В России впервые с советских времен создано министерство просвещения, в ведение которого перейдет школьное образование. Главой нового ведомства назначена экс-министр образования и науки Ольга Васильева, которая уже пообещала продолжить работу над новыми образовательными стандартами. О том, какие задачи стоят перед министерством, зачем нужен новый учебник истории и кто должен его писать, корреспонденту «ФедералПресс» рассказал историк, журналист и блогер Егор Холмогоров:
«Я рад тому, что образовано министерство, которое продолжает традиции министерства народного просвещения Российской империи и будет прицельно заниматься школьным образованием, чрезвычайно важным для политической победы. Было много споров, дискуссий по поводу того, кто должен возглавлять наше образование. Ольга Васильева – человек, который в последние годы решительно выступил за возвращение нашей школы к формированию гражданина, формированию единой нации, общероссийского культурно-образовательного и человеческого стандарта, за уход от безумных, разрушающих психику детей экспериментов.
Я надеюсь, что образование с созданием министерства просвещения станет на твердые основания, в первую очередь связанные с введением единого школьного стандарта, который включит в себя преподавание основ православной культуры и единый подход к преподаванию русской литературы. Я думаю, что в том же направлении будет двигаться и преподавание истории, потому что нам необходим единый учебник по этому предмету.
Единый учебник истории должен быть очень взвешенным не только в том смысле, чтобы никого не обидеть, но и в том, что у нас должно быть ясное понимание той цели, которую преследует историческое образование, и того образа прошлого и будущего, который школьный курс нам дает. Сейчас этот образ очень расплывчат в значительной степени потому, что мы унаследовали советскую модель преподавания российской истории. Она состоит в том, что начиная даже не с князя Владимира, а с Рюрика и древних славян, чуть ли не с неандертальцев, наша страна шла к большевистской революции. Крестьяне все время мучились, дворяне все время угнетали, попы морочили голову народу, цари были самыми страшными крепостниками, а если время от времени появлялись народные герои вроде Александра Невского или Минина и Пожарского, то они ничего в ходе истории изменить не могли.
Это чудовищная, нигилистическая концепция преподавалась большую часть XX века и в слегка перелицованном виде преподается сейчас. Люди, сформированные в школе в соответствии с этим сознанием, всю жизнь живут с тем, что революция неизбежна, а гражданская война – это не самый ужасный для страны вариант. Они становятся морально готовы к разрушению собственной страны, собственного общества, собственного народа ради каких-то текущих политических фантазий. Этот нигилизм, обращенный в прошлое, приводит нас к тому, что мы ориентированы на саморазрушение в будущем.
В царской России школьное образование не смогло предотвратить революцию, потому что в значительной степени формировалось «орденом интеллигенции». Поскольку западническая интеллигенция была ориентирована на революцию и определяла большую часть образовательного процесса, она через учителей, через профессоров, писавших учебники, вела страну к революции с гораздо большей неизбежностью, чем это вытекало из логики исторического процесса. Если мы будем сохранять эту тенденцию, это ничем, кроме катастрофы, для нас не закончится.
Нам нужна перепрошивка самой интеллигенции. Но на сегодняшний день у нас гораздо больше адекватной консервативной интеллигенции, чем в Российской империи начала XX века. Двадцатый век нас чему-то научил: у нас больше людей, которые способны отрефлексировать, что такое революция и сопутствующие ей катастрофы, где есть самобытные русские начала, а где западнические влияния. Это тот опыт саморефлексии, на который в прежней интеллигенции были способны единицы. Я последние двадцать лет слежу за тенденциями в продвинутой части нашего общества и вижу, как оно становится все более – в хорошем смысле – консервативным: оно не принимает разрушения и навязанных парадигм этого разрушения».