25 ноября 2017 года состоится XII Съезд Союза журналистов России. Одним из его делегатов от Свердловской области станет директор департамента «Факультет журналистики» УрФУ Борис Николаевич Лозовский. В преддверие съезда мы решили поговорить с деканом факультета о состоянии современного журналистского образования, о том, как отражается на нем общественно-политический климат и развитие средств коммуникаций, растет или падает спрос на журналистское ремесло – эти и другие вопросы корреспондент «ФедералПресс» обсудил с Борисом Лозовским.
– Борис Николаевич, какие главные проблемы журналистского образования вы бы обозначили?
Сегодня высшее образование, в особенности гуманитарное, стало по большей части платным. А потому родители студентов за свои «кровные» хотят, чтобы их дети это образование получили. Количество желающих поступить к нам не падает, а бюджетных мест все меньше. Если в прошлом году нам выделили лишь десять бюджетных мест, а в этом уже восемь, то в следующем их будет только шесть. Кто-то считает, что такой тренд выражает общее пренебрежение государства к гуманитарному образованию. На некоторых факультетах журналистики вообще нет бюджета. Недавно мне звонил мой коллега из Воронежа, у них в вузе вообще нет бюджетных мест для журналистов на следующий год. В связи с этим он обратился к ряду депутатов Госдумы, чтобы они вынесли этот вопрос на обсуждение. Я поддерживаю его позицию, потому что в конечном итоге, такое отношение через несколько звеньев сказывается на качестве журналистского образования. Раз люди будут приходить учиться только за деньги, а сейчас сие называется «образовательной услугой», так они будут требовать: вы должны нас научить этому и все тут. Но чтобы чему-то научиться, надо предпринять определенные и достаточно серьезные собственные усилия. Для этого нужны еще и бюджетные места, которые реально мотивированы обрести профессию.
– Сколько студентов, желающих реально стать журналистами, учится у вас?
Примерно треть студентов, которые учатся на нашем факультете, реально мотивированы овладеть знаниями и получить опыт. Они и хорошо учатся, и успевают одновременно сотрудничать и даже работать в СМИ. И в конце концов, становятся журналистами. Вторая треть – это те, кто по окончании работают в разных смежных областях: в пресс-службах, PR-отделах, рекламных агентствах. Третьи работают где угодно, они поступили на факультет журналистики без ярко выраженной мотивации.
– Как, по-вашему, можно оценить качество журналистского образования?
Есть разные рейтинги по журналистским факультетам. Но кто их считает и как – не всегда остается понятным. Думаю, что качество можно оценить по степени трудоустройства выпускников по профессии. Но это тоже трудно сделать, поскольку рынок сжимается. Несмотря на то, что, как заявляют руководители СМИ, при общем дефиците рабочих мест хороших журналистов мало.
– Но почему сжимается рынок труда для журналистов? Наступил некий кризис журналистики под натиском интернета, социальных сетей, блогеров? Или же кризиса нет, но есть адаптация профессии к меняющимся политико-экономическим условиям?
Не считаю правильным говорить о кризисе. Идет, как вы правильно заметили, процесс адаптации. Для кого-то он сложный, болезненный, кому-то удается сделать больше, кому-то меньше. Образование сегодня, как и многие другие сферы, просто приспосабливается к ситуации, связанной с технологиями, с изменением политического климата, с изменением структуры собственности в СМИ и много чем другим. Скажу так: появляется тенденция корпоративизации СМИ. Под корпорацией можно понимать не только предприятие, но и целую страну, например, ОАО «Россия», или ЗАО Свердловская область, ФПГ город Екатеринбург и так далее. И если этот процесс принять за данность, то, конечно, он меняет требования к журналисту, который встроен в такую корпорацию. То есть это не кризис, а процесс адаптации СМИ и журналистов к новым вызовам. А их – не так уж и мало. Например, меняется аудитория. Структура потребления информации у нее совсем иная, чем это было 20 лет назад.
– Как должен меняться журналист? Корпоративность требует солидарности от ее члена, даже некой веры в нее, признание ее правоты при любых обстоятельствах, ношение ее символов, участие в ее «ритуалах» и так далее. Это хорошо или плохо для данной специальности?
Как говорил классик, это «реальность, данная нам в ощущениях». Перед тем, кто выходит из стен вуза на рынок, всегда есть выбор, куда пойти. Мы говорим нашим студентам: если редакционная политика издания или канала совпадает с вашими взглядами, убеждениями и ценностями, то тогда идите и работайте. Если не нравится, ищите дальше. Если вообще ничего не подходит, тогда решайте вашу судьбу как-то иначе и не увязывайте ее с профессиональной журналистикой, а работайте где-то в смежных областях. А может быть, и вообще в какой-то принципиально иной сфере.
У нас была такая специализация – международная журналистика. Среди выпускников были две очень талантливые, способные и симпатичные девушки. По окончании они организовали свой бутик, назвали вроде бы «Эксклюзивные подарки». Не знаю, как обстоят дела с их бизнесом сейчас. Но образование им нужно было, наверное, чтобы понять, как работать с медиа, как их использовать в своем сегменте бизнеса.
Несколько лет назад побывал на Всемирном конгрессе преподавателей факультетов журналистики, он проходил в бельгийском Мехелене, так вот мы там в течение четырех дней обсуждали проблему, как поспеть за изменениями в политике, экономике, социальной сфере, в том числе и в технологиях, и как учебный процесс перемонтировать под них. То есть работа по части адаптации образования к реальности идет. И этой работы будет еще много.
