Грандиозным скандалом отметился прошедший в конце февраля в селе Тобелер курултай алтайского, казахского и русского народов Кош-Агачского района. На нем общественность отдаленного района Горного Алтая подписались под письмом президенту России Владимиру Путину, в котором предложили ликвидировать национальный парк «Сайлюгемский». О том, как это все происходило, специально для «ФедералПресс» рассказал присутствовавший на курултае депутат Госсобрания – Эл Курултая Республики Алтай, секретарь республиканского комитета КПРФ Виктор Ромашкин:
Грандиозным скандалом отметился прошедший в конце февраля в селе Тобелер курултай алтайского, казахского и русского народов Кош-Агачского района. На нем общественность отдаленного района Горного Алтая подписались под письмом президенту России Владимиру Путину, в котором предложили ликвидировать национальный парк «Сайлюгемский». О том, как это все происходило, специально для «ФедералПресс» рассказал присутствовавший на курултае депутат Госсобрания – Эл Курултая Республики Алтай, секретарь республиканского комитета КПРФ Виктор Ромашкин:
«На курултай алтайского, казахского и русского народа в Кош-Агачском районе меня пригласил Урмат Князев, который сам был в своей время депутатом Госсобрания. Мы как раз в это время вместе с райкомом партии КПРФ проводили тут районную «Зарницу» на базе одной из школ. Поскольку Кош-Агачский район считается у нас отдаленным, я решил посетить это мероприятие. Оно проходило, наверное, в самом большом зале в селе Тобелер, где проживает преимущественно казахское население. Там cобрались представители основных трех народов алтайского, казахского и русского.
Главным вопросом собранного курултая стали проблемы, связанные с Сайлюгемским национальным парком. В районе довольно большой резонанс вызвало требование одного из заместителей главы Республики Алтай провести общественные слушания по расширению национального парка для, как говорилось в документе, «получения положительного заключения». Видимо, именно требование получить положительное заключение, а не изучить или узнать общественное мнение, сыграло главную негативную роль и было воспринято негативно.
Кстати, этот документ в свое время изучался в Госсобрании – Эл Курултае, где на предпоследней сессии прошлого года мы сделали депутатский запрос в адрес главы. Сделано это было в виде интерпелляции, когда под запросом по каким-то общественно-значимым вопросам подписывается более трети депутатов. Но на самом деле документ подписало более половины, из 41 где-то 24. Там же мы просили приостановить все же работу по расширению. Я тоже подписался под этим запросом, хотя понимал, что в Москве уже дано добро на расширение национального парка в разы. После того как мы обратились к главе республики, сообщив что есть такая негативная оценка населения, он нам ответил. Но при этом сообщил, что все работы, связанные с расширением парка, прекращены. Вот об этом я и доложил участникам курултая, который проходил в себе Тобелер.
На курултае прозвучали обвинения в том, что на территории национального парка проводятся какие-то охоты, хотя руководитель парка Александр Чайка уверял, что у них по уставу одной из форм привлечения средств может быть только спортивная охота в местах, где это разрешено. Причем, Чайка говорил, что за все время существования парка они не организовали ни одной коммерческой охоты. Но его выступление вызвало большое неприятие со стороны населения. И в итоге решили написать письмо президенту с предложением ликвидировать этот парк. Все было довольно эмоционально, но в митинговщину не перешло.
Я тоже выступал и говорил, что парки как и другие ООПТ, создаются именно для охраны природы. Говорил, что надо наращивать институт общественных охотоведов, дружинников, чтобы вместе охранять, потому что нашему депрессивному региону лишняя копейка на охрану природы – не лишняя.
Хотя поведение местного населения мне понятно. Здесь, в отдаленном районе, они живут довольно замкнуто. Многим из них не нравится ограничение свободы и передвижения, когда работники парка проверяют законность нахождения ружей. Некоторыми это интерпретируется чуть ли не как захват территории.
Думаю, что организаторы Курултая, выступившие с требованием ликвидации национального парка, пошли по самому простому пути: проси больше, чтобы хоть что-то дали. Они решили потребовать невозможного. И, скорее всего, для того, чтобы все-таки хоть чего-то добиться».