Национальная российская валюта ставит очередные антирекорды. Некоторые эксперты заявляют, что плавающий курс рубля выигрышен для страны, а вице-премьер правительства Игорь Шувалов, в свою очередь, посоветовал россиянам обращать меньше внимания на изменение валютных курсов. Своим видением причин происходящего, возможных рисков и среднесрочных перспектив экономики РФ с «ФедералПресс» поделился доктор экономических наук и бизнес-консультант Александр Полиди.
Национальная российская валюта ставит очередные антирекорды. Некоторые эксперты заявляют, что плавающий курс рубля выигрышен для страны, а вице-премьер правительства Игорь Шувалов, в свою очередь, посоветовал россиянам обращать меньше внимания на изменение валютных курсов. Своим видением причин происходящего, возможных рисков и среднесрочных перспектив экономики РФ с «ФедералПресс» поделился доктор экономических наук и бизнес-консультант Александр Полиди.
Причины рублевого пике
Колебания курса валют, которые мы наблюдаем сегодня (а это реальная, очень серьезная девальвация рубля), – это результат нескольких факторов. С одной стороны – это переход Центрального банка на таргетирование инфляции и отказ от прямой поддержки курса рубля. А также крайне неблагоприятная конъюнктура и фиаско той сырьевой модели экономики, которая сложилась в России. В прошлом году стало очевидно, что без серьезных инвестиций и без модернизации несырьевых отраслей экономики РФ будет все сильнее приобретать черты «страны-дауншифтера» (как недавно выразился глава Сбербанка Герман Греф).
Понятно, что Центральный банк, борясь с инфляцией, делает это для улучшения инвестиционного климата. Но, как мне кажется, те конъюнктурные изменения – падение цен и сокращение спроса на сырье в мире – привели к тому, что российский рубль ушел в пике. Я как экономист вижу, что наибольшую угрозу в углублении экономического спада создает не инфляция, а именно этот пикирующий валютный курс.
В течение двух с лишним лет мы говорим об импортозамещении. Но быстрого внедрения импортозамещения в стране так и не получилось. И получиться не может по причине крайне низкой инвестиционной привлекательности нашей экономики и ограниченности внутренних инвестиционных ресурсов. А внешние ресурсы для нас недоступны из-за санкций. При этом курс рубля на импортозависимом рынке, с которого ушли попавшие под контрсанкции поставщики, провоцирует рост цен. В итоге, начав бороться с инфляцией, мы в результате эту инфляцию подтолкнули. Опять же на эти процессы очень серьезно влияет политика.
Мы сегодня видим то, что видим, – что рынки пусты. Уход иностранных поставщиков не привел к серьезному росту и действительному замещению внутренними поставщиками. Поэтому потребительский рынок впал в серьезное состояние спада. Кстати, говоря, впервые за 15 лет зафиксирован спад на общероссийском и региональном рынке. То есть когда уже нет сокращения роста розничного оборота, а фиксируется его снижение (по разным оценкам – от 11 % до 16 % по результатам второго полугодия 2015 года). Я думаю, что эта тенденция, однозначно, сохранится и усилится в первом полугодии 2016-го, если курс будет вести себя так, как он себя и ведет. То есть продолжится удорожание импорта, рост цен на прилавках (и, соответственно, рост продуктовой и потребительской инфляции). Следствием этого должно стать снижение розничного товарооборота (по моим оценкам – до 20 %).
Нюансы экономической ситуации в России
Хотел бы подчеркнуть, что сегодняшний рост курса доллара и ситуация на рынках вызваны не только экономическими, но и внеэкономическими факторами, такими как политика, влияние внешних рынков, негативные информационные поводы, слухи, нервозность и т. д. И те варианты поведения рубля, которые мы наблюдаем сегодня, естественно, провоцируют нервозность на рынке. Но сбережения у основной массы среднего класса потребителей (т. е., самых покупательно активных и многочисленных) в достаточной степени подтаяли в прошлом году (из-за роста цен и первой волны нервозности). Поэтому сегодня новая нервозность не приведет к активизации потребительского поведения, не приведет к росту перевода сбережений в доллары и евро. Но, как я уже сказал, нас ожидает значительный спад розничного товарооборота.
Мы видим, что очень большую гибкость проявляют иностранные поставщики товаров, например, на рынке автомобилей. К примеру, в долларовом эквиваленте цена автомобилей снизилась в два раза по сравнению с 2013 годом. Понятно, что это является очень высокой степенью гибкости производителей и их нежеланием потерять достаточно перспективный российский рынок, а также готовностью работать фактически в убыток. При этом инфляция в высококонкурентных отраслях гораздо ниже, чем в целом по стране. Так, несмотря на двукратную девальвацию рубля в течение последних полутора лет, цены на авиабилеты за этот же период выросли на 6 %. Причем это характерно не только для российских, но и для иностранных авиакомпаний. Такие изменения оправдываются тем, что компании изыскивают резервы. Резервы повышают производительность и эффективность бизнеса, способствуя работе компаний с минимальной маржой (а то и убытком) ради сохранения в долгосрочной перспективе присутствия на рынке. Но в случае усугубления ситуации на валютном рынке дальнейшего выжимания эффективности на высококонкурентном рынке может не быть.
Самая большая опасность, на мой взгляд, состоит не в непрогнозируемом поведение собственного рынка. А в том, что под воздействием социального накала (социальной реакции на рост цен, инфляцию, курс) государство может усилить регулятивную деятельность на розничном рынке. Возможно, в электоральном году федеральная власть таким образом захочет продемонстрировать свою решимость бороться с ценами. Это, конечно, станет популистским шагом. Но чем больше государство будет увлекаться ограничением цен и конкуренциями, тем в большей степени будет заложен рост инфляции, который проявится позже. Здесь кроются мои самые большие опасения.
Региональная специфика
Поведение кубанцев, как и в целом жителей благополучных регионов (Москва, Петербург), в которых есть спад потребительской активности, меняется. Но спад не кратный, он отличается от ряда депрессивных субъектов федерации). Здесь играет роль и относительная благополучность региона, и большой иногородний туристический спрос. В этом смысле Краснодарский край находится в более привилегированном положении.
При этом меняется структура потребления. Достаточно посмотреть на происходящее сейчас в торговых сетях. Там идет вымывание импорта по причине санкций и контрсанкций и очень серьезное (иногда даже кратное) увеличение цен на сезонные товары. Например, на овощи, которые сегодня просто колоссально подорожали, или молочную продукцию. То есть это общероссийский тренд.
Я бы не связывал эти процессы с экономическими факторами. Отмечу, что освобождается ниша, которая не может быть естественно быстро замещена ни российским, ни каким либо другим товаром. И реакцией рынка является крайне быстрый рост цен. Поэтому у нас продовольственная инфляция в стране находится очень высоком уровне. Фактически выше того уровня официальной инфляции, который объявляется правительством.
Валютный вопрос
По роду деятельности я часто контактирую с представителями кубанского банковского сектора. Отмечу, что в отличие от серьезной девальвации первой волны кризиса (в 2014 году), когда банки испытывали колоссальный прирост спроса на валюту, сегодня этого нет. У жителей Краснодарского края, как и у россиян в целом, произошло исчерпание временно свободных денег и сбережений (которые могут быть переведены в доллары и евро). И, несмотря на очень резкую девальвацию рубля, мы не видим ни очередей в обменных пунктах, ни какого-то очень серьезного спроса именно на розничном валютном рынке. То есть можно констатировать, что очень сильно сократились сбережения. И поэтому спрос на доллары и евро со стороны населения (в том числе и среднего класса) в разы (если не в десятки раз) слабее, чем он был в конце 2014-го.