Ханты-Мансийск 27-28 мая примет второй этап «Национального лесного форума». Среди участников – лесопромышленники, экологи, волонтеры, представители законодательной и исполнительной власти, а также профессиональных союзов. Специалисты обсудят проблемные вопросы лесной отрасли и охраны лесов, оценят эффективность управления лесами. Внимание будет уделено также развитию охотничьей инфраструктуры. Инициатор форума председатель комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев в интервью «ФедералПресс» рассказал о болевых точках взаимодействия государства, общества и бизнеса в вопросах лесопользования.
Почему именно ХМАО выбран для продолжения Национального лесного форума?
– ХМАО – один из важнейших субъектов уральского региона с точки зрения многоцелевого использования лесов. Конфликтов между лесопользователями возникает очень много. Одни заинтересованы в добыче природных ресурсов на лесных территориях, другие – в древесине. Третья же группа вообще призывает не трогать леса, потому что там должны быть звери, и нужно развивать охотничьи хозяйства. Все эти конфликты в уральском регионе достаточно яркие, на мой взгляд. Именно поэтому мы выбрали Ханты-Мансийск для проведения следующего этапа Национального лесного форума.
Есть ли примеры неработающей коммуникации между регионами по вопросам лесопользования? Из-за каких законодательных несовершенств возникают сбои при обмене мнениями и транслировании положительного опыта по решению лесохозяйственных проблем?
– Регионы очень по-разному справляются со своими полномочиями, в том числе с теми, которые им переданы с федерального уровня. Это стало одной из причин внесения изменений в законодательство. Проект о корректировке взаимоотношений федерального центра и регионов в части полномочий в области лесных отношений уже принят в первом чтении, и мы сейчас готовы ко второму.
Это дает больше возможностей и полномочий федеральному центру в части контроля за деятельностью регионов. И понятно, что с годами в регионах складываются определенные практики. Например, возьмем два соседних региона – Красноярский край и Иркутскую область. Вроде бы лес у них один – пограничный, но ситуации абсолютно разны с точки зрения незаконных рубок и пожарной ситуации. Все зависит от того, насколько регион использует полномочия, которые у него есть. А, может быть, дело вообще в тех практиках, которые исторически применяются на местах.
Поэтому необходимость обмена практиками, выявления лучших практик стала очевидной. И неудивительно, что инициатива Национального лесного форума исходит именно от Госдумы – все, в конце концов, упирается в законодательство. И нам очень важно выявить эти практики, чтобы закрепить их именно на законодательном уровне, чтобы это было правилом для всех.
Возможно ли в России внедрение и использование принципов «безотходности»?
– У нас одна из серьезнейших проблем – это межотраслевое взаимодействие: каждый отвечает за свое направление, а в целом результат странный. Но мы отвечаем перед нашими избирателями и вообще перед всей страной, и нам важен конечный результат. Потому что депутат не может придти к своему избирателю и сказать: «Я вот занимался только таким законопроектом. Претензии есть? Нет». Людей волнует результат, а не какие-то бюрократические хитросплетения.
Поэтому тема использования леса как национального богатства исключительно остра. Например, сейчас в городе Усть-Куте Иркутской области проводится эксперимент. Годами отходы от лесной промышленности скапливались на незаконных свалках, и теперь это все дымит годами и горит. При этом за тысячу километров поставляется уголь из Красноярского края для того, чтобы его сжигать в котельных, и чтобы жители Уста-Кута получали тепло. Глупость? Наверное, глупость. Исторически, может быть, так сложилось. Но это не значит, что мы должны поддерживать эту странную традицию. Сейчас подписано соглашение, и в Усть-Куте будет построена новая котельная, которая будет полностью работать на отходах лесной промышленности.
Люди будут получать тепло значительно дешевле. Одновременно будут решаться вопросы со свалками, не надо будет тратиться на уголь, и экология будет лучше (не будет угольной пыли) и т.д. Такие подходы должны становиться стандартами. Разработать эти стандарты невозможно на уровне одного министерства. Это межведомственная задача. Национальный лесной форум как раз позволяет собрать на одном поле разные ведомства и предпринимателей, чтобы выработать такие возможные стандарты.
ГЧП может способствовать совершенствованию экономики лесных отношений? И вообще запуганный бюрократией бизнес решается вступать в долгосрочные партнерские отношения с государством?
– Развитие государственно-частного партнерства исключительно важно, если мы хотим поддержать и выделить наши лесопользовательские отрасли для того, чтобы там оставались добросовестные частники. Очень часто понятие добросовестности подменяется формальным исполнением каких-то обязательств. Скажем, если арендатор лесного участка платит вовремя арендную плату, он уже является добросовестным. Но ведь этого мало. Пользовательская сфера подразумевает очень много факторов добросовестности. Тут и обеспечение возобновляемости ресурсов, сохранение экологии, обеспечение и бережное использование добываемых ресурсов. Формат ГЧП дает возможность в соглашении прописать обязательства сторон – как со стороны государства, так и со стороны бизнеса. И движение в сторону ГЧП в природопользовательской сфере началось.
Охотхозяйственные соглашения уже могут заключаться в формате государственно-частного партнерства. В этом году появится первое такое соглашение.
Я считаю, что за форматом ГЧП в этой сфере будущее. Это нужно для того, чтобы со стороны бизнеса не было паразитического отношения к ресурсам страны, чтобы это было бережное отношение к пользованию и приумножению наших национальных богатств.
