Вопрос о том, долго ли продлится в России финансовый кризис, черты которого четко вырисовываются на фоне плохих новостей с финансовых рынков, волнует многих. Больше всего на сегодняшний день пострадали отрасли и компании, у которых в последнее время производственный процесс был завязан на привлечение больших оборотных средств. Например, достаточно сложная ситуация сложилась в легкой промышленности, где, во-первых, в последние годы некоторые предприятия вложились в создание современных производств и, во-вторых, нужны большие оборотные средства на весь производственный цикл (зачастую с отложенной во времени оплатой товара). Прибавим сюда же иностранную конкуренцию – с Европой по качеству и с Китаем по цене. О положении Тюменского легпрома и отечественном производителе, финансовом кризисе и его отличии от 1998 года, поддержке Правительства области и вероятных сценариях развития корреспонденту «УралПолит.Ru» рассказал председатель Ассоциации предприятий легкой промышленности Тюменской области и директор Тюменской овчинно-меховой фабрики (ТОМF) Игорь Братухин.
Вопрос о том, долго ли продлится в России финансовый кризис, черты которого четко вырисовываются на фоне плохих новостей с финансовых рынков, волнует многих. Больше всего на сегодняшний день пострадали отрасли и компании, у которых в последнее время производственный процесс был завязан на привлечение больших оборотных средств. Например, достаточно сложная ситуация сложилась в легкой промышленности, где, во-первых, в последние годы некоторые предприятия вложились в создание современных производств и, во-вторых, нужны большие оборотные средства на весь производственный цикл (зачастую с отложенной во времени оплатой товара). Прибавим сюда же иностранную конкуренцию – с Европой по качеству и с Китаем по цене. О положении Тюменского легпрома и отечественном производителе, финансовом кризисе и его отличии от 1998 года, поддержке Правительства области и вероятных сценариях развития корреспонденту «УралПолит.Ru» рассказал председатель Ассоциации предприятий легкой промышленности Тюменской области и директор Тюменской овчинно-меховой фабрики (ТОМF) Игорь Братухин.
Игорь Витальевич, в какой степени вас затронул мировой финансовый кризис? Как в целом, обстоят дела в легкой промышленности Тюменской области?
Если говорить в целом об отрасли, то сейчас предприятия работают на запасах сырья, которое было приобретено до кризиса. Однако мы ожидаем ухудшения ситуации уже к Новому году. На работу предприятий в настоящее время влияют два неблагоприятных фактора. Во-первых, прекращены поставки сырья, комплектующих под рассрочку платежа. Во-вторых, банки либо прекратили кредитование, либо выдвигают кабальные условия. Процентные ставки сегодня могут составлять 25 – 30 процентов. Предприятия очень зависят от кредитных денег. В последние годы часть предприятий находились в активной инвестиционной фазе, проводя масштабную модернизацию и привлекая большие кредиты, многие из которых нужно отдавать уже сегодня, а реструктуризация сейчас практически не доступна. Это влечет за собой рост издержек. Опасения также вызывает платежеспособность основных потребителей: они не торопятся рассчитываться, решая в первую очередь свои текущие вопросы. Это вполне объяснимо, в гражданском ассортименте – так называемой рознице – мы наблюдаем снижение покупательской способности. Чем это вызвано? На сентябрь этого года в рознице мы имели 2 млн. 730 тыс. отказанных кредитов. Результат? У нас вымыло оборотные средства, что привело к кассовому разрыву, а это значит, финансовая устойчивость предприятий нарушена и на тех запасах, которые у нас есть, мы можем продержаться до Нового года, т.е. отгрузки по заказам продолжаются, но запасы на исходе.
Эксперты утверждают, что у российской банковской системы нет кризиса ликвидности, тем не менее, банки отказывают в деньгах.
Банки боятся давать деньги. Во-первых, просматривается снижение спроса. Во-вторых, по-прежнему трудно прогнозируемо предложение из-за практически повального серого и черного импорта, что сильно осложняют предприятиям переговорный процесс с кредитными учреждениями по поводу кредитования – многие компании не могут предоставить банкам бизнес-планы с реально просчитанными доходами. Если раньше мы имели проблемы с прогнозированием предложения, проще сказать, не знали – какой финт выкинет Китай, – зато спрос у нас рос на 25-30 % в год, и мы могли хотя бы свести картину воедино: 1 млн. рублей – гражданский спрос, 3 млн. – опт, – то сейчас мы эту картину свести не можем. Банк видит – остатки возросли, объемы продаж упали – он даст деньги? А сегодня – то большинство предприятий, которые имеют долговые обязательства, сталкиваются с серьезными ограничениями по сбыту. Ведь практически везде спрос на продукцию значительно сократился, и за примерами далеко ходить не надо. Возьмем тот же рынок спецодежды: компании – потребители сокращают издержки, и прежде всего в части затрат на персонал, соответственно уменьшаются заказы, да и с оплатой совсем не спешат. Или другая ситуация: я отгрузил тулупы заказчику в Москву на 2 млн. – стабильно заказывают и стабильно рассчитываются из года в год – но уже месяц денег получить не могу. Причем, мой клиент отвез платежку в банк, но деньги нам не перечисляют, говорят, временные трудности у банка.
