Россия готовится встретить 100-летний юбилей февральской, а чуть позже и октябрьской революции. История российской империи в 1917 году бесславно закончилась. Началась новая, советская эпоха, которая, впрочем, смогла продержаться значительно меньше монархии. Чему научила русская революция – в личном взгляде генерального директора Центра политической информации, политолога Алексея Мухина.
«Как известно, история не имеет сослагательного наклонения, но это ещё и точная наука, которая не прощает ошибок. Особенно сильно невыученные уроки истории отражаются на последующих поколениях. Так, революция ХХ века преобразила не только физиономию Российской Империи, но и изменила качество мировой политики, спровоцировав создание т.н. биполярной геополитической системы.
Была ли революция 1917 года трагедией?
Конечно, была – для целого ряда социальных групп, затронутых тектоникой смены формации. Неприятие результатов революции спровоцировало масштабное перемещение эмигрантов, которое, в свою очередь, деформировало европейское и американское общества. Оставшиеся на территории СССР испытали влияние на свою жизнь классовой борьбы со всеми её «прелестями».
Была ли трагедией смена монархического строя на социалистический?
На короткую перспективу, для отдельных социальных групп – да, стратегически – очевидно, нет, так как позволила выявить и заставила работать внутренние ресурсы российского общества, вывела осколки Российской Империи на новый уровень государственного развития, соединив их в новую конструкцию. Это позволило российскому государству просуществовать целых 70 лет в сознании собственного величия перед очередным падением.
Разрушение социально-политической системы Советского Союза в 1990-х годах также привело к глобальной разбалансировке всей конфигурации мировой политики, перекосам в финансовой системе и системе распределения ресурсов.
Однако, если роль лидера государства в сложный период была практически одинаковой, то отличие судьбы Михаила Горбачева от Николая II было очевидным.
Если первый (и последний) президент СССР с восторгом передавал рычаги управления страной под иностранный контроль, то отрекшийся русский царь воспринял процессы, происходящие в России, как личную трагедию и не предпринял усилий, чтобы избежать своей ужасной участи.
События прошлого столетия, которые произошли после завершения Русской революции, не позволяют говорить о том, что ход истории «перевернулся», скорее, западные страны остановились в оцепенении перед перспективой такого «переворота» и не нашли в себе сил продолжить грабёж повергнутой Российской империи, окончательно разделив её на части.
Впрочем, к некоторым западным странам до сих пор остаются незакрытыми вопросы законности удерживания ими средств и ценностей империи, принадлежащим российской короне.
Остаются вопросы и к поведению западных монархов, не предпринявших эффективных усилий для спасения царской семьи, своих, на минуту, родственников.
Создание Советского Союза и итоги Второй Мировой войны позволяют констатировать тот факт, что главным итогом Русской революции, её окончательным итогом, стало восстановление и преумножение территории российского государства, увеличение его мощи. Однако, вместе с величием, проявилась и традиционная беспечность, которая и привела к новой трагедии в 1990-х годах: масштабной гражданской войны не произошло, конечно, но по результатам разрушения государственности и территориального распада, итоги вполне сопоставимы с началом ХХ столетия.
На сегодняшний день, когда настало время «учить уроки» и «собирать камни», мы вновь, как и в 1917 году, стоим перед лицом новой опасности – отсутствия перспектив развития из-за неясного будущего всего мирового сообщества, отсутствия хоть какого-нибудь привлекательного глобального проекта, который смог бы мобилизовать наши усилия и канализировать их в правильном направлении».