Как оцениваете уровень взаимодействия органов власти и научного сообщества? Что нужно, чтобы коммуникации стали более тесными и эффективными?
– Я столкнулся с тем, что необходимые коммуникации между бизнесом и наукой в лесной сфере нарушены. В разных сегментах. В лесной отрасли существует кадровая проблема. В то же время вузы говорят, что от компаний нет заказов. Их сажаешь друг напротив друга, и выясняется, что они уже давно искали этого общения. Я проехал целый ряд вузов, связанных с лесной тематикой, и понял, что есть совершенно потрясающие технологии, которые позволяют решить проблемы учета леса, борьбы с незаконными рубками, оборота древесины. Скажем, в университете в Братске есть лесопромышленный факультет, и ребята там учатся на базе новых технологий. Созданные ими технологии позволяют восстановить историю целого леса, и идентифицировать любую часть дерева, выяснить, откуда оно происходит.
На площадке Национального лесного форума необходимо дать ученым возможность высказаться, потому что востребованность новых технологий все больше ощущается. Бизнес и государство на уровне лесхоза заинтересованы во внедрении новых технологий, которые делают лесную сферу прозрачной и подотчетной. Шаги к этому на законодательном уровне уже предприняты: теперь регионы обязаны публиковать всю информацию о своих лесах. Роскосмос имеет возможность создавать банк данных космических снимков. Это означает, что на любом участке на любой территории мы можем увидеть ретроспективу изменений с помощью космических снимков: были вырубки или нет, был пожар или нет и так далее.
Для чего вообще требуется законодательное регулирование производства и рынка дикоросов? В чем трудности? Возможно ли в принципе регулировать экономику дикоросов?
– В советские времена целые деревни могли спокойно зарабатывать на сборе дикоросов: были заготконторы, которые приезжали в деревни с «живыми» деньгами. А после изменения Лесного кодекса у нас нет оснований для работы этих заготконтор. В результате, люди собирают грибы-ягоды и продают их кто где может – рядом с домом или у дороги. Сегодня нам нужно дать людям возможность заработать: рынок дикоросов – необъятный.
Каким образом это делать?
- Через возможности потребкооперация. Но законодательство о потребкооперации и Лесной кодекс противоречат друг другу. Нам нужно понять, как создать условия, при которых эти противоречия были бы сведены на «нет», и люди могли бы зарабатывать.
Противоречивые нормы закона об охоте создали множество судебных споров. Есть ли какое-нибудь рациональное объяснение регулятивной слабости нынешнего охотничьего законодательства?
– Одна из самых важных и оживленных площадок на Национальном лесном форуме как раз посвящена охоте. К сожалению, изменения в законодательстве об охоте запоздали. Нам необходимо подтянуть терминологию и сделать ее единой, чтобы решить все проблемы людей, которые занимаются охотой. У нас, например, нет такого понятия как «вольерная охота». У нас нет законодательного определения прав охотпользователей, которые, например, разводят животных в вольерах. Вольер – это ведь необязательно маленькая клетка три на пять метров. Это может быть территория в несколько десятков гектаров.
У нас громадная страна, и возникает большая разница в проблемах охотников в Сибири и в Европейской части России. Для многих сибиряков охота – это совсем не развлечение и не времяпрепровождение. Это – и жизнь, и еда, и вопросы безопасности. Нельзя забывать и о том, что, по финансовым оценкам, объем незаконной охоты превышает объем законной. Таким образом, мы транжирим свое достояние, свои ресурсы. Мы должны работать на людей и на страну, а не на браконьеров.
Нам нужно серьезно выровнять ситуацию между охотпользователями-организациями, охотпользователями-частными лицами и коллективными охотпользователями, которых представляет Росохотрыболовсоюз. Это разные финансовые возможности, разные потребности, разное количество участников.
Совместно с Советом Федерации мы создали рабочую группу по изменению и совершенствованию законодательства в сфере охоты. Но, чтобы принимать взвешенные решения, которые нужны людям, нам нужна фактура из регионов. Теоретизировать можно сколько угодно. Если мы не будем учитывать реальные случаи и реальные потребности людей, – это будет неверно.
Мы подготовили и обсуждаем несколько законодательных инициатив, и на рабочей группе мы уже начали согласовывать все эти вопросы. Я думаю, что по итогам Национального лесного форума мы должны внести в Госдуму разные законодательные новеллы, которые произведут серьезный прорыв в охотпользовательской сфере.
Как разрешить конфликты лесничих и пожарных с отдыхающими в лесах: с одной стороны – противопожарный режим, и жечь костры и делать шашлыки нельзя, с другой, лес – территория общего пользования, как можно запрещать людям пользоваться ею для отдыха?
– Можно говорить о правах отдыхающих и жаловаться на ограничение каких-то прав, но факт остается фактом: большинство пожаров в России возникает из-за человеческого фактора. Сибирь горит каждый год. Каждый год! Все равно палят траву! На каждом шагу можно повесить объявление. Но надо понимать, что инспектора у каждого поля не поставишь. Я считаю, здесь нам нельзя уклоняться от намеченного пути. Нужно и вести работу с населением, и контролировать исполнение закона. И, конечно, вводить ограничения. До тех пор, пока мы не поймем, что мы серьезно снизили этот риск.
Фото: Алексей Дружинин/РИА Новости.