В России каждый год за совершение ДТП осуждают тысячи человек. При этом за последние шесть лет, если опираться на официальные данные ГИБДД, говорить о сильном снижении количества осужденных по 264-й статье не приходится. Многим из виновников удалось избежать реального срока. Многим, но не всем. Мы поговорили с человеком, который отсидел за «неосторожное убийство» три года в колонии поселении и вышел по УДО. Его зовут Алексей и он живет в Нижневартовске. Интервью записано дома у Алексея. По понятным причинам, сниматься для публикации он отказался.
Что с тобой произошло?
– В марте 2013 года я ехал домой, в Нижневартовск из Самары. Не сказать, что сильно устал, но, как это обычно бывает во время дальних поездок, подъезжая к городу, спешил. В районе Мегиона, буквально на кольце, не заметил идущих по дороге молодых людей. Один из них резко решил перейти дорогу и выскочил прямо на меня. Среагировать было невозможно. В результате – труп. Потом экспертиза показала, что пешеход был сильно пьян.
Какие были первые эмоции?
– Страх. Было очень страшно. За себя, за свою семью, ведь я почти сразу понял, что сяду. Денег «откупиться» у меня нет, связей – тоже. Я понимал, что отправлюсь на «зону», а у меня два сына, жена, старенькая теща. Старший сын в ВУЗе учится, а значит жене и моим родителям придется думать, как оплачивать учебу. Вот эти все мысли просто уничтожали изнутри. Из-за сбитого пешехода, уж простите, я не переживал. Я и тогда и сейчас думаю, что он сам виноват. Мне жалко его родителей, которые хоронили сына, но его – нет.
Как проходил процесс?
– Как я потом понял, в моем случае все прошло довольно быстро. Процесс длился около полугода. Экспертизы показали, что ехал я со скоростью 70 км/час, что пешеход был пьян, что освещения на том участке дорог было недостаточно. Но в ПДД есть такой пункт: «При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства». Все, кто осужден по моей статье, знают этот пункт прекрасно. Смысл в том, что я, понимая, что обочины не освещены, был обязан стать внимательней и снизить скорость. Вот такая логика. А если не снизил – значит не принял все возможные меры для обеспечения безопасности. А значит – виноват.
Суд признал тебя виновным в смерти пешехода и приговорил к трем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении Свердловской области?
– Да. Именно так.
Что было дальше?
– А дальше был СИЗО. Именно там новичок знакомится со всеми тюремными правилами. Сокамерники, узнав статью, понимают, что ты тут человек случайный и особым вниманием не отягощают. Как я потом узнал, к зекам с моей статьей даже сотрудники СИЗО относятся иначе, отдавая себе отчет в том, что на месте такого осужденного может оказаться вообще любой водитель. К сожалению, это правда.
Тебе делали поблажки?
– Поблажки в СИЗО делают всем, у кого есть хоть немного денег. Можно «купить» второй матрас, можно купить сигарет, телефон, сим-карту, заказать еду из ресторана. СИЗО, в котором сидел я, нормальный. Это я уже в колонии узнал об ужасах, когда в камере на 25 человек размещали по 100. У нас было все по норме, хорошо кормили, особых «шмонов» не устраивали, да и об избиениях я не слышал. Где-то такое, может, и есть, но не в СИЗО Нижневартовска. По крайней мере в то время, пока я был там, это было похоже на суровое, даже спартанское мужское общежитие, но, в целом, жить можно.
Как родные отреагировали на решение суда?
– А вот это самое страшное… Жена сидела белая все заседание. Мама билась в истерике, ее потом в больницу увезли. Брат и отец пытались успокоить женщин, но по глазам было видно, как они переживают. Знаешь, это, наверное, самое мерзкое ощущение, когда понимаешь, что подвел свою семью.
А родственники погибшего пешехода тебе что-нибудь говорили?
– Со стороны потерпевших была только мама погибшего парня. Она просто тихонько плакала.
В этот момент Алексей попросил остановить интервью и ушел курить. Было видно, что вспоминать такие эмоциональные моменты ему неприятно. Через 10 минут мы продолжили.
Тяжело вспоминать?
– А ты как думаешь? На мне смерть человека, пусть и по неосторожности, это не важно. Я лишил сына мать. Давай закроем тему.
Хорошо. Когда тебя перевели в колонию-поселение, что там удивило тебя больше всего?
– Сидел я в поселении в Свердловской области. Там все довольно просто. Можно ходит в магазин, гулять практически сколько угодно, если не нарушаешь режим – местных отпускают домой. Алкоголь достать, в общем, совсем не проблема. Живешь как в армейской казарме, душ, у каждого тумбочка. Удивило количество поблажек, которые можно получить. По сути, если ты воспитанный человек, не собираешься связать свою жизнь с зоной, то с администрацией всегда можно договориться. Так я и стал библиотекарем. Официально. Неофициально же, я чинил планшеты и смартфоны для всех сотрудников, их друзей, друзей их друзей и так далее. Мне за это иногда платили какие-то деньги. Я подозреваю, что кто-то на мне зарабатывал неплохо, потому что работа была всегда. Мне купили все оборудование, включая довольно экзотическое, организовали рабочее месте, лишь бы чинил. Я был не против. Время летело незаметно, а платили, я повторюсь, хоть и не всегда, но проблем с деньгами не было. Сумел даже скопить и что-то высылал семье. Но это тоже все не совсем законно, поэтому я не хочу называть колонию, в которой отбывал срок.
Откуда такой навык?
– Я на воле же этим занимался, в Нижневартовске работал, да и сейчас работаю, в ремонте гаджетов.
А ты не боялся, что такого «нужного» человека, как ты, не отпустят по УДО?
– Когда я соглашался на эту работу, я не подумал о том, что такое возможно. Я считал, что наоборот, находясь на хорошем счету, УДО получить будет проще. Первое прошение я направил уже через год и получил отказ. Потому что опоздал на вечернюю поверку. Это было смешно. Я не был на построении, потому что сидел в кабинете начальника колонии и принимал очередные заказы. Сотрудники знали об этом, но рапорт был составлен, как мне потом удалось узнать, по личному распоряжению начальника. Вот такая подстава.
Не обозлился?
– Ты знаешь, я не удивился. Когда понял все, стало проще даже. Я перестал питать иллюзий по поводу того, что тут есть хорошие люди. Их тут нет. Приняв эту истину, я просто стал ждать. Уже в следующем прошении мне не отказали.
Ты отсидел три года и все это время чинил гаджеты?
– Ну суммарно, с учетом СИЗО, да, три года. И все время, пока был в поселение – чинил.
Как считаешь, ты, как «неосторожный убийца», все осознал за это время, исправился?
– Издеваешься? Не увидел ни одного человека там, который бы раскаялся. Ты просто отбываешь наказание и все. С нами сидели мелкие воришки, грабители и почти каждый из них все время планировал, как и чем будет промышлять, когда выйдет. Наша система тюрем не исправляет, а наказывает. Ты просто сидишь и ждешь.
Что испытал, когда вышел на свободу?
– Усталость. Очень сильную усталость и полное непонимание, что делать. Ты выходишь за ворота и вот она – долгожданная свобода и что? Что с ней делать? У тебя судимость, ты бывший зек, все это знают, вот характеристика на руках… С женой мы развелись, пока я сидел. Старший сын ВУЗ закончил и женился. Отец инсульт перенес…
И снова Алексей ушел курить. Его не было почти 20 минут. Я не мешал… А когда вернулся – стало ясно, что интервью окончено. Алексей достал из холодильника бутылку водки и попросил меня уйти. Я спорить не стал.