Какие меры принимаются Вами для стабилизации ситуации?
Как руководитель Ассоциации предприятий легкой промышленности, я переговорил с директорами, членами Ассоциации (в ассоциации 18 предприятий, около 90 % ВРП легпрома юга области и около 2800 работающих) составили и представили в правительство области аналитическую справку по предприятиям: у кого, в чем и какая нужда. На сегодняшний день, общая потребность в деньгах Тюменского легпрома составляет 500 млн. рублей, острая – около 79 млн. руб.
Правительство области отреагировало очень оперативно. Сейчас мы с вами разговариваем, а в Правительстве проходит совещание по нашим проблемам, там уже готовы принять меры по поддержке отрасли. И не просто готовы, а уже принимают. Что правительство сделало оперативно, так это – субсидировали нам процентные ставки по кредитам на пополнение оборотных средств. Раньше мы могли заявиться только на субсидирование процентной ставки, если кредиты были взяты под покупку нового оборудования, инновации. Выделены серьезные ресурсы под льготное кредитование предприятий через Фонд Поддержки Предпринимательства (около 550 млн. руб.) Порядок получения нам доведен. Соберем предприятия и расскажем, как им действовать для оформления таких кредитов. Так же Комиссия по оказанию господдержки была назначена на середину ноября, перенесли на конец сентября, разослали письма, предприятия успели собрать документы, получили субсидию. В настоящее время вопросы по дополнительным мерам поддержки прорабатываются... И вообще, что касается понимания со стороны правительства, то – приведу в пример свое предприятие – именно понимание и поддержка правительства помогло нам из обанкроченного предприятия выйти в лидеры по производству спецмеходежды и занять достойное место среди производителей элегантной меховой одежды для все семьи и уже в этом году начать поставки выделанной нами сибирской пушнины на экспорт в Евросоюз!
Игорь Витальевич, вопрос как к директору овчинно-меховой фабрики, какова роль России на международном меховом рынке?
Россия в мире – это огромный рынок сбыта готовых меховых изделий и рынок заготовки пушнины. У нас 2/3 населения живет в холодном климатическом поясе. Потенциал российского потребительского рынка мехов обусловлен простым обстоятельством: трое из четверых россиян зимой носят меховые изделия. Весь мир настроен на то, чтобы ввезти свой мех в нашу страну. И им это, несомненно, удается. Это в советское время мы были монополистами на этом рынке, контролировали лоты. Мы утратили статус «меховой державы» и останемся сырьевым придатком иностранных производителей. Пройдитесь по меховым магазинам, взгляните на этикетки. Везде шубы иностранного производства, чаще всего китайского (хотя пишут и Греция, и Италия). А где отечественные марки? Нам давно и целенаправленно надо работать над брендом российского производителя. Наши меховщики поставлены в неравные условия по сравнению с иностранцами, заполонившими наш рынок своей продукцией. У нас до 80% меховых изделий попадает на наш рынок не легально или по серым схемам, при этом имеющиеся в стране производственные мощности задействованы всего на 20-30%. А это и рабочие места, и налоги, и импортозамещение, и в конце концов - валютная выручка… Ведь, когда мы грузим свои выделанные меха, например, в Грецию, то платим 37%, а в Турцию – 45% растаможку! Сколько мы за готовый товар взимаем пошлину? И с какого количества ввезенного товара?
Даем возможность другим заработать и разбогатеть?
Совершенно верно. Иностранцы сюда привозят свой товар, задорого продают его и на этом делают себе состояния. Сегодня не существует никакой защиты нашего рынка и нашего потребителя – это касается китайских товаров, чьи шубы часто для здоровья носить не безопасно. И потом, размер нелегального импорта перешагнул наше собственное – российское – производство, и это касается не только мехового рынка. Открытая граница с Казахстаном, через которую нас заваливают китайскими товарами – огромная дыра для российского бюджета. В Россию ввозится обувь, трикотаж, текстиль, низкая цена на которые достигается из-за отсутствия НДС ввозного, не взиманием пошлин…и дешевой рабочей силы в этих странах. Да, конкуренция подстегивает. Но сейчас это очень нездоровая конкуренция, потому что наши производители работают в неравных условиях с иностранцами.. Нет ни равного старта, ни равных условий для бизнеса и это должно быть предметом внимания Федерального уровня власти.
