В этом году в Мордовии начало работать подразделение поискового отряда «Лиза Алерт». В рабочем чате отряда в соцсети полтора десятка человек, а «костяк» отряда – это 4 добровольца, которые уже прошли обучение и регулярно принимают участие в поисках. Пока в республике нет актуальных поисков, для наработки практики члены отряда выезжают на поиски людей в Пензу и Нижний Новгород. По словам координатора мордовского отряда Натальи Аникиной, потребность в людях для поиска есть всегда:
«Раньше как такового поискового отряда в Мордовии не было вообще. Я сама из Пензы и периодически выезжала на лесные поиски в соседнюю Мордовию. С куратором из столичного отряда «Лиза Алерт» Анастасией Волковой мы решили создать в Мордовии свой поисковый отряд. Работа по его созданию началась в феврале. В соцсети «ВКонтакте» была местная группа – когда-то кто-то там уже пытался собираться, но не получилось. Мы начали с нее.
Сейчас у нас есть первые добровольцы. Но обращений в Мордовии пока немного. В первую очередь, мы связываем это с тем, что пока в республике не было какого-то громкого поиска. А отряд развивается семимильными шагами после каких-то резонансных случаев. Да и «потеряшек», к счастью, находят живыми. Для наработки практики наши ребята выезжают на поиски пропавших в другие регионы. Например, они ездили на поиск Марии Ложкаревой в Нижегородскую область.
Когда поступает заявка на поиск, в первую очередь инфорг собирает подробную информацию о пропавшем. Многие удивляются, потому что им кажется, что нужно быстрее бежать и искать. Поверьте, все эти вопросы – горький опыт, все они не зря. Потом принимается решение о том, как будет проходить поиск.
Первый вариант – активный поиск, когда добровольцы выезжают на место. Это касается, как правило, природной среды, когда человек пропал совсем недавно, максимум несколько дней назад. Второй вариант – информационный поиск, когда выезжать на место нецелесообразно. Иногда родственники обращаются за помощью через несколько месяцев после пропажи. Тогда мы прозваниваем больницы, распространяем информацию в интернете, расклеиваем ориентировки.
Но одни считают, что ориентировки – это перевод бумаги, другие не хотят портить свои «стены» в соцсетях. А это на самом деле работает! У нас был один довольно показательный случай в Саранске, когда распространявшуюся в Сети ориентировку увидел сам пропавший. Оказалось, что мужчина уехал на заработки в другой регион, потерял свои вещи и думал, что ему сейчас не стоит выходить на связь с родными. Конечно же, он понял, что близкие волнуются, и нашел возможность позвонить. И подобные случаи происходят регулярно!
А вот проблема того, что на поиски детей выходит большое количество человек, исчисляемое тысячами, а на поиски, условно, «бабушки в лесу» только несколько людей, существует и в Мордовии, и в Нижнем Новгороде, и в Пензе, и по всей России. Поэтому проблема в людях, участвующих в спасении, есть всегда.
Существует потребность и в оснащении отряда. Однако мы не принимаем помощь деньгами, у нас нет расчетных счетов, но с удовольствием берем вещами. Нам постоянно и в огромных количествах нужны скотч, бумага для печати ориентировок и пальчиковые батарейки. Еще необходимы компасы, фонари, навигаторы – но это уже более дорогостоящее оборудование. Список необходимого есть в группе отряда. Бывает, что человек хочет помочь, но не имеет возможности выезжать на место и помогает таким образом».
Фото: из личного архива Натальи Аникиной