В авиационной отрасли происходит довольно простая вещь: кризис управления. Бурное развитие привело к сложной горизонтальной системе, которая основанная на частной собственности. Есть противоречие между отраслевой системой управления и промысловым способом производства. Проявления просты: чтобы делать сложные и адекватные управленческие системы, этот способ просто запрещается. Следствием этого: каждый двухсотый пилот находится под следствием. Комментирует Вадим Цыганаш, руководитель профсоюза авиации общего назначения, доктор юридических наук:
«Пилоты попадают под статью 238 ч1 УК РФ – оказание услуг ненадлежащего качества. Нет понятия безопасного полета. В результате мой разговор с прокурорами выглядит следующим: вы заведомо ставите пассажира в опасность, поэтому каждый полет небезопасен, пока не будет юридически это определено. Мы имеем совершенно уникальное решение суда, по которому нельзя не только взлетать, но и садиться. Недавно, например, чемпионы Европы по парапланам отбились от уголовного дела.
Самое частое правонарушение пилотов – нарушение правил использования воздушного пространства. Легализующие документы в СССР выдавались на летном поле. В Европе стоят около 2 тысяч долларов. А у нас порядка 60-70% судов являются партизанскими, проблема эта не решается и ведет к ликвидации авиаотрасли.
Это происходит с 2012 года, когда возникает приказ прокуратуры, прокуратура наработала практику. За последнюю неделю имеем 6 возбужденных дел против пилотов. Проблема в том, что нет подзаконных актов. Самым главным, что должно делать управление, это нормативная, инструктивная база. Но это означает взятие на себя ответственности. Она не берется, начинается система запрещения. Это не зависит ни от размера вложенных средств, ни от чего. Совокупная стоимость 1700 посадочных полос в России – 17-18 млрд рублей, это частные деньги. Но эта собственность экономически неэффективна, потому что такие правила.
Прекращается развитие, стареют кадры. У нас 67% пилотов находится за гранью 45+. Через 15 лет мы потеряем производство. План, который был в 2014 году, не исполнен на 70%, уровень подготовки пилотов неизвестно, экономической базы для развития не существует. Понятие перевозка, безопасность юридически не существуют. Решение этого кризиса пошло по пути запрещения.
Орган, который для этого создан – Росавиация – не создан для управления этими системами. Потери бюджета ежегодно около 3 млрд в год, это прямые патентные платежи. Закрыты авиационные учебные центры. По дельталетам, автожирам, планерам уже два года подготовки не существует. Мы начинаем проигрывать соревнования из-за возраста пилотов. Другое следствие – самоорганизация пилотов, которая выйдет на политический уровень. Только такой уровень позволяет разрешать эти задачи. Это допуск и легализация пилотов. Сегодня в задачах Росавиации нет задачи развития вообще.
Система подготовки от маленького самолета к большому, разрушена. У нас Росавиация не верифицирует лет, не считает его подтвержденным. Я налетал 1200 часов, подтвердить это я не в состоянии. Мы сформировали другую систему: госучилища. Пилот – это уровень образования. Это пилот с дипломом летчика. Во всем мире – уровень квалификации, совокупность навыков. Перейти можно только окончив очную форму училища, их 4 в нашей стране. Трудно сказать, почему так, задача – освоить бюджетные средства. Что касается заработков пилота, официально заработки запрещены, коммерческая деятельность, за исключением, когда вы имеете сертификат эксплуатанта. На сегодняшний день всего 200 авиакомпаний, среднее число пилотов 2 с небольшим. Фактически участвуют серые схемы, это 90% всех перелетов.
Могли бы пилоты зарабатывать серьезные деньги? Вполне. Это ознакомительные полеты, аэросъемка и так далее. Проигрывает страна в геополитическом смысле: Белоруссия готовит больше пилотов, чем мы. Рано или поздно придут люди, но это будут уже не наши пилоты.
Относительно недавнего конфликта Росавиации и Челавиа сожно выделить три пласта. Первый: государственно-управленческий. Это способы и технологии использования средств для достижения результатов. Бюджетные средства будут тратиться на бюджетные учреждения: Челавиа готовит пилота за 10 месяцев, а государство за 2,5 года. Стоимость в Челавиа – 3 млн, а в гос центра в районе 8-9 млн. Здесь нет понятия эффективности, экономии. Второй пласт: вопрос конкуренции. Когда появляется училище, которое готовит быстрее и дешевле, его нужно уничтожить. И третий пласт: абсолютно человеческие истории, государство людей обмануло. Очень жаль, что такая история происходит. Беда заключается в том, что эти монстры, госучилища, нежизнеспособны в принципе: как только госфинансирование прекратится, понадобится Челавиа».