает. У нас есть несколько крупных организаций, которые занимаются отслеживанием госзакупок. И одно направление – это лоббирование разных бизнес-интересов. По сути, это защита бизнеса. На самом деле самым реальным общественным контролем являются журналисты, муниципальные депутаты и активисты, которые отслеживают нарушения. Публикации в СМИ зачастую более действенны, чем если писать в ФАС.
– Примеры приведете?
– Например, финансирование СМИ, которое уже процентов на 90 происходит из госбюджета. И это проблема известная, ОНФ об этом даже говорит. Но это проблема тотальная, а не только на уровне субъектов. Есть исследовательские центры, которые занимаются проверкой независимости СМИ. Общественный контроль – это модель общественного расследования. Предположим, вы находите контракт с некой аномалией. Все нарушения расходов в стране можно разделить на три направления, которые являются базовыми: жируют, воруют, вредят. Например, организация Навального занимается исключительно расследованиями воровства. А я приведу пример, когда закупки могут проходить по себестоимости, по хорошей цене, по цене, которая ниже рыночной, но это закупка пальмового масла для детских садов. Мы не очень хотим, чтобы детей кормили едой с пальмовым маслом? Или закупки реагентов для зимних дорог, которые вредят одежде, обуви, резине. Или закупка услуг по всяким косметическим ремонтам, хотя там надо делать капитальный ремонт. Закупка стройки с настолько заниженными сроками, что мы понимаем: стройка будет длиться неоправданно долго. Закупка услуг ремонта дорог, которая будет убийственная для этих дорог через некоторое время. Это все относится не к воруют, а к вредят. И эта вредоносность может происходить, преследуя разные цели: экономия, получение денег в следующем году, из-за элементарного непонимания. Или пример, когда покупают более дешевые лекарства, это тоже пример вреда, даже если это лекарство купили по рыночной цене или со скидками. Но оно по сути вредоносно.
Сословное государство
Данные, которые касаются госконтрактов, это не только деньги. В одном субъекте РФ родители случайно на сайте госзакупок обнаружили, что директор школы заказывал ремонт крыши школы на пол миллиона рублей. И при этом никто ничего не делал, родители взяли в руки молотки и пилы, и сами отремонтировали эту крышу. А директор при этом провел фальшивый контракт. Родители обратились в прокуратуру и директора сняли. Это один из массы примеров, как это устроено.
– Про «жируют», наверное, понятнее всего.
– Да, это когда покупают то, что покупать не надо. Сейчас в России развивается нормирование, но очень плохо. Государство на практике у нас сословное, и поэтому считается, что губернатору положена машина одного типа, его заму – чуть дешевле. Не так просто заставить министра ездить на недорогой машине. Самое распространенное и самое не публичное – приватизация квартир госслужащих. В модели «жируют» есть определенные нюансы. Чем идеальней выглядит закупка, тем больше с нее снимается неформальных денег. У нас был только один реальный случай тотального контроля, и я скажу спасибо президенту, когда у нас были стихийные бедствия – пожары в Сибири. Ростелеком провел там камеры и они в реальном времени транслировались в Кремле.