– Падает ли спрос на журналистов? И в связи с чем: с социально-политическим климатом или с технологическим прогрессом?
Вопрос не в том, что спрос падает. Количество СМИ меньше не становится. Просто уменьшается количество мест в редакциях в силу оптимизации всех процессов по части оплаты труда, экономии средств и так далее. Но, правда, при этом сегодня в журналистике развивается фриланс, работа вне редакции. В связи с этими изменениями в этом году мы открыли новое направление «Медиакоммуникации», на котором будем обучать пользоваться всеми возможными технологическими новациями в области коммуникаций, всеми возможными исследованиями по части аудитории и много чему другому для продвижения журналистики как таковой, а также всего того, что производят медиа. У нас теперь есть такое направление подготовки, как «Издательское дело». Мы тем самым расширяем для наших выпускников возможности влиться в современный медиарынок. Впрочем, так делаем не только мы, факультеты журналистки других вузов идут в том же направлении.
– Мы живем во времена бурного технологического развития в сфере коммуникаций, это, безусловно, влияет на сферу медиа. Как вы оцениваете, что происходит сегодня со СМИ с учетом данного фактора?
Для начала надо признать, что медийная отрасль отстает от технологических инноваций. А что касается журналистского образования, то и оно не поспевает за гонкой технологий. Потому что само по себе образование гораздо консервативнее многих других отраслей, включая и медийную. И эта проблема, с которой сталкиваются все педагоги, в том числе и преподаватели на факультете журналистики.
Только что был в Москве на международной конференции Европейской ассоциации преподавателей журналистики. Там как раз обсуждалась тема отставания образования от развития технологий. Образование как таковое подразумевает наличие обязательного образовательного стандарта. Он предусматривает набор определенных компетенций, которые мы должны встроить в умения, знания и навыки бакалавра. Сегодня мы имеем также и стандарты, подготовленные Министерством труда и социальной защиты. Применительно к медиа уже готов десяток стандартов. Только разобраться в этом – серьезная проблема для тех, кто работает в СМИ. И тем более для тех, кто занимается журналистским образованием, поскольку нужно соединить требования федерального государственного образовательного стандарта со стандартами Минтруда и требованиями отрасли.
– В чем выражается влияние современных средств коммуникации на журналистскую работу? Она обесценивается под давлением интернет-самодеятельности?
Интернет с его возможностями поиска информации, конечно, влияет на журналистику как профессию. Труд журналиста на порядок ускоряется. У интернет-журналистки есть свои плюсы и минусы. У нас, например, работает преподаватель журналистики, доцент кафедры периодической печати и сетевых изданий Амиров Валерий Михайлович. Он был признан лучшим блогером в Уральском федеральном округе.
Профессиональный журналист, одновременно блогер. В то же время есть Юрий Дудь, у которого есть свой видеоканал на youtube.ru. с гигантским количеством просмотров. Он тоже журналист по образованию. Но есть и масса других, кто выносит на всеобщее обозрение разную ерунду и хлам. Одним словом, блогер блогеру – рознь. Но мы же способны отделить зерна от плевел и барахло от качественной журналистики? И уж тем более, вряд ли стоит противопоставлять журналиста блогеру. Нередко одно дополняет другое. Но бывает, что человек и без журналистского образования становится хорошим блогером.
Проблема в том, что в интернете часто трудно отличить правду от лжи. И бороться с этим почти невозможно. Есть такой автор Райан Холидей, он написал книжку «Верьте мне! Я лгу!». В ней он, после богатого опыта введения в заблуждение пользователей, признается в том, что спасения от вранья в интернете нет.
А то, что вы говорите про обесценивание нашего труда, то, мне кажется, это преувеличение. Возьмите «Российскую газету», «Аргументы и факты», «Коммерсантъ» или «Новую газету», список стремится к бесконечности. Какое там обесценивание? Там классная журналистика. Не понимаю, почему наше время стало временем «конца журналистики». Хватит ее хоронить! Согласен, есть и дурная, глупая и неграмотная журналистика. Но так было всегда. Но – это не признак заката профессии.
– А Союз журналистов в наше время еще нужен, он играет какую-нибудь важную роль?
Нужен. Это обозначение принадлежности к цеху. Всякая профессия стремится к объединению. Например, юристы, педагоги, писатели, металлурги объединяются? Объединяются. Эту потребность к объединению реализует и Союз журналистов. В нем есть Большое жюри, которое рассматривает жалобы людей, задетых журналистами. И, наоборот, когда по отношениям к журналистам поступили несправедливо. Понятно, что Союз журналистов – это не профсоюз. У него по нашему законодательству нет прав для той же защиты журналиста, если с ним поступили несправедливо. Но, тем не менее, используя публичность, свои связи и статус, периодически это делает. Скоро в Москве состоится внеочередной Съезд, там будет меняться руководство, где-то будут изменены функции, посмотрим, что будет. Но если говорить о сухом остатке, то эта организация, безусловно, нужна, чтобы журналисты чувствовали свою причастность к цеху, чтобы была возможность найти поддержку, повысить квалификацию, чем собственно говоря, и занимается наш Союз.
Фото: yeltsin.ru