В Челябинске началась перезагрузка социального блока правительства региона: его возглавила бывший сенатор Совета Федерации Ирина Гехт. Одна из наиболее сложных сфер в области, как и во многих других муниципалитетах, – здравоохранение. О наиболее острых проблемах отрасли и путях их решения, а также о готовности минздрава к организационным и кадровым решениям в интервью «ФедералПресс» рассказал исполняющий обязанности министра здравоохранения Южного Урала Сергей Приколотин.
- Глава ведомства считает правильным передавать некоторые услуги на аутсорсинг, чтобы разгрузить руководство лечебных учреждений от лишних забот: « Для лечебного учреждения профильная услуга – это лечить».
- Сергей Приколотин в интервью «ФедералПресс» дал свою оценку проводимой оптимизации ситемы здравоохранения: «Лечебных- учреждений у нас меньше не стало».
- И.о. министра видит плюсы в закрытии роддомов на периферии: «У нас практически нулевая материнская смертность».
- Сергей Приколотин заявил, что примет любые решения нового руководства социального блока правительства Челябинской области, который возглавила экс-сенатор Ирина Гехт: «Я человек команды».
Болезненная манипуляция
Сергей Игоревич, когда вы вступали в должность, в числе одной из приоритетных задач называли проведение оптимизации системы здравоохранения. Достигнуты ли нужны показатели и как вы оцениваете эффект?
— Я бы использовал термин «реорганизация», потому что оптимизация подразумевает под собой не только какое-то изменение, а сокращение, в том числе структурных подразделений. На самом деле, по крайней мере лечебных учреждений, в том числе первичного звена, у нас меньше не стало. Мы проводили и продолжаем реорганизацию потому, что количество юридических лиц у нас еще достаточно велико.
Конечно, это болезненная манипуляция. Она влечет за собой определенные структурные изменения, связанные с людьми, которые ранее занимали руководящие посты: это и главные врачи учреждений, и главные бухгалтеры, экономисты, кадровая служба. Эти люди имеют определенное влияние, и для них потеря хорошего рабочего места является проблемой. Тем не менее мы с каждым стараемся работать индивидуально и избегать ситуаций, когда человек остался бы не у дел. В целом мы видим положительный эффект реализованных процессов.
А как вы оцениваете последствия реформирования системы для населения области?
— Все, что мы делаем, направлено на то, чтобы помощь оказывалась своевременно и качественно. Реорганизация не ставит перед собой задачу каким-то образом сократить количество учреждений и объем оказываемой помощи. Но вместе с тем не всегда там, где есть лечебные учреждения, мы можем обеспечить качественное оказание медицинской помощи.
Приведу пример: это трехуровневая система в родовспоможении. У нас практически нулевая материнская смертность, также ниже среднеиндикативных показателей по России показатели младенческой смертности, хотя ранее они были значительно хуже. Мы реорганизовали роддома на периферии. Там квалификация персонала не может быть качественной, если они принимают менее 500 родов в год. Все сложные случаи мы заранее выявляем и направляем женщин в перинатальные центры – учреждения третьего уровня. Мы оставили койки там, где раньше роддома существовали, для экстренных случаев. Это не всегда популярные методы, но они эффективны.
Могу привести пример укрупнения учреждений здравоохранения в Ашинском районе. Это Сим, Кропачево, Миньяр, которые теперь подчиняются районному центру. Далеко не в каждом учреждении был полный набор специалистов и видов обследования. Теперь это контурное, многопрофильное лечебное учреждение. Мы ни в коем случае не изменили структуру оказания медицинской помощи там, все остались на своих местах, только стали подчиняться одному руководителю, более рациональному. Сегодня есть не очень грамотное решение руководителя в Симе: большое количество сотрудников было отправлено в отпуск. Если бы у нас не было большой агломерации, не знаю, как бы мы оказывали помощь людям. Сегодня же применяется ротация кадров в рамках одного юридического лица.
Еще один плюс реструктуризации – чем крупнее учреждение, тем выше его категорийность и больше его финансирование. Кроме того, исчезают межбольничные расчеты, когда одна больница платит другой за оказание той услуги, которой у нее нет. Пациенту же без разницы, в больницу с каким названием он пришел: главное, чтобы он получил качественную помощь как можно ближе к тому месту, где он живет.