Решение этой проблемы требует безотлагательного решения?
Да, у нас нет защиты от внешней, порой совсем не добросовестной , конкуренции через ввозные пошлины и другие механизмы выравнивания условий для бизнеса нашего ,Российского, и зарубежного. На наших деньгах, на нашем рынке полмира встало на ноги. Ведь для того, чтобы российские меховщики почувствовали себя уверено - и не только меховщики, - государство должно пойти нам навстречу. Во-первых, заставить импортеров соблюдать все таможенные правила, платить все необходимые сборы и налоги, которые в свою очередь должны быть выравнивателями бизнес среды для нас и иностранцев, работающих на нашем или на наш рынок. Во-вторых, правительство должно оказать поддержку отечественному производителю, введя стимулирующие производство в России, законы, защищающие наши интересы. Нам необходимо снижение налогового бремени, другие меры поддержки на федеральном уровне, которые очень хорошо практикуют другие государства, поддерживая своих производителей – наших конкурентов – и оказывая помощь в реализации продукции (условия договоров поставки в сети, иначе как кабальными, не назовешь), то есть во всей цепочке – от производства до реализации товаров. Нужно Министерство «ширпотреба» для системной работы по импортозамещению. Нужна модернизация в целом всей легкой промышленности. Если в 90-м году на модернизацию всей легкой промышленности Союза, для вывода её на мировой уровень, требовалось 75 млрд. долларов, то сейчас требуется всего 35 млрд. В масштабах всей страны – не такие уж огромные деньги. Легкая промышленность в советский бюджет приносила больший доход, чем многие сырьевые отрасли. За эти годы доля легпрома в ВВП России сократилась в 30 раз: 12% в 1990 году, и 0, 4 % сейчас. А при правильно организованной работе, сырье для нашего огромного рынка сбыта может быть произведено частично в России, а частично в странах Средней Азии. Причем это возобновляемый продукт, в отличии от нефти. Да и сколько можно менять не возобновляемые природные ресурсы на трусы, носки…шубы, то что можно делать самим с минимумом первоначальных затрат и с максимально быстрой окупаемостью. А валютную выручку, я думаю, в нашей огромной Стране есть куда приложить с умом и большим эффектом для будущего развития.
Вы уже давно в бизнесе. Чем отличается кризис 1998 года от того, что мы наблюдаем сейчас?
Первое отличие – во всем развитом мире кризиса тогда не было. Это у нас тогда был дефолт, а сейчас кризис в развитых странах на лицо. Во-вторых, предприятия в шесть постсоветских лет еще имели не малый потенциал, да и работали не малые объемы по зачетам, на бартерной основе, что при девальвации рубля простимулировало производство как для экспорта, так и для внутреннего рынка (курсовое импортозамещение). И в третьих - отношения с США были совсем другие.(не секрет ,что это один из ударов по России за Грузию). Есть, конечно же, еще масса других моментов отличия кризиса 10-летней давности от сегодняшней ситуации. Но я глубоко убежден, что при отсутствия боязни принимать не очень популярные меры в глазах наших зарубежных экономических партнеров, Россия, имея до сих пор не малые резервы, не расходуя их для достижения внешнего положительного фона, способна и из этого кризиса выйти более окрепшей и с пониманием того, что деньги надо зарабатывать, в большей степени, создавая продукты для себя и на экспорт, а не только извлекать не возобновляемые ресурсы и менять их на то, что сама может произвести без особых вложений и с большой скоростью окупаемости. И это касается не только легпрома, а всего сектора производства товаров народного потребления. Посмотрите, сколько денег мы отдаем иностранцам за ширпотреб, и поймите, что должна быть поставлена задача на федеральном уровне по импортозамещению постепенному, поэтапному, что позволит решить вопросы борьбы с инфляцией, занятостью населения в малых городах, да и валюту для других целей расходовать надо.
Как Вы оцениваете последствия кризиса в целом и для тюменского легпрома в частности?
Несмотря на весь негатив, существующий сейчас по поводу кризиса, – снижение рентабельности, сокращение рабочих мест, снижение оборотов и проч., – я вижу позитивные последствия. У любой медали есть две стороны. И то, что сдуется тот финансовый пузырь, который мы имеем сегодня, и экономика очистится от неэффективных игроков, в этом я вижу положительный эффект. А что касается тюменского легпрома, то, я надеюсь, при помощи и поддержке нашего Областного правительства и при мобилизации всех имеющихся на предприятиях ресурсов, наши предприятия постараются преодолеть негативные явления и выстоять для дальнейшей созидательной работы.