Арбитражный суд Пермского края начал процедуру банкротства ООО «Виват-Трейд». Одним их инициаторов банкротства выступил «Сбербанк», на долю которого приходится 3,2 млрд рублей требований, обеспеченных залогом. Испытывавший трудности «Виват-Трейд» рассчитывал на реструктуризацию долга, но получил отказ. 3 февраля «Сбербанк» направил требования о досрочном погашении всех кредитов. Банкам было бы выгоднее восстанавливать операционную деятельность столкнувшихся со сложностями компаний, но этому препятствуют сложности регулирования и контрольно-надзорные риски, считает член генерального совета «Деловой России» Антон Любич.
«Наблюдая за процедурой банкротства пермской розничной сети «Виват», а ранее наблюдая за банкротством таких федеральных игроков как авиакомпания «Трансаэро» или розничная сеть «Центробувь», не могу не сопоставлять увиденное с собственным опытом, как партнер инвестиционного фонда, по выводу из сложностей профинансированных компаний (для банков – заемщиков). Мой опыт показывает, что, без учета стоимости недвижимости в залоге, при сценарии спасения компании на стадии, когда компания еще генерирует положительный денежный поток, но его, тем не менее, перестает хватать на обслуживание долга, спасение компании позволяет кредиторам вернуть в 3 – 5 раз больше, чем при доведении до банкротства и распродаже активов. В первом случае это 30 – 60 % стоимости долга, а во втором – от 5 до 15 %.
Для того чтобы воспользоваться таким сценарием, в какой-то момент кредитор должен конвертировать часть долга в капитал – стать одним из акционеров (чаще всего контролирующим), иметь менеджеров, готовых поддержать операционную деятельность компании в переходный период и затем подобрать новых управленцев с учетом его отраслевой специфики. Конечно, это требует привлечения кредитором к себе на работу профессиональной команды, обладающей, прежде всего, необходимыми функциональными знаниями. Крупнейшие российские банки вполне могут себе такие команды позволить. Однако на практике этого очень часто не происходит. Банки демотивированы спасать заемщиков. Почему?
Во-первых, банки сталкиваются с регуляторными ограничениями со стороны Центрального банка. Они ограничены в праве конвертировать долг и прощать его вне процедуры банкротства. А когда процедура банкротства стартует, предприятие сталкивается со сложностями в отношениях с контрагентами, что зачастую делает банкротство необратимым. Парадокс, но банк может со скидкой продать долги компании третьему лицу, но не имеет право уменьшить долговую нагрузку для самой компании!
Во-вторых, решение об оздоровлении компании требует принятия конкретным управляющим ответственности на себя лично. В случае государственных банков для такого управляющего с одной стороны на чаше его весов гипотетическая выгода государства, как акционера, и вкладчиков, а с другой стороны – необходимость за всё ту же зарплату принимать на себя риск неприятных разговоров со следователем и прокурором: «Почему это вы, гражданин, решили реструктурировать долг, а не подать иск в суд и на банкротство компании?» Спокойнее довести компанию до банкротства, жертвуя «общим благом» в пользу личного спокойствия.
В этом отношении случаи «Вивата» и «Трансаэро» тождественны. И там, и там никто со стороны кредиторов – государственных банков не захотел нести ответственность за проект по восстановлению текущей деятельности бизнеса. И в результате в обоих случаях экономика потеряла крупных налогоплательщиков и работодателей».
Фото: vivat-retail.ru