Все делается для того, чтобы оптимизировать расходы и более качественно использовать те ресурсы, которые на сегодняшний день есть, и максимально приблизить помощь к нашим больным.
Как далее используются эти сэкономленные средства?
— Мы должны выполнять майские указы президента. Поэтому основная часть этих средств идет на заработную плату сотрудникам, еще – на улучшение материально-технической базы. Приведу в пример Златоуст: разделили детскую и взрослую медицинские службы. Пока идет период становления, потом мы этот опыт реализуем на территории Миасса, а ранее такая практика была отработана в Копейске. Ранее дети не везде были в приоритете в многопрофильных учреждениях. Теперь если есть несколько учреждений на территории одного муниципалитета, мы стараемся сделать так, чтобы детское население обслуживалось отдельно от взрослого, потому что это слишком разная специфика и затратная составляющая. Руководитель должен заниматься своим направлением, учитывая его специфику, более эффективно распределять финансовые потоки. В Златоусте у нас получилась порядка 20 миллионов рублей годовая экономия.
Кстати, о Златоусте. Депутат законодательного собрания Ольга Мухометьярова привлекает внимание к ситуации с передачей на аутсорсинг службы организации питания в больницах города. Как вы оцениваете эту практику?
— Во всем мире есть тренд передавать непрофильные услуги другим специализированным организациям. Для лечебного учреждения профильная услуга – это лечить. Волну недовольства сегодня поднимают сотрудники столовых, которые теряют рабочие места. Возможно, они могли иметь какие-то бонусы от этой работы, я могу только предполагать. Аутсорсер готов взять на работу тех же сотрудников.
Для руководителя больницы приобретение продуктов питания, соблюдение всех требований, в том числе СанПиН, – это лишние заботы. Есть небольшие города, где нет предложений от коммерческих компаний, поэтому там руководство лечебных учреждений вынуждено содержать пищеблок. В Челябинске 80 процентов учреждений не готовят питание для пациентов сами. И все работает нормально. Все проверки коммерческих организаций проходят, это предусмотрено условиями контракта.
Значит, практика применения аутсорсинга будет применяться более широко?
— Это будущее нашей системы. Есть идея бухгалтерскую службу переводить на аутсорсинг, уборку помещений, транспортные услуги, что уже практикуется в регионе. Впрочем, такие решения руководители принимают сами, министерство регуляторную функцию не выполняет, наша задача – оценить риски.
Интересный опыт
В Копейске и глава города, и общественники, и многие представители медицинской отрасли настаивают на разрыве контракта с аутсорсером транспортных услуг на станции скорой помощи. Какова позиция министерства в этом вопросе?
— Это эксперимент. Копейск мы взяли потому, что эта территория относительно компактная. Главное преимущество – близкое расположение к Челябинску, и при форс-мажорных обстоятельствах мы могли быстро отреагировать и привлечь ресурсы Челябинска. К счастью, этого не понадобилось. Не могу сказать, что с исполнением контракта там все гладко, но тем не менее опыт, я думаю, можно признать интересным для дальнейшего рассмотрения и реализации на территории Челябинской области в целом. За этим будущее. В Москве прошло заседание «Ростеха» по вопросам аутсорсинга транспортной службы скорой помощи уже в масштабах всей Российской Федерации, на базе единого регулятора этой услуги. Мы в тренде.
Мы начали этот процесс и прекрасно видим его подводные камни и грабли, на которые не будем наступать при реализации данного направления на территории области.
То есть в Копейске не будет расторгаться контракт?
— Нарушения не повлияли на организацию работы скорой помощи, потому оснований для расторжения контракта нет. Мы ведем претензионную работу. На сегодняшний день уже около трехсот тысяч подрядной организацией выплачено компенсаций. В остальном все нормально: машины они на линию выпускают, с водителями все вопросы урегулировали, зарплату платят, всех все устраивает. Расторжение подобного контракта вызвало бы ряд других сложностей. Но это не последняя организация, которая занимается аутсорсингом транспортной функции. Уже три-четыре игрока этого рынка готовы конкурировать и оказывать качественную услугу, которая безусловно нужна и будет востребована.
В Челябинске тоже есть аутсорсинг. Все работает нормально.
