Несмотря на санкции, американские компании продолжают сотрудничать с главным российским поставщиком титана и продлевают контракты на годы вперед. В интервью с гендиректором ВСМПО-АВИСМА Михаилом Воеводиным вы сможете прочитать о том, как геополитическая обстановка повлияла на торговые и финансовые связи, как развивается российская высокотехнологичная промышленность, и даже о том, почему клюшки для гольфа больше не производятся из российского металла.
Несмотря на санкции, американские компании продолжают сотрудничать с главным российским поставщиком титана и продлевают контракты на годы вперед. В интервью с генеральным директором ВСМПО-АВИСМА Михаилом Воеводиным вы сможете прочитать о том, как геополитическая обстановка повлияла на торговые и финансовые связи, как развивается российская высокотехнологичная промышленность, и даже о том, почему клюшки для гольфа больше не производятся из российского металла.
На сегодняшний день 30 % всего потребляемого в мире титана производится ВСМПО-АВИСМА. Какова структура ваших и заказов и кто ваши потребители?
Начали выход на мировой рынок мы в 90-х годах, потому что российский заказ резко сократился и по сути у предприятия было две альтернативы: закрыться или начать работать на внешний рынок. Заняло это порядка десяти лет. Первый экспортный контракт ВСМПО подписал уже в 1993 году, до поставки высокотехнологичной продукции мы дошли к 2003 году, с тех пор мы и удерживаем эти 30 % мирового рынка. Титан практически не используется в простых продуктах, он или слишком дорог, или его свойства просто там не нужны. В России основным нашим потребителем является вся отечественная высокотехнологичная промышленность – авиастроители, судостроители, производители двигателей. Что касается экспорта, 80 % внешних поставок приходится на авиационную и космическую отрасли, а порядка 10–15 % составляет так называемый промышленный титан, предназначенный для производственных предприятий, атомных станций, опреснительных заводов, нефтехимической отрасли. Среди стран основным потребителем являются США, мы сотрудничаем не только с конечным авиастроителем – Boeing, но и с поставщиками комплектующих, например, с компанией Goodrich, которая производит шасси, как для Boeing, так и для Airbus. Американские компании, как и мы, поставляют свою продукцию всему миру, поэтому наш титан, отправляясь в Америку, потом попадает и в Европу, и в Китай.
А насколько велик рынок в Китае, и какую долю вы могли бы там занять?
Мы два года назад подписали договор о поставке штамповок с механической обработкой в Китай для их программы гражданского самолета. К сожалению, пока этот самолет не летает и поставки идут в тестовом режиме, для испытательных образцов. Но когда этот самолет пойдет в серию, мы будем основным поставщиком штамповок для его производителя. Речь идет о чисто китайском Comac С919, это узкофюзеляжный самолет, конкурент Boeing 737 и Airbus A320. Надо понимать, что китайцы производят очень много титана сами для своего внутреннего потребления, просто они не достигли уровня развития ВСМПО-АВИСМА ни по технологиям, ни по разработке сплавов, ни по организации производства, поэтому для массового самолета, для которого важны качество, надежность и эффективность, планируют закупать титан у нас, но для других целей они делают очень много сами. И в первую очередь они вышли на наиболее простой рынок – промышленного титана. Например, если раньше наш титан шел в том числе на клюшки для гольфа, то теперь все клюшки для гольфа китайские. Так же как и оправы очков, корпусы наручных часов – практически весь бытовой титан из Китая.
Но на данный момент вы смогли увеличить долю поставок для авиакосмической отрасли с 70 % в 2014 году до 85 %. Как вам это удалось?
Тут два аспекта. Вот эта пропорция – она может изменяться или благодаря росту авиапроизводства, или благодаря уменьшению доли промышленного титана. В этом году, в 2015-м, совпали обе эти тенденции. Авиастроители действительно наращивают свои производственные показатели, и им нужно все больше и больше титана. Вышли на рынок очень титаноемкие самолеты, такие как Boeing 787, Airbus А350, разрабатывается Boeing 777Х. С другой стороны, после кризиса 2008–2009 годов рынок промышленного титана так и не вышел на докризисный уровень. Если в 2007 году мы экспортировали порядка шести-семи тысяч тонн титана и изделий из него на промышленный мировой рынок, то сегодня этот экспорт составляет всего полторы тысячи тонн. И это ничего не говорит ни о производстве ВСМПО, ни нашем качестве, ни о нашей востребованности, а только о падении рынка. К тому же после аварии на Фукусиме остановились практически все строительства атомных станций, а они являлись основным потребителем промышленного титана. До сих пор нет глобальных инвестиций в опреснительные заводы, а это второй потребитель промышленного титана, и с учетом сегодняшних цен на нефть нефтедобыча, которая является третьим потребителем промышленного титана, тоже сокращается, особенно титаноемкая офшорная.
Вы упомянули проект Boeing 777Х. Хотелось спросить, в целом как развивается сотрудничество с этой компанией и как вы работаете теперь, в условиях санкций?
В прошлом году в условиях санкций мы продлили наши контракты до 2022 года, а некоторые – до 2024-го. С одной стороны, это показатель востребованности именно нашего предприятия, с другой стороны – интеграции России в мировое промышленное сообщество. Глядя в будущее, очень хочется, чтоб таких связей между странами было гораздо больше и политика играла в будущем меньшую роль. Конкретно нас санкции практически не затронули, не пострадали ни сбыт, ни продажи, ни закупки. Наша инвестиционная программа не останавливается, она у нас в среднем в последние годы составляет от 200 до 300 млн долларов ежегодно. Наверное, единственное влияние санкций на нас оказывается через финансовый рынок. ВСМПО, начиная с 2009 года, в основном кредитуется в иностранных банках, и мы почувствовали, что с прошлого года это кредитование усложняется. К счастью, в последнее время нам не требовались дополнительные средства, потому что наш кредитный портфель не увеличивался. Но вот на третий и четвертый кварталы этого года у нас планируется перекредитование, мы уже начали готовиться к этому процессу и чувствуем некоторые сложности, но, как говорят мои друзья, проблема, если ее можно решить с помощью денег, не проблема, а просто трата.
Сорок процентов ильменита, несмотря на сложную геополитическую обстановку, вы получаете от украинских поставщиков. Как обстоят дела на рынке этого сырья?
Когда у тебя на складе лежит сырья на полгода вперед и ты можешь временно отказаться от закупок, у тебя очень хорошая переговорная позиция с любым поставщиком из любой страны. За счет этого нам удалось добиться сокращения наших расходов на ильменит в этом году на 20 %. Не только на украинский, но и на австралийский, на африканский, на весь ильменит. Сегодня ильменит не является дефицитным материалом на рынке. Основными игроками на рынке этого сырья являются не производители металлического титана, а химические компании, производящие диоксид титана, который используется в красках, в текстильной промышленности. Например, компания Dupont потребляет в год два миллиона тонн ильменита, а ВСМПО-АВИСМА – 120 тысяч тонн. Цены диктуют именно такие игроки.
Хотелось услышать о вашей дивидендной политике. На что в этом году могут рассчитывать акционеры?
Я думаю, акционерам нужно ждать дивидендов, потому что наша политика напрямую связана с нашими финансовыми показателями. Они в первом полугодии очень хорошие, прибыль составила более 9 млрд рублей, в прошлом году она была 3 млрд. Тогда нас подвели курсовые разницы, но это бумажный убыток. Мы как производственники его не очень считаем, и я думаю, наша дивидендная политика будет позитивна для акционеров.
Сейчас многие отечественные производители, в том числе и металлурги, испытывают потребность в помощи со стороны государства. Нужна ли ВСМПО какая-либо господдержка, если да, то какая?
Нет, нам не нужна финансовая поддержка, нам нужен заказ. Последние три года объемы заказов от отечественных партнеров бьют все рекорды. Сегодня мы поставляем на российский рынок 12 тысяч тонн нашей продукции. Это очень много. В лучшие времена после 90-х годов мы поставляли шесть-семь тысяч – и это показатель той поддержки, которую государство оказало всей российской промышленности после кризиса 2008 года. Как я уже говорил, титан нужен только высокотехнологичным производствам, и раз у нас его столько заказывают, значит, это высокотехнологичное производство в России развивается, и это не может не радовать. Так что основная поддержка, которую нам хотелось получить от нашего государства, – это поддержка конечного спроса на высокотехнологичную продукцию, а мы уж титан произведем и поставим.
Беседа прошла в эфире телеканала «Россия 24»