В России продолжают обсуждать гимназиста из Нового Уренгоя, выступившего в бундестаге с двухминутной речью о войне. В ситуацию уже смешался Кремль, который призвал прекратить травлю школьника. Своим мнением с «ФедералПресс» поделилась директор гимназии № 37 с углубленным изучением немецкого языка Светлана Трухина, которая сама преподает этот предмет уже 32 года. По словам руководителя школы, эта тема ей близка, так как сама она являются дочерью родителей, которые жили в Белоруссии в годы войны.
«Выступление школьника считаю точкой зрения незрелого юноши, мало изучавшего историю своей страны. Наверняка, он не бывал в Курске, не бывал на Тепловских высотах и не видел огромного поля Курской битвы, где шага нельзя ступить, не подумав, что ты идешь по костям павших солдат - молодых ребят, отдавших жизни за то, чтобы такие ребята, как он, жили в мире и творили мир для себя, для родителей, для будущих поколений. Там тоже есть кладбище павших в войне солдат фашистской армии. И оно содержится в порядке. Есть у нас в Екатеринбурге Камень примирения, установленный на Широкореченском кладбище, где проходит в День памяти и скорби церемония возложения венка в знак памяти об умерших в плену и в знак всепрощения, чтобы никогда не случилась война. Я участвовала и в этом году в таком мероприятии, и мне не стыдно, в каком состоянии находится кладбище.
Не был старшеклассник наверняка и в музее Великой отечественной войны в Москве в зале Памяти и скорби с хрустальными слезинками, выплаканными по погибшим, не был и в таких музеях в Германии, на кладбище в Дрездене, где обнаружено самими немцами захоронение младенцев, родившихся в концлагерях у узниц – русских и польских женщин с 1939 по 1943 годы, не был и в Трептов-парке в Берлине – а надо бы! Он не встречался, как мы это в гимназии делали, с бывшими малолетними узниками концлагерей – седыми, мудрыми, светлыми и несломленными людьми, не слышал их голосов, не смотрел им в глаза, не держал их за руки. Тогда бы в душе были другие чувства. Мысли в голове его были бы ясными и четкими, и люди бы не гадали, что он хотел сказать. Двусмысленно это, неясно. Или это уже позиция?
Найти виноватый сейчас легко. Можно говорить, что виноваты семья, школа, падение идеалов в 90-е годы, ведь родители гимназиста наверно приблизительно в те годы были детьми. Но дело не в этом, а в том, как выправить ситуацию, чтобы больше не случалось такой подмены понятий. Необходимо закладывать поездки классов, групп школьников по местам боевой славы в России в программу изучения истории, находить 3-5 дней для выездов и показывать и рассказывать именно там нашим взрослеющим детям о том, что пережили люди во время войны на фронте и в тылу, как умирали советские солдаты за мир на своей земле. Ногами пройти нужно по этим местам, головы нужно склонить и в минуте молчания почтить павших.
Общество отреагировало на ситуацию остро, потому что земля наша до сих пор содрогается от военных конфликтов, горя и потерь. Потому что нет ни одной семьи в нашей стране, которой бы ни коснулось горе Великой отечественной войны. Не должно быть войн! Для этого существует история, для этого мы должны помнить и знать историю своей страны, для этого существует дипломатия, которой люди учатся, чтобы их речь понималась правильно. А если человек не уверен, что его правильно поймут, то не нужно брать на себя ответственность за выступление.
Сейчас школьнику нужно помочь. Это ребенок. У него есть право на ошибку. Его нужно пожалеть. Я бы свозила его по местам боевой славы. Непременно в Курск, на кладбища в России и Германии, где есть захоронения советских солдат и солдат фашистской армии, свозила бы его в Нюрнберг, в музей, в Трептов-парк в Берлине. Пусть он приезжает в нашу гимназию. В Свердловске, как в то время назывался город, не было войны. У нас был в гимназии госпиталь, хирургическое женское отделение. Во многих школах были госпитали. Мы расскажем и покажем на примерах, как хотели жить тогда наши солдаты. Мы поделимся любовью к своей стране, уважением к другим народам.
Несут за поступок школьника ответственность взрослые. У ребенка есть право на ошибку, а у взрослых – нет…».