Нельзя не вспомнить, что и сама так называемая оптимизация в последнее время подвергается критике. Недавно глава региона Алексей Текслер заявил о необходимости остановить необдуманную оптимизацию. Как это коррелирует с задачами, поставленными федеральным центром, и намерены ли вы как-то менять работу в этом направлении?
— По поводу именно необдуманной оптимизации я Алексея Леонидовича полностью поддерживаю. Такого быть не должно. Глава региона сказал, что мы ни в коем случае не должны затрагивать сельских территорий, лишь усиливать там свое присутствие. Кстати, именно сейчас мы реализуем строительство новых объектов в рамках региональных и федеральных проектов. Это и ремонт, и переформатирование старых лечебных учреждений – мы отказываемся от объектов с печным отоплением, с туалетами на улице. Только в этом году мы построим девять новых объектов в рамках федерального проекта, плюс еще 15 пойдут под замену за счет регионального бюджета. Но их должно быть больше. У нас 659 ФАПов, большинство из них нуждаются в том или ином ремонте. Сейчас это только начало нашей работы, которая наверняка получит положительную оценку наших граждан.
То же самое касается первичного звена. Мы реализуем программу «Открытая поликлиника», которая наверняка скажется в целом на восприятии здравоохранения. Программа призвана создать комфортные условия первичной медицинской помощи. Это и реализация проекта «Бережливое производство», который мы в поликлиниках воплощаем. Около 110 объектов у нас запланировано. Уже принято решение руководителя о выделении денежных средств на ремонт входных групп, которое позволит создать условия единообразия. Согласован соответствующий брендбук.
Каков будет функционал этого новшества? Речь наверняка идет не только о внешнем виде объектов здравоохранения?
— Это лицо поликлиники. Кроме того, будут внедрены маршрутизаторы, это особенности первичного приема пациентов: каким образом он приходит в поликлинику, как он оформляет документы, насколько быстро получает консультацию.
«Решения правительства обсуждать не намерен»
Новый вице-губернатор, курирующий социальный блок, Ирина Гехт также наверняка говорит вам о необходимости качественных перемен. Как складываются ваши отношения и намечены ли уже новые пути преобразований, в том числе в кадровой политике?
– Сегодня идет предвыборный период, а сфера здравоохранения во всех странах – одна из тех, которыми люди всегда недовольны. В нынешней же ситуации я понимаю, что могут быть любые решения. Я человек команды и готов поддержать эти решения. Моя единственная задача – реализация процессов, которые были запущены. Я как профессионал давно работаю в этом направлении и понимаю, что шаг назад или топтание на месте приведет к большому отставанию, наверстать которое будет сложно. С Ириной Альфредовной я знаком давно, она отличный профессионал, хорошо знает социальную сферу, и здравоохранение в частности. Она приняла для себя очень непростое решение, потому что объем работы здесь очень большой. Я готов ее поддержать, но не собираюсь обсуждать решения, которые будут приниматься на уровне правительства.
Сейчас основная задача – реализация национальных проектов, подготовка к саммиту ШОС, решение кадровых проблем, работа с сельскими территориями. Мы понимаем, насколько это непросто, но команда в министерстве сформировалась серьезная. Я уверен, что вместе мы справимся.
А в чем вы видите причину проблемы нехватки кадров в медицине? Неэффективны программы поддержки специалистов, недостаточно выпускает профильный вуз, что-то еще?
— В Челябинске медицинский институт – очень высоко котируемое заведение, я считаю. Несмотря на то что отношение к медикам сильно изменилось, конкурс на поступление в вуз становится все больше. Это говорит о престиже профессии в целом.
Но вот в государственные учреждения приходят единицы. Могу сказать, большая заслуга нашей команды в том, что мы заложили очень серьезную основу для исправления ситуации. У нас был непростой период, когда не было понимания, как нам работать с будущими коллегами. Теперь такое понимание есть. Уже второй год мы реализуем целый набор программ для привлечения и удержания специалистов. Мы должны формировать условия для сегодняшних студентов таким образом, чтобы они приходили работать в наши больницы и по необходимой специальности. Максимальный результат мы получим лет через пять. Но уже сейчас регион остро нуждается в порядка 1600 специалистах.
При моих встречах с будущими коллегами, студентами 6 курса, только 15 процентов из них говорят о том, что готовы работать в системе государственного здравоохранения.
С чем это связано и какую альтернативу выбирают выпускники?
— Тяжело. Уровень ответственности очень большой, при этом достаточно высокий прессинг со стороны пациентов. Не все готовы работать с большими потоками людей. Многие планируют идти в частные структуры, в страховую медицину, фармацевтику.
К тому же появляется все больше рисков у медицинских работников. Скажу честно, есть много исков к врачам, претензии часто бывают необоснованными. Хотя без ошибок нет опыта. Есть такая поговорка, что у каждого хирурга и реаниматолога есть свое небольшое кладбище. Он с этим живет и несет этот крест.
Право на ошибку должно быть. Уголовная ответственность для врача – это последующая потеря его как специалиста. Недавняя история с гинекологом, который отработал 40 лет и все его заслуги забыли, – ужасная, и об этом говорит все наше профессиональное сообщество. Эта проблема отпугивает наших будущих коллег.
А насколько конкурентен в нашем регионе уровень зарплат?
— Вполне. Общаясь с коллективами и озвучивая зарплату, вижу разную реакцию. Стараюсь поговорить с каждым работником, особенно сейчас, когда происходит изменение структуры заработной платы. Возникает очень много вопросов, связанных с доплатами, которые всегда были традиционными, а сегодня являются рекомендательными. Руководители лечебных учреждений сейчас имеют более широкие полномочия, принимают решения в этом вопросе. Мы их, конечно, курируем в рамках законодательства. Пока, видимо, мы где-то недорабатываем с руководителями, недостаточно разъясняем политику государства в этом направлении и получаем негатив. Но мы работаем над этим. Наша задача сейчас – чтобы все проводимые изменения не привели к уменьшению зарплаты.
«Это наша боль»
Говоря о рисках представителей профессии, нельзя не вспомнить случаи, когда врачей обвинили в гибели детей в Копейске. Каковы результаты проверки, которую проводило министерство?
— Это наша боль, мы ее очень тяжело переживаем, и нет ни одного равнодушного врача. Не могу не признаться, что мы выявили достаточно много нарушений и дефектов в организации помощи детскому населению в Копейске. В связи с этим были приняты в том числе управленческие решения и организационные, которые мы будем реализовывать до конца года. Это создание детского учреждения здравоохранения стационарного типа и реорганизация поликлиники. Выводы мы сделали. Не оправдываясь, все же хочу сказать, что все случаи имели атипичную картину протекания заболевания и очень серьезные сложности в диагностике. Это было признано и региональной комиссией, и комиссией из Москвы. Это не оправдывает нас как специалистов. Сыграла роль опять-таки нехватка персонала.
Как вы справедливо заметили, в последнее время участились случаи уголовного преследования врачей, в том числе сейчас сразу несколько руководителей подозреваются в коррупции. Чем это можно объяснить? Могут ли быть связаны правонарушения со сложностью проведения закупок, к примеру, когда руководители по недосмотру совершают ошибки?
— Закупки, начиная с оборудования и до предметов повседневного использования, расходных материалов, – это естественный процесс. Лет 10–15 назад к этому было не столь пристальное внимание. Наверное, были какие-то лазейки в законах и, могу предположить, не совсем законные механизмы. Сейчас мы под таким жестким контролем, особенно всего, что связано с закупками, что я не представляю, как можно тут что-то незаконное придумать.
У нас есть централизованные закупки. В этом году мы более чем на три миллиарда приобретаем различной техники, ремонтов и так далее. Это в рамках национальных проектов. Такие крупные закупки как раз проводятся для того, чтобы снизить коррупционные риски.
Что касается главных врачей, то надо не забывать, что у нас не так давно учреждения перешли из муниципальной в государственную собственность. При аудите учреждений мы находили очень большое количество недостатков, которые мы исправляли. Видимо, не у всех руководителей в головах все поменялось. Хочется верить, что у нас работают ответственные люди, которые не будут незаконных манипуляций осуществлять, чтобы получить какую-то выгоду при реализации наших поручений или выполнении ежемесячных своих закупок. Но все мы люди, и я солидарен со всеми контрольными и правоохранительными органами, когда что-то незаконное происходит, мы полностью содействуем, чтобы преступник получил наказание. Никаких прикрытий не существует, никакой поддержки не будет. Это принципиальная позиция.
Фото: сайт губернатора Челябинской области