Новая реформа системы государственного управления станет своего рода программным инкубатором для президента России. Попытки внедрения проектно-целевой модели предпринимались и раньше, однако надолго закрепить ее не удалось. Тем не менее Кремль вновь намерен к ней вернуться. Кому нужна и к чему приведет очередная волна реформирования власти – в материале РИА «ФедералПресс».
О грядущей реформе системы госуправления Владимир Путин объявил на пленарном заседании Петербургского экономического форума. Президент заявил о создании совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам, которому предстоит контролировать внедрение новаций. По словам Путина, речь идет о проектах, которые будут «направлены на повышение темпов роста, создание делового климата, поддержку экспорта». Президент намерен лично возглавить новый орган, а оперативное управление возложить на премьер-министра Дмитрия Медведева.
Ранее о необходимости проведения управленческой реформы в России и возвращения к проектно-целевой модели заявлял глава Сбербанка Герман Греф. Свои предложения о структурных изменениях в органах госвласти в апреле президенту внес Дмитрий Медведев, который предложил выработать KPI для всех министерств и привлечь к оценке работы чиновников широкую общественность.
Эксперты, опрошенные «ФедералПресс», критично восприняли заявление Владимира Путина. Генеральный директор Совета по национальной стратегии Валерий Хомяков считает, что в первую очередь нужно четко понимать, о каких «приоритетных проектах» идет речь. «По какому пути он (президент – «ФедералПресс») пойдет – по пути отраслевому (например, взять машиностроение, которое серьезно пострадало от санкций), либо будет взят иной, региональный аспект и точки роста в регионах? – говорит Хомяков. – Пока я смотрю на это как на попытку понравиться нашему бизнесу и отчасти успокоить его: мол, ребята, ждите, появятся приоритетные проекты, будут выделены бюджетные деньги, и вы их будете осваивать».
По мнению гендиректора Института региональных проблем Дмитрия Журавлева, «проектный принцип сам по себе хорош, если есть проекты». «Его достоинства в том, что есть некая точка, по которой можно судить о результате – осуществлен проект или нет. Но у нас много проектов, которые были запущены и по которым сложно ответить на вопрос, чем все это закончилось: выяснилось, что в рамках проектного принципа можно заниматься не результатом, а процессом», – говорит Журавлев.
Руководитель Центра экономических и политических реформ Николай Миронов считает, что озвученная президентом идея не нова. Достаточно вспомнить реализацию в середине 2000-х годов приоритетных национальных проектов. «Это ничего тогда не дало. Почему это должно что-то дать сейчас? Тогда было много денег, была дорогая нефть и можно было все недостатки бюрократического аппарата заткнуть деньгами. А сейчас денег нет. Надо бороться с конкретными недостатками, но внутри системы победить их невозможно», – уверен Миронов.
При старте любой реформы, по мнению политолога Павла Святенкова, прежде всего нужно понимать ее конечные цели. В России уже был опыт проведения административной реформы, в результате которой произошло «псевдоразделение внутри самой исполнительной власти на законодательную, исполнительную и судебную». «Если формулировка результатов отсутствует, опять все ограничится кадровыми перетасовками», – уверен эксперт.
Ни у кого из политологов не возникло сомнений в том, что очередная управленческая реформа приведет к увеличению чиновничьего аппарата. Как отметил Дмитрий Журавлев, «переделка, перестройка, пересадка по кабинетам – это всегда повод увеличить аппарат». В свою очередь политолог Валерий Хомяков считает, что нужно думать об «удешевлении бюрократии, а не просто сокращать и выгонять людей». А фундамент «эффективной и полезной государству» новой бюрократии должен закладываться не в стенах Кремля, а на муниципальном и региональном уровнях.
Сама идея создания очередного совета вызывает сомнения экспертов еще и по той причине, что менять собираются то, что уже было изменено. «Мы начинаем реформу того, что чуть раньше реформировали. На самом деле это не реформа, а паллиативные меры. Тем более что в итоге во главе новых структур, скорее всего, окажутся лица, которые раньше это все уже реформировали или создавали то, что сейчас нужно реформировать», – отметил Миронов.
Принципиально политологи соглашаются с тем, что реформа госуправления необходима. Но к ней нужно подходить с другой стороны. По словам Валерия Хомякова, система «нуждается в полной переделке» и начинать нужно с правительства, где «слишком много ведомств, выполняющих дублирующие функции». Это подтверждает и политолог Николай Миронов. Он считает, что «проблемы в координации ведомств» объясняются тем, что «все зависит от статусов в системе и от кланов, которые там сформированы». «Ни на правительственном уровне, ни на уровне советов эти задачи не решают», – отмечает Миронов.
В целом, по мнению политолога Павла Святенкова, заявленная реформа системы госуправления – это, с одной стороны, попытка властей договориться с политическими оппонентами, требующими хоть каких-то реформ, с другой – «попытка создать некий инкубатор, который будет вырабатывать программу к кадровым перестановкам, которые произойдут после избрания президента» в 2018 году.
Фото: ТАСС, Александр Астафьев