Сегодня, 19 января, исполняется три года с момента создания СКФО. Вместе с появлением нового округа его населению полагались подъем экономики, социальные блага, стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Эксперты «ФедералПресс.Юг» поразмышляли, дождались ли жители СКФО обещанного через три года. Об итогах трехлетнего существования округа – в материале экспертного канала.
Сегодня, 19 января, исполняется три года с момента создания СКФО. Вместе с появлением нового округа его населению полагались подъем экономики, социальные блага, стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Эксперты «ФедералПресс.Юг» поразмышляли, дождались ли жители СКФО обещанного через три года. Об итогах трехлетнего существования округа – в материале экспертного канала.
Об инвестициях
По мнению экспертов «ФедералПресс.Юг», было бы логично, если бы часть функций, лежащих на республиканских правительствах, переместилась в администрацию полпредства: субъекты СКФО небольшие, управление непрозрачное, поэтому передача ряда полномочий в пользу более крупной структуры, такой как полпредство, выглядела закономерной.
«Следует разделять, ради чего округ создавался, и что из этого всего получилось в итоге, – говорит Денис Соколов, руководитель Центра социально-экономических исследований регионов Ramcom. – На деле вышло, что перехватить какие-то управленческие функции у республиканских правительств не удалось. – Последние попросту не отдали собственные полномочия и по-прежнему остались непрозрачными для внешнего управления. За федеральным центром и крупными московскими институтами развития сохраняется разве что контроль над инвестиционными потоками».
По мнению экспертов, инвестиционные проекты с участием полпредства пока далеки от идеальных. Аналитики сомневаются, что из них можно создать драйверы развития экономики региона. «Жители края и административная элита округа – две большие разницы, – поясняет Соколов. – Простые люди, живущие в регионе, настолько отчуждены от государства, что им очень сложно включиться в работу. Население достаточно равнодушно к инвестиционным проектам потому, что ничего от них не получает. Так, например, инвестпроекты, связанные с сельским хозяйством, – это давно освоенные технологии по перераспределению ресурсов. И в основном деньги поступают в распоряжение административных элит».
Страсти по земле и принципы невмешательства
Одной из острых проблем в регионе многие эксперты называют сегодня земельную тему, точнее, имеющуюся неопределенность в юридическом статусе земель. Особенно на территориях, выделяемых под туристско-рекреационный комплекс.
«Пожалуй, это самый сложный, взрывоопасный, затянувшийся и тонкий вопрос, – комментирует Светлана Липина, кавказовед, профессор кафедры экономики Института международных экономических связей (ИМЭС), директор Центра городского планирования Института региональных исследований и городского планирования НИУ «Высшая школа экономики» (ВШЭ). – Причем не только в Кабардино-Балкарии, где на курортные зоны ажиотажный спрос. На всем Северном Кавказе в разгаре политическая борьба за лучшие наделы». В СКФО, между тем, по словам эксперта, существование проблемы земельного вопроса игнорируется, что лишний раз демонстрирует избранный полпредством принцип невмешательства в дела республиканских правительств.
«За последнее время было несколько примеров, когда вмешательство полпредства в ту или иную политическую ситуацию приносило эффект, – вспоминает Денис Соколов. – Так, можно вспомнить конфликт на востоке Ставропольского края, связанный с выселением и выпиской чабанов из кошар. Напряжение сохраняется и сегодня, но остроту, накал полпредству удалось своевременно погасить, разведя конфликтующие стороны по углам».
Одной из острых проблем в регионе многие эксперты называют сегодня земельный вопрос, точнее, имеющуюся неопределенность в юридическом статусе земель
Конфликты людские не причина, а результат
«Следует говорить не о межнациональных, а о национальных отношениях, – высказывает свое мнение Сергей Арутюнов, российский этнолог, социальный антрополог, доктор исторических наук, член-корреспондент РАН, заведующий отделом народов Кавказа в Институте этнологии и антропологии РАН. – Они только ухудшаются. Объектами религиозно-националистического экстремизма и террора становятся уже не только полицейские и бюрократы, но и самые уважаемые ученые (Аслан Ципинов и другие). Многих лжеисламистов удалось запугать, заставить замолчать. Показательно убийство шейха Саида Афанди аль-Чиркави».
Так или иначе, по словам собеседника, любые человеческие разногласия, приводящие порой к трагическим последствиям, это уже результат – политических, социальных и экономических пробелов.
«Безответственные воеводы позволяют себе демарши, способные привести к братоубийственным столкновениям, например, попытка разжечь чечено-ингушский территориальный спор, – продолжает Сергей Арутюнов. – Ни один квартет не станет лучше играть от перестановки стульев, если музыканты априори не музыкальны. Без переноса центра тяжести принятия важнейших решений местного значения, и, соответственно, основных функций финансового сбора и распределения с федерального на низовой уровень, даже не на республиканско-краевой, а на муниципально-кантональный, никакого концерта не получится».
А северокавказский «квартет», не стоит забывать, постоянно расширяется (рекорды демографии бьют Дагестан, Ингушетия, Чеченская Республика). «Можно сколько угодно говорить об этнических конфликтах в СКФО, однако дело не в том, что кто-то кого-то намеренно вытесняет, а в том, что банально нет работы, нет никакой перспективы в сельской местности, – аргументирует Денис Соколов. – Кроме того, на Кавказе сложилась ситуация, в которой государство отсутствует, а основные нужды людей – коллективную безопасность, защиту собственности – обеспечивает система семейно-родовых автократий и жестких локалитетов». А сообщества и люди, по словам собеседника, привыкшие жить в государстве, которому положено решать их насущные вопросы, вынуждены переезжать. По большей части в крупные города, такие как Москва, Санкт-Петербург.
Проблемы с занятостью населения и перспективами территорий приводят к потере конкурентоспособности всей страны: импорт все больше замещает то, что можно было бы производить самим. «А мы по сути ничего не производим, – констатирует Денис Соколов. – Кроме нефти. Это приговор не только для СКФО. Напротив, Северный Кавказ практически единственная в России жизнеспособная территория, поскольку региональные элиты здесь забирают большую часть бюджетного пирога по сравнению с другими регионами страны. Соответственно, население вынуждено каким-то образом все-таки выживать. Шить шубы, обувь, шапки, выращивать капусту, яблоки. Возить все это в Москву».
Признаки потенциального конфликта в кавказских республиках выявляет и вопрос этнической территориальной собственности, считают ряд кавказоведов. «В сельской местности этнические группы в основном проживают в анклавах, – объясняет Светлана Липина, – где территория все еще воспринимается как этническая собственность одного из народов. Соответственно, любой прецедент с уточнением или переопределением границы того или иного административного образования на Северном Кавказе может иметь не самые позитивные последствия в регионе».
Современный сценарий решения проблемы эксперты видят в справедливом демографическом принципе с учетом мнений уважаемых в обществе старейшин, религиозных деятелей, представителей власти.
Требуются глобальные реформы
Экспертное сообщество практически единодушно в том, что округ стоит перед необходимостью глобальных реформ, к которым, по сути, еще никто не приступал.
Прежде всего, по мнению экспертов, надо сосредоточиться на проектах развития территорий. «Необходимо понимать, что, имея высокую плотность населения, хороший молодежный показатель во всех республиках Северного Кавказа (молодое население там составляет почти 50 %, в том числе экономически активное), необходимо и важно создавать большое количество рабочих мест, – считает Светлана Липина. – Но внимание. Не просто рабочих мест – предложений для чернорабочих, а мест, соответствующих качеству населения, с тем образовательным уровнем, который они имеют. Мы прекрасно знаем, что в республиках проживает большое количество и физиков, и математиков, и инженеров. Но они не востребованы».
Но локальными реформами не обойтись, говорят эксперты. «Пока современная государственная бюджетная система действует как «лед-девять» в известной книге Курта Воннегута «Колыбельная для кошки», – сравнивает Денис Соколов. – То есть все, что могло бы шевелиться, замерзает. Можно говорить про бешеное неравенство в северокавказских республиках, но, с другой стороны, именно в силу отсутствия других средств существования, кроме продуктов собственного труда, на Северном Кавказе существует овощеводство, животноводство, пусть и приусадебное, производство обуви, другие ремесла».
«Все мои студенты, кто с Северного Кавказа, учатся порой даже лучше, чем их сверстники с других территорий нашей большой страны, – подтверждает Светлана Липина. – Помимо того, что им хочется самим учиться и знать, они еще вынуждены порой доказывать, что они лучше знают. И именно это стимулирует их к получению более качественных знаний. Порой их ответы и результаты превышают даже результаты ребят, которые выросли и учились в Москве. Стремление к знаниям есть».
Елена Свириденко, Светлана Берило