До сих пор в российской и международной прессе не смолкают споры вокруг перекачки нефти, которая оказалась загрязнена хлором, по трубопроводу «Дружба». Случившееся грозит не только коммерческими убытками, но и снижением политического авторитета нашей страны. В процессе расследования инцидента российские правоохранительные органы наткнулись на целый конгломерат теневых структур, занимавшихся хищением черного золота и тесно связанных как с «Транснефтью», так и с местными ОПГ, которые активно вовлечены в оборот нефти.
О рисках и возможном развитии ситуации своим личным взглядом поделился политолог Алексей Мухин:
«История с грязной нефтью чревата не только прямым коммерческим ущербом, связанным с возмещением убытков, но и с нарастающим политическим ущербом.
Впервые у США, которые пытаются перекрыть России выходы на европейские рынки, появился инструмент давления против экспорта не только российского газа, но и нефти, хотя ранее в этой области Россия считалась неуязвимой и имела репутацию надежного и ответственного поставщика. После ЧП на нефтепроводе «Дружба», которое, как считают на Западе, произошло по вине «Транснефти», различие между газом и нефтью начинает стираться.
Пять недель назад польские (и не только) покупатели российской нефти приостановили закупку черного золота по нефтепроводу «Дружба», одному из крупнейших в мире, пожаловавшись на загрязнение сырья. Москва признала, что ее самая важная артерия сырьевого экспорта была загрязнена хлорорганическими соединениями, НПЗ спешно бросились проверять, насколько далеко пошло загрязнение, и искать пути альтернативных поставок, а европейский рынок нефти охватила паника.
По признанию «Транснефти», окончательно очистить трубу ей удастся не раньше, чем через 6–8 месяцев. Начиная с 25 апреля Россия теряет по 80 млн долларов дохода ежедневно. Но главное тут, повторимся, не финансовые потери, а имиджевые. Реакция на ситуацию президента страны была довольно жесткой – на встрече с главой «Транснефти» Николаем Токаревым 30 апреля Владимир Путин, похоже, возложил ответственность за случившееся на нефтетранспортную монополию, заявив, что «система не сработала», а «ущерб для нас и экономический, и материальный, да и имиджевый очень серьезный».
«Транснефть» в попытке снять с себя ответственность, судя по всему, настаивает на версии сознательной диверсии некоей криминальной группировки, которая воровала нефть из трубопровода. Но версия эта на самом деле не выдерживает критики. Глава Минфина Антон Силуанов отметил на днях, что государство не должно платить за «косяки» «Транснефти».
Ведь, по словам источников на крупных нефтеперерабатывающих предприятиях, «Транснефть» была уведомлена о проблеме «грязной» нефти задолго до того, как 19 апреля «Белнефтехим», оперирующий Мозырским НПЗ в Белоруссии, заявил о резком росте содержания хлорорганики в сырье. Еще 2 апреля была остановлена нефть, идущая по низкосернистому трубопроводу на Волгоградский НПЗ. Следовательно, у «Транснефти» было, на мой взгляд, время предотвратить катастрофу. Однако нефтетранспортная монополия, похоже, закрыла глаза на проблему, как утверждают эксперты, перенаправив заразную нефть в «Дружбу» через свою «дочку» «Транснефть-Приволга» – одну из крупнейших в Европе баз смешения нефти.
Руководство компании не могло не быть в курсе происходящего. Мало того, что «Транснефть» получала уведомления от российских НПЗ; как видно, ее специалисты в ежедневном режиме были обязаны проверять базовые показатели качества нефти на каждом узле приема: плотность, содержание серы, содержание воды. Поэтому рассказы о «диверсантах» только ослабляют позиции «Транснефти». Лучше уж было бы признаться в собственной халатности.
Польские специалисты обнаружили, что в загрязненной нефти содержится хлороформ – вещество, которое в принципе не может содержаться в добычной нефти. Такие примеси свидетельствуют о том, что в трубу сливались непереработанные остатки нефтехимического производства, и, судя по всему, подобные «диверсии» осуществлялись систематически».
«Болезненная реакция менеджеров «Транснефти» объясняется стремлением прикрыть теневую коммерческую деятельность, – отмечает директор компании «Инфо-ТЭК Терминал» Рустам Танкаев. – Стоит напомнить, что компания из года в год самостоятельно и не предъявляя никаких обоснований устанавливает размер норматива «усушки и утруски» при транспортировке нефти. Клиентов «Транснефти» не устраивает не только ничем не обоснованный норматив, но и сама практика изъятия из своей трубы в свою пользу остатков чужой нефти и нефтепродуктов. Простой расчет показывает, что это около миллиона тонн только нефти ежегодно. Это хорошее, очень серьезное месторождение. И «Транснефти», открывшей такое замечательное месторождение, да еще и без капитальных затрат и вообще каких-либо затрат на добычу, налоги и прочую ерунду, стоило бы отчитаться об успехе перед народом и руководством страны, как это принято в практике добывающих компаний».
«А есть еще и нефтепродукты, – добавляет эксперт, – около 50 тысяч тонн по тысяче долларов за тонну! По объему топлива это примерно столько, сколько потребляет несколько крупных федеральных потребителей. При том что в этом случае «Транснефть» экономит не только на добыче, но еще и на переработке. Поразительная, заметьте, эффективность. В советской практике существовало правило, когда эти так называемые остатки возвращались сдатчикам, а не присваивались на совершенно непонятной правовой основе, удивительно смахивающей на хищения. Объемы неопознанной нефти, которые, как считают участники рынка, легально или по серым схемам реализует «Транснефть», вызывают недоумение».
«Я не верю в то, что это была техническая авария, слишком велики масштабы загрязнений, – продолжает эксперт. – И сейчас, когда стали появляться новые данные, – следствие идет, и какие-то данные просачиваются в средства массовой информации. Вчера появилась информация о том, что первые признаки загрязнения были обнаружены еще 2 апреля, и на самом деле нефтеперерабатывающие заводы сообщали «Транснефти» о том, что к ним поступает загрязненная нефть, и среди прочих там упоминался Волгоградский НПЗ. В общем, на самом деле «Транснефть» получила предварительную необходимую информацию о том, что, возможно, есть вот такого рода загрязнения. Тем более ее ответственность в этой ситуации повышается. К тому же, как выясняется, в «Дружбу» грязная нефть была перенаправлена через «дочку» Транснефти «Транснефть-Приволга» – одну из крупнейших в Европе баз смешения нефти.
Что касается причин такого рода загрязнения, мне очень трудно сказать, что бы могло к нему привести. Единственное, что очевидно совершенно, – масштабы загрязнения таковы, что никакие технологические аварии у маленьких нефтедобывающих компаний их обеспечить точно не могли. Крупные компании не пользуются растворителями для добычи нефти и для повышения нефтеотдачи – для них это просто бессмысленно, потому что существует метод гидроразрыва пласта и он намного эффективней для решения этой задачи, при том что нет необходимости потом удалять примеси из нефти. Поэтому уже много десятилетий крупные компании не используют эту технологию. А маленькие, которые не могут позволить себе заниматься гидроразрывом, – ну, у них просто денег на это не хватает, – они действительно используют растворители, в том числе дихлорэтан. Но тут поступили сведения через средства массовой информации о том, что в составе загрязнений оказался хлороформ, – но уж он-то точно не используется ни в каких нефтяных технологиях. Это только в результате нефтепереработки может возникать примесь хлороформа, больше никаких вариантов. Что это такое было, сказать точно сложно. Но, учитывая масштабы загрязнений и то, какое количество загрязнителей попало в трубу, я думаю, что действительно похоже на диверсию. В этом отношении я с «Транснефтью» могу и согласиться, потому что непреднамеренно сделать загрязнение такого масштаба невозможно. О нем многие люди знали, и многие, соответственно, за это могут отвечать».
«Для нас это очень неприятная история. Во-первых, это потеря денег. Штрафы оплатит «Транснефть», но «Транснефть» – это государственная компания, и потери в конечном итоге понесет государство. Хотя, конечно, никакие платы из бюджета в связи с этой историей производить нельзя в принципе, потому что полная ответственность лежит на «Транснефти». При этом возникает вопрос, будут ли сохранены дивиденды «Транснефти», на которые рассчитывал государственный бюджет. Обычно в таких ситуациях компании стремятся сохранить дивиденды. И хотя они и несут очень большие потери, связанные со штрафами, тем не менее они берут кредиты и выплачивают дивиденды полностью. Так было, например, во время аварии на платформе в Мексиканском заливе, когда «Бритиш петролеум» полностью выплатила все дивиденды несмотря на то, что понесла очень большие убытки. Так было и во многих других аналогичных ситуациях, так, видимо, будет и с «Транснефтью». Во всяком случае, государство уже потребовало от «Транснефти» такого подхода. И, я думаю, он точно будет реализован. Но это не главные потери. Это, конечно, неприятно, но это не главное. Главные потери – репутационные. Причем репутация здесь страдает России в целом. Независимо от того, нефть это поставляется или газ. Фактически вот эта история ударила не только по нефтепроводу «Дружба» и не только по поставкам нефти из России, но и по таким проектам, как «Северный поток – 2», потому что до тех пор, пока Россия позиционировалась как абсолютно надежный и стабильный поставщик энергоресурсов, отношение к «Северному потоку – 2», против которого, как известно, сильно возражают Соединенные Штаты, было одно. Европейские государства в своей основной массе поддерживали проект. После истории, которая произошла, я думаю, что поддержка снизится. Насколько она снизится и что там будет – мы увидим. Но действие этой истории наверняка продлится не одно десятилетие, потому что это – пятно на репутации, которое очень долго будет отмываться. Сама по себе история далеко не закончена, объемы загрязненной нефти очень велики. По оценке польской, например, стороны, объем загрязненной нефти составляет миллион двести тысяч тонн. По оценкам белорусов, это пять миллионов. Я думаю, что белорусы очень сильно завышают объемы загрязненной нефти, потому что очень рассчитывают на то, что они получат огромные компенсации от российской стороны. Но то, что как минимум объем загрязнения один миллион двести тысяч, – это совершенно очевидно», – сообщил Рустам Танкаев.
В разговоре с «ФедералПресс» старший аналитик агентства WMT Consult Валерий Андрианов заявил, что в «Транснефти» знали о загрязнении нефти.
«Транснефть» была уведомлена о том, что нефть загрязнена, еще задолго до того, как в апреле белорусы заявили о резком росте содержания хлорорганики в нефти; об этом писали СМИ со ссылкой на источники в российских компаниях. Мне кажется, это свидетельствует о том, что нефтетранспортная монополия могла сразу обратить на это внимание и постараться предотвратить то, что в итоге случилось. Однако этого не произошло. На данный момент есть только один способ решить этот вопрос. Нужно найти реальных виновных в ситуации, провести расследование и тщательным образом все изучить. Сейчас европейские страны – покупатели российской нефти – уже ждут компенсаций, но такое не должно повториться, это наносит ущерб политическому имиджу нашей страны», – сказал Валерий Андрианов.
Фото: ФедералПресс / Виктор Вытольский