Делать бизнес в России в последние годы стало выгодно. Для этого государство создает удобные финансовые инструменты, позволяющие возвращать инвестиции и развивать производство. Чем активно пользуются иностранные партнеры, в данном случае – на Среднем Урале. Почему уральский керамогранит ничуть не хуже итальянского, а Россия – страна больших возможностей для развития бизнеса, и где лучше живется, на Урале или в Италии – в интервью «ФедералПресс» с заместителем генерального директора компании «Пиастрелла» Никола Кондини.

Уральский керамогранит из Полевского

Никола, как получилось, что вы оказались в России, на холодном Урале?

— Начну с самого начала. Бренд «Пиастрелла» родился в 1995 году. Был небольшой завод в Екатеринбурге на Вторчермете – на территории завода керамических изделий. Новую компанию создали три группы людей: учредители завода, уральские бизнесмены и мы – итальянцы.

Меня пригласил дядя. Он в России работает давно, с 1972 года. И в 90-х часто бывал на Урале по разным вопросам бизнеса. В 2000 году, когда «Пиастрелле» стало тесно в рамках совместного предприятия, было решено создать свою компанию. Нашли территорию в Полевском. Так и появился свердловский завод «Пиастрелла», который уже более 20 лет производит керамогранит.

Как вы стали причастны к бизнесу дяди?

— В 2002 году я закончил магистратуру. И прекрасно понимал, что после окончания вуза мне придется идти в армию. В то время у нас в Италии военная служба была еще обязательной (10 месяцев службы). Но также был закон: если уезжаешь из страны до 24 лет и работаешь на иностранную фирму не менее трех лет, освобождаешься от нее.

Мы с дядей обсудили этот вопрос, и он предложил переехать в Россию. 10 октября 2002 года я оказался в Москве.

Получается, как у нас принято говорить, вы – уклонист?

— Можно так сказать (смеется), но не совсем. У нас были договоренности: если у меня все получается, то я остаюсь, нет – возвращаюсь. Так и началась моя жизнь в России.

Несколько лет я работал в Москве, потом переехал в Киев, где мы строили завод по производству плитки. А в конце 2007 года в компании «Пиастрелла» произошла трагедия – погиб генеральный директор на Урале, наш главный партнер. Дядя пригласил меня сюда. До 2015 года я работал и тут, и в Киеве. А когда Украина сделала свой европейский выбор, пришлось закрыть производство (мы ориентированы на российский рынок), я окончательно переехал на Урал.

Что из себя сегодня представляет компания «Пиастрелла»?

— Мы производим технический керамогранит. В планах с 2022 года расширить производство, ассортимент нашей продукции. Других заводов по керамограниту в России мало. И это наше преимущество. Наша плитка по качеству ничуть не хуже итальянской или испанской. Всего на предприятии работает около 340 человек. Это как люди на самом производстве, работающие в четыре смены (у нас непрерывный цикл), так и в офисе. Всего в год мы производим 6,5 млн квадратов плитки.

Ваши клиенты – кто они и откуда?

— В основном это Россия. Практически в каждом из регионов мы имеем 1–2 представителей, которые работают с застройщиками. В России мы продаем примерно 87 % товара. Остальное уходит на экспорт. Это Казахстан, Кыргызстан, Азербайджан. Были клиенты и из Африки, Германии, Италии. К слову, планы по экспорту у нас достаточно грандиозные. И в первую очередь это страны СНГ (Узбекистан, Грузия, Армения, Белоруссия), потому как нет языкового барьера, удобная география и, конечно, транспортные расходы.

Сегодня у нас три вида производства керамогранита. Сейчас мы планируем полностью модернизировать и автоматизировать первую линию, которая позволит нам делать глазированный керамогранит и другие форматы плитки. После того, как сделаем четвертую линию, сможем создавать крупные форматы плитки – 1200 на 1200 мм.

Страна возможностей

Оказывает ли власть вам поддержку и какую?

— Конечно. Скажу, что в России в целом сегодня существуют очень хорошие механизмы финансирования производства. Вот вам пример. Для создания третьей линии нам требовалось около миллиарда рублей. И 430 миллионов (половину необходимой суммы – к слову, этот займ был самый большой для Свердловской области!) мы получили от Фонда развития промышленности, задача которого – развивать производства. Он выдает льготные займы. Когда мы его взяли, ставка была около 3 %, а сейчас – до 1 %. Понятно, что есть определенные обязательства.

Мы также сотрудничаем с областным Министерством промышленности и науки. Регион активно содействует предприятиям в получении подобных займов и льгот: помогают оформить документы, направить их, куда следует, и главное – отслеживают поданные нами заявки.

Слушайте, а в России бизнес вести тяжелее, чем в Италии?

— Я никогда не занимался бизнесом такого уровня в Италии. Но, судя по рассказам друзей, особой разницы нет. Что касается личного опыта моей работы на Украине, то да – в России намного лучше.

Понимаете, у вас, как и везде, свои плюсы и минусы. Но большое преимущество – дисциплина. Может, в России демократии чуть меньше, чем в Европе, но зато все четко работает. И если вы принимаете эти правила игры – все получится. За последние 5–6 лет для бизнеса очень много сделано.

Второй бонус России, выгодно отличающий ее от Европы – очень низкие налоги. Это влияет на окупаемость самих инвестиций. И третье – Россия мало производит для своего внутреннего рынка, и в этом ее большой потенциал – есть куда расти.

Не могу не спросить про пандемию и экономический кризис. На вашей компании как они отразились?

— Пандемия, понятно. Это слово принимается. А вот слово «кризис» – нет. Я не вижу никакого кризиса в стране. Наоборот.

Да, прошлый год был непростой, многое изменилось, даже наше внутреннее понимание мира: мы потеряли часть личной свободы. Что касается бизнеса: в прошлом году, естественно, у нас упали продажи, особенно во втором квартале. Мы сидели в локдауне, но не останавливали производство – у нас непрерывный цикл. Часть сотрудников ушла на удаленку (и я в том числе), минимум работали на производстве. После 2–3 месяцев в таком режиме начали потихоньку выходить в оффлайн. Итоги года были не очень хорошие, мы потеряли 10 % выручки. Но я не вижу в этом ничего страшного, думаю, что в этом году будет хороший рост.

Причин очень много. Мы увеличили производство на 50 %. Все продается. Дальше посмотрим, что будет происходить в мире. Длинные прогнозы – не наш вариант. К тому же, у государства очень много госпроектов: строительство новых детсадов, жилья, школ, опять же, Универсиада-2023 в Екатеринбурге. Объемы нас не пугают.

Есть плитка, произведенная в Италии и в России. Почему цена у них разная, а качество, как вы говорите, идентичное?

— На это влияют несколько факторов. Во-первых, большая разница в энергоресурсах и их стоимости. В Европе они гораздо дороже. Во-вторых, рабочая сила и заработная плата ниже. И третье – различается налоговая нагрузка. И, конечно, транспортные расходы: плитка – штука тяжелая.

В остальном – мы работаем, по сути, на одном и том же оборудовании (у нас даже оно чуть новее). И тут есть один интересный нюанс. К примеру, мы работаем по первоначальной технологии, как придумали керамогранит. Его минус в одном – плитку надо хорошо обжигать, а это электроэнергия и газ, что, понятно, дороже для Италии. И здесь они немного хитрят, стараясь максимально минимизировать затраты в составе плитки, но придерживаются необходимых допусков. Так что я с уверенностью заявляю – итальянская плитка и наша ничем не отличаются по качеству.

Совсем другой разговор – дизайн. В Италии это целая наука, функционируют школы по дизайну. В России же это не так массово. Сейчас дизайном в Италии занимаются не только предприятия, но и специализированные фирмы. И в России некоторые заводы начали с ними сотрудничать, покупать готовый дизайн.

Мой личный пример. Я недавно купил квартиру. У меня плитка в 90 % российская, а остальные 10 % импортные. Потому что мне захотелось чего-то специфического, еще не используемого в России. Поэтому это уже старая история, будто импортная плитка лучше. Это не так.

Если бы не зима...

На ваш взгляд, в чем отличие и схожесть России и Италии?

— По масштабам они совершенно разные, а по экономике практически одинаковые, если смотреть по ВВП. Но у России в этом плане очень большой потенциал.

Если говорить о молодежи, у которой всегда есть желание двигаться вперед, развиваться, получить хорошую работу, зарабатывать. В Италии, как и во всей Европе, рынок очень насыщенный, нет динамики. В России же наоборот: всегда есть и подъемы, и падения (куда без них!). Но главное, что есть огромный потенциал.

Мне очень нравится за последние пять лет подход российских властей к бизнесу. Это началось с кризиса 2008 года, когда государство поняло, что надо и пора производить, потому как нельзя вечно качать нефть и газ, начали развиваться другие сферы. А потенциал для молодежи просто фантастический.

Но, с другой стороны, после работы наступает пенсия. И в этом плане, наверное, лучше жить в Европе, где больше социальных гарантий. Но опять же – в Италии соцгарантии потихоньку снижаются, а в России поднимаются. Медленно, но верно. И лет через 30 Россия и Италия будут ближе в этом плане.

Есть еще один нюанс – в плане климата, конечно, Италия лучше. На Урале очень холодно.

Как же экология? Промышленный Урал и солнечная Италия...

— Думаете, Милан чище Екатеринбурга? Да, там, где я родился, экология лучше. Это город Тренто, Северная Италия, Альпы… А если взять Милан и всю промышленную зону – ничего хорошего.

И в России так же. Поезжайте на Алтай, я в этом году там был впервые. Смотрю на небо, и просто в шоке: там не только звезды видны, а целые галактики.

Что для вас значит период жизни в России?

— Как это говорят по-русски – обрусел (смеется). Но россиянином я никогда не буду, я гражданин Италии. 19 лет – это, можно сказать, половина жизни. И всю рабочую жизнь я провел в России. Я сейчас смотрю на свою жизнь. Летом 2002 года я обсуждал переезд в Россию. Это было спонтанное решение. Не жалею, что сделал такой выбор. Кстати, недавно женился.

В Италию езжу 2–3 раза в год к родителям, друзьям, на праздники.

Что можете сказать об уральской столице?

— Екатеринбург – очень комфортный город, и год за годом становится лучше. Иногда мы с друзьями обсуждаем, и они удивлены тем, какие здесь возможности. Мне здесь нравится.

Я родился в небольшом городе с населением чуть больше 100 тысяч человек. Жил в Москве – огромный город. А вот Екатеринбург оптимален по размерам, фантастический вариант для меня. Один минус – зима. Я всегда говорю друзьям: в Екатеринбурге есть два сезона – белая зима и зеленая зима.

Мы с женой очень любим гулять по набережной, в парке Маяковского, в парке у УрГУПСа тоже красиво. Каждую субботу ходим в рестораны, каждый раз в новый (их очень много). Я люблю итальянскую и грузинскую кухни.

Итальянских хороших ресторанов среднего уровня тоже много. Кстати, надо понимать, что многие из них корректируют кухню под русский вкус, и это логично. Самый простой пример – паста «Карбонара». Я не ел ее очень давно, потому что в ресторанах Екатеринбурга настоящую не найти. Здесь она со сливками. Если дать такую итальянцу... У нас даже есть такая поговорка: что каждый раз, когда повар добавляет сливки в карбонару – один шеф-повар умирает (смеется).

Фото: Кирилл Дедюхин; Пиастрелла